Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

Пытаясь игнорировать неприятное ощущение, будто он совершает предательство, Линли записал то, что узнал. «У всех нас есть свои секреты, — говорил он себе. — И мои секреты пострашней, чем у других».

Он вернулся к себе в кабинет. Достал из стопки документов на столе психологический портрет убийцы. Перечитал его. Обдумал. Взвесил все детали, начиная от полных и пустых желудков жертв и заканчивая неожиданным разрядом электричества, которым были обездвижены мальчики. Он не пришел ни какому выводу и не сделал никакого заключения. Вместо этого он набрал номер мобильного телефона Хеймиша Робсона.

Психолога он застал между двумя лечебными сеансами, в кабинете у культурного центра «Барбикан», где тот принимал частных клиентов — когда не был занят в психиатрической больнице для преступников. Робсон пояснил, что таков его побочный заработок — помощь обычным людям, переживающим временный кризис.

— Общение с преступниками можно вынести только в ограниченном объеме, — признался он. — Но полагаю, вы, как никто другой, осведомлены об этом.

Линли спросил Робсона, не мог бы тот встретиться с ним. В Скотленд-Ярде или в каком-то другом месте. Где, не имеет значения.

— К сожалению, сегодня у меня весь вечер расписан, — сказал Робсон. — Может, достаточно будет телефонного разговора? У меня есть десять минут до прихода следующего клиента.

Линли обдумал предложение, но понял, что требуется личная встреча. Он хотел большего, чем просто обмен вопросами и ответами.

— У вас какие-то новые… — сказал Робсон. — Вы в порядке, суперинтендант? Я могу помочь? В вашем голосе… — На другом конце линии послышался шорох бумаги. — Послушайте, я мог бы отменить один или два приема или немного сдвинуть график. Вас это устроит? Или другой вариант: сегодня мне нужно купить продуктов, и я выделил на это время в конце дня. Это недалеко от моего офиса. Уайткросс-стрит, почти на самом углу с Дафферин. Там есть небольшой рыночек, и мы могли бы встретиться около лотка с овощами. Пока я делаю покупки, будет время поговорить.

Хотя бы так, подумал Линли. А предварительные моменты можно уладить прямо сейчас, по телефону.

— Во сколько? — спросил он.

— В половине шестого подойдет?

— Прекрасно. Я смогу подъехать.

— Если вы не возражаете, я хотел бы узнать… чтобы подготовиться немного к нашей встрече. У вас появились новые данные?

Линли не сразу сообразил, что ответить. Новые данные? И да и нет, решил он.

— Насколько близок к действительности составленный вами психологический портрет убийцы, доктор Робсон?

— Разумеется, это не точная наука. Но портрет может быть очень близок к оригиналу. Если вспомнить, что он основан на сотнях и сотнях подробных бесед… если вспомнить, сколь тщательно анализировались и интерпретировались результаты этих бесед… Собрано огромное количество информации, выделены закономерности, отсеяны случайные совпадения и единичные случаи. Да, это не отпечаток пальца. Не ДНК. Но как подсказка, психологический портрет может стать важным инструментом.

— Вы настолько уверены в нем?

— Да, я уверен. Но почему вы спрашиваете? Я что-то упустил? Или получена новая информация, которую мне следует учесть? Я могу работать только с тем, что вы даете.

— Как бы вы оценили тот факт, что пятеро первых убитых мальчиков ели в течение последнего часа своей жизни, тогда как последний мальчик полдня не имел и крошки во рту? Возможно ли сделать из этого какие-то выводы?

Между ними повисло молчание, пока Робсон думал над ответом.

— Не хватает контекста, — проговорил он в конце концов. — Я бы не стал делать выводов.

— А если я скажу, что еда, употребленная первыми мальчиками, была идентична?

— Это могло бы быть частью ритуала.

— Но почему эта часть опущена в шестом случае?

— Этому можно найти дюжину объяснений. Позы, в которых были найдены мальчики, в той или иной степени были отличными. Не у всех мальчиков был удален пупок. Не у всех имелся символ на лбу. Мы ищем признаки, объединяющие все эти преступления, но одно убийство не может быть точной копией другого.

Линли не успел ничего сказать: он услышал, как к Робсону обратились с вопросом, и тот ответил куда-то в сторону: Скажите, пусть подождет немного». Похоже, прибыл следующий клиент. Приходилось заканчивать разговор. — Фред и Розмари Уэст. Йен Брейди и Майра Хиндли. Насколько типична подобная схема преступлений? — спросил Линли. — Могла ли полиция ее предвидеть?

— Мужчина и женщина, убивающие в паре? Или двое убийц в команде?

— Двое убийц, — уточнил Линли.

— Ну, прежде всего, в приведенных вами примерах проблема заключалась в отсутствии тел. Полиции не с чего было начать. Когда люди просто исчезают — когда тела зарывают в подвалах, прячут на болотах, где-нибудь еще, — то интерпретировать нечего. В случае с Брейди и Хиндли психологические портреты еще не умели составлять. Что касается Уэстов, то в их паре был доминирующий партнер и подчиненный, и это верно для всех пар серийных убийц. Один убивает, второй наблюдает. Один начинает процесс, второй заканчивает. Но могу ли я спросить… В расследовании появились данные, подтверждающие подобную версию?

— Вы имеете в виду мужчину и женщину в паре? Или двух мужчин?

— Любой вариант.

— На этот вопрос ответить должны вы, доктор Робсон, — сказал Линли. — Так как: может у нас быть двое убийц?

— Вам нужно мнение профессионала?

— Разумеется.

— Тогда нет. Мне так не кажется. Я останусь при мнении, которое уже высказал.

— Почему? — спросил Линли. — Почему вы остаетесь при том мнении, ведь я предъявил два факта, о которых вам не было известно ранее. Разве они ничего не меняют?

— Суперинтендант, мне кажется, вы обеспокоены. Я понимаю, какая ответственность…

— Нет, — перебил его Линли. — Вы не понимаете и не можете понять.

— Хорошо. Согласен. Давайте встретимся в половине шестого, как договаривались. Угол Уайткросс и Дафферин. У лотка с овощами. Он идет первым в торговом ряду. Я буду ждать.

— Уайткросс и Дафферин, — повторил Линли.

Он дал отбой, положив трубку на рычаг.

Линли вдруг осознал, что вспотел. Ладонь оставила на пластике телефонной трубки влажный след. Он достал носовой платок и промокнул лицо. Обеспокоен. Да. В этом Робсон совершенно прав.

— Суперинтендант Линли?

Ему не нужно было поднимать опущенную на ладони голову, чтобы узнать голос Доротеи Харриман.

— Да, Ди? — отозвался он.

Она не ответила, и тогда пришлось взглянуть на нее. С несчастным выражением на лице она, казалось, просила за что-то прощения. Линли нахмурился.

— В чем дело, Ди?

— Помощник комиссара Хильер. Он спускается сюда, чтобы поговорить с вами. Он лично позвонил мне и сказал, чтобы я не позволяла вам никуда уйти. Я пообещала, но если хотите, могу притвориться, будто вы ушли до того, как я успела вас остановить.

Линли вздохнул.

— Не рискуйте своим положением. Я дождусь.

— Вы уверены?

— Уверен. Небольшая приятная беседа мне сейчас совсем не повредит.

Когда Барбара Хейверс вторично наведалась в магазинчик Венди на рынке Камден-Лок, там ждал ее сюрприз: на этот раз его владелица не витала в облаках. Более того, Барбара готова была поспорить, что стареющая хиппи со времени первой их встречи чудесным образом исцелилась. Конечно, Венди, возвышающаяся посреди крохотного заведения, по-прежнему выглядела как черт на трехколесном велосипеде — столь несуразной была комбинация ее длинных седых косм, пепельно-серой кожи и разноцветного балахона, пошитого на скорую руку из стеганых покрывал. Но по крайней мере, у нее был осознанный взгляд. Тот факт, что она не помнила о предыдущем визите Барбары, вызывал определенное беспокойство, однако Венди с готовностью поверила своей сестре, когда та сказала из-за магазинного прилавка:

— Ты была в отключке, дорогуша.

Венди пожала мясистыми плечами.

— Хо-хо. Извините, дорогая, — сказала она Барбаре. — Должно быть, тяжелый был день.