То, что мы прячем от света - Люси Скор

Скорая с Ноланом отъехала, и мне открылся вид, который ни один мужчина не забудет.

Ангелина Солавита.

Она прислонялась к боку этого чёртова тёмно-синего Порше, вытянув перед собой свои длинные ноги и сунув руки в карманы. Её лицо было покрыто синяками, одежда перепачкалась в грязи, и она стояла в позаимствованных у какого-то пожарника17 сапогах.

Она выглядела как прекрасная оторва. Моя прекрасная оторва.

Я прошёл между мэром Свенсон и специальным агентом Идлер, не видя их.

— Давно пора ему вытащить голову из задницы, — услышал я комментарий мэра, пока отходил от них.

Лина оттолкнулась от машины и бросилась мне на шею.

Я поймал её и подхватил повыше. Она обвила ногами мою талию.

— Привет, кра…

Я не дал ей договорить. Я привлек её рот к своему и поцеловал как в первый раз. Как в последний раз. Как в единственный раз.

Она смягчилась в моих руках, а я затвердел. Её вкус, ощущение её, реальность её — всё это было чересчур. Я никогда не сумею насытиться.

Я отстранился от поцелуя.

— «После» наступило.

— Да, и ты всё равно купишь мне кольцо.

— Ты не передумала?

— Я же тебе сказала. Ты застрял со мной. Я набросала в телефоне черновик заявления на увольнение, пока ждала, когда ты надерёшь задницу Дилтону.

— Как твоя рука? — спросил я.

Она закатила глаза.

— Порядок. Мне даже не нужно накладывать швы.

— Я сказал, что вам наверняка не помешает наложить несколько стежков, — проорал один из парамедиков из открытого окна машины.

Лина пожала плечами и улыбнулась мне.

— Пфф. То же самое.

— Бл*дь, я люблю тебя, Ангел.

Её лицо смягчилось.

— Я тоже тебя люблю, красавчик.

— Ты выйдешь за меня замуж?

В её глазах жило столько любви, что я почти не мог дышать.

— Ага, — прошептала она.

— Хорошая девочка.

Я привлёк её для очередного поцелуя, затем вздрогнул, когда она пяткой придавила мою ягодицу.

— Ты уверен, что тебя не подстрелили в твою идеальную задницу?

— Подстрелили? Нет.

— Что случилось?

— Я тебе потом покажу. А пока почему бы тебе не подвезти меня домой?

Она тихонько взвизгнула и убрала ноги с моей талии.

— Я уж думала, ты не попросишь.

Мой телефон завибрировал в кармане, и я извлёк его.

Затем улыбнулся и показал Лине экран.

— Зачем тебе звонит моя мама?

— Видимо, ты пропустила несколько звонков.

— Я подумала, что мы могли бы вместе рассказать им про эту ночь, — виновато протянула она.

— Ты моя прекрасная большая трусиха, — поддразнил я.

А потом выхватил ключи из её руки и бросил ей мой телефон.

— Я поведу. Ты говори.

— Ладно, но я надеюсь, что ты как мой жених готов к родителям, которые не уважают личные границы или право на уединение и которые точно скоро заявятся в Нокемаут знакомиться с тобой.

— Мне уже не терпится, Ангел.

Эпилог. Нэш

Просто чёртово чудо, что мы до сих пор стояли… и тем более стояли здесь. Тэйт Дилтон мёртв. Дункан Хьюго арестован. Я не потерял работу. И все, кого я любил, были в безопасности и здесь. Некоторых немножко потрепало. Но мы были здесь, и это главное.

Задний двор у дома моего брата по такому поводу был украшен не без помощи Матери Природы. Солнце сияло. Небо было голубым. Осенние деревья осыпали гостей яркими красками, пока ручей журчал по камням и поворотам, добавляя знакомой музыки к живой гитаре.

Ряды скамеечек в деревенском стиле, заполненные радостными гостями, смотрели к деревянной беседке, которую Нокс и Лу построили вместе.

Мой брат стоял лицом к проходу, обрамлённому тыквами, и выглядел так, будто вот-вот заблюёт свой костюм и галстук. У него был порез на лбу, синяк под одним глазом, а несколько костяшек пальцев были заклеены пластырем. Я сам щеголял несколькими синяками, а плечо сильно ныло.

Под беседкой стоял Джастис Сент-Джон, приготовившийся регистрировать свадьбу и для такого случая сменивший свой обычный комбинезон на угольно-серый костюм.

Усмехающийся Люсьен и Джеремайя заняли места возле меня. Мы вместе поддерживали моего брата.

Мама Наоми в симпатичном золотистом платье с энтузиазмом показывала большие пальцы вверх из первого ряда. Напротив неё Лиза Джей достала фляжку из-под коричневого кардигана цвета детской неожиданности и сделала глоточек. Рядом с ней я с удивлением увидел нашего отца. Он выглядел… хорошо. Здоровым. Присутствующим здесь. Он надел костюм и галстук, который постоянно теребил. Рядом с ним сидел незнакомый мужчина.

У меня не было времени делать выводы, потому что музыка изменилась, и появилась она.

Лина ступила в проход между скамейками, одетая в алое платье, которое струилось по ней как мазок кисти заворожённого художника. Её фингал не совсем скрывался макияжем, на руке виднелась повязка, губы были накрашены красной помадой, а в волосы вплетался нимб цветов.

Я в жизни не видел ничего красивее.

Моё горло сдавило, пока она неспешно шла в мою сторону. И я точно знал, что мне не терпится увидеть, как она пойдёт по другому проходу ко мне. К нашему алтарю.

Я хотел пойти к ней. Прикоснуться к ней. Подтащить её к Джастису и сделать всё официальным. Но для этого будет время. После. Теперь у нас есть всё время в мире.

Её глаза не отрывались от меня, и эта её лукавая, знающая улыбка согревала каждый уголок моей души.

Моя.

Она оторвала от меня взгляд и остановилась перед Ноксом.

— Поздравляю, Нокс, — прошептала она. Он потянулся и привлёк её в крепкие объятия, а его кадык с трудом дёрнулся от глотка.

Толпа умиленно ахнула, когда мой брат выдавил надломленное «Спасибо, Линс».

Она отстранилась.

— Они обе такие красивые, — добавила Лина, а потом встала передо мной. — Отлично выглядишь, красавчик.

В её волосах был ландыш. Впервые за долгое время я почувствовал присутствие обоих моих родителей.

Я чертовски шокировал её и всех остальных, положив ладонь на её шею сзади и притянув к себе для быстрого крепкого поцелуя. В толпе послышались вздохи и смешки.

— Взаимно, Ангел, — сказал я, оборвав поцелуй.

Она улыбнулась мне с тысячью обещаний в глазах, после чего предложила жесты «дай пять» Люсьену и Джеремайе. Люсьен подвинулся, давая ей встать между нами двоими, и я почувствовал, как ладонь Лины поглаживает меня по спине.

Следующей по проходу двинулась Фи в облегающем золотистом платье, вышагивая так, будто это был подиум. Её густые тёмные волосы были распущены, а дикие кудри усмирялись ободком с цветами. Она послала Ноксу