Случай из практики. Возвращение - Кира Измайлова

Мужчина, решив, видимо, что спорить нет смысла, подошел поближе, страдальчески поморщился, увидев оскаленную морду пса, – того убили ударом ножа, хорошо, не голову размозжили, – посмотрел зубы, оттянул веко…

– Пёс достаточно молодой, – начал он, – лет пяти или шести, вряд ли больше. Кормили не слишком хорошо, во всяком случае, в щенячестве – по зубам видно. Прикус неправильный. Шерсть длинновата. Подшерсток… – он провел ладонью по шкуре собаки. – Достаточно густой, но слишком светлый. Подпал плохо очерчен, вот, смотрите, – указал он на морду. – Здесь должны быть четкие границы, на груди и на лапах тоже, а у этого рыжее плавно переходит в черное. Вот на шее проглядывает рыжая шерсть, такого быть не должно! Уши посажены чересчур низко. Морда длиннее, чем нужно. Глаза слишком светлые. Что еще… – Он оглядел пса. – На задних лапах есть прибылые пальцы, тоже порок. Чаще всего их вовсе не оказывается, а если вдруг будут – их удаляют. Сложение тоже, насколько я могу судить, подкачало. Знаете, госпожа Нарен, я бы этого пса не купил ни за что.

– Настолько плох? – спросила я с интересом.

– Да, – коротко ответил Турр. – Там, где я брал моих псов, такого щенка немедленно утопили бы, чтобы не портил породу. И я бы тоже так поступил.

– Неужели? Вы ведь собак любите, не так ли?

– Да, но я за них еще и отвечаю. Хотя бы перед хозяевами, – серьезно сказал он.

– То есть, по вашим меркам, этот пёс не соответствует признакам заявленной породы? – уточнила я.

– Именно, – сказал Турр. – Да он ни по каким меркам не соответствует! Если не верите, съездите ко мне в поместье, взгляните на моих собак. Или в те места, откуда я их вывез! Уверяю, разница огромна!

– Я видела ваших собак у папаши Власия, – улыбнулась я. – Но я совершенно ничего в них не понимаю. Для дилетанта вроде меня разница не так уж велика. Лауринь, вы что скажете?

– Я бы тоже не взялся отличить, породистый это пёс или нет, – подумав, ответил капитан. – С виду похож, а тонкостей я просто не знаю. Тем более, не так часто я подобных собак видел, и уж тем более к ним не приглядывался.

– Вот-вот… – усмехнулась я. – Что ж, это всё, что я хотела узнать!

– Госпожа Нарен, – позвал вдруг Турро, вглядываясь в пса. – Еще кое-что…

– Да? – повернулась я к нему.

– У меня есть предположение, почему пес оказался агрессивен, – сказал он.

– Да что вы говорите? – заинтересовалась я. Лауринь скептически усмехнулся. – Ну же, слушаю!

– Знаете, почему даже по деревням так следят за чистотой породы, если она есть, конечно? – спросил Турр. Не дождался ответа и продолжил: – Потому что такие помеси часто наследуют от разнопородных родителей совсем не те качества, что нужно. Часто бывают злобны, непослушны, – поверьте, я всякое видал…

– Хотите сказать, это не чистопородная собака? – уточнила я. Лауринь поморщился – упоминание о чистоте породы в последнее время нервировало не только меня.

– Скорее всего. – Турр задумался. – Судя по тому, что морда получилась вытянутая, круп опущен… изгиб хвоста, шерсть… Вероятнее всего, тут есть кровь какой-то овчарки. Впрочем, это непринципиально: я ведь сказал, что подобные животные часто бывают неуравновешены. А если прибавить к этому воспитание… или отсутствие оного, то может получиться очень опасный зверь!

– Значит, за своими суками вы смотрите строго, чтобы не допустить вязки не с тем кобелем, – задумчиво сказала я. – А за кобелями?

– Тоже, – нахмурился мужчина. Видимо, ход моих мыслей не был для него очевиден. – К чему вы спрашиваете?

– Ну, в деревнях наверняка пригляд меньше… – продолжала я размышлять вслух. – А вот, к примеру, на севере, если охотничьи собаки начинают мельчать да и в целом плошают, течных сук на ночь в лесу привязывают, к ним волки приходят. Щенки получаются отменные…

– Да, я слышал о таком, – кивнул Турр. – Вполне оправданное действие, но именно для тамошних охотничьих пород.

– В деревнях за собаками пригляд наверняка хуже, чем у вас, – сказала я. – Какая-нибудь сука могла удрать в лес. Потом вернулась, думаю. А еще кто-то мог оказаться не столь суров, как вы, и щенков не утопить. Хотя бы одного. Знаете, ребенок пожалел или еще что.

– Думаете, помесь не с овчаркой, а с волком? – поинтересовался Лауринь. – Тогда злобность вполне оправдана.

– А может быть, просто через деревню проходил обоз, и местный кобель повязал чужую собаку, – хмыкнула я. – Какая разница, в сущности? Все эти домыслы совершенно не объясняют, почему пёс кинулся именно на ту даму. У него был такой выбор, а он покусился именно на нее! И если мы узнаем, почему, то, считай, дело будет раскрыто… – Я помолчала, потом спросила: – Господин Турр, как полагаете, кто мог бы вас подставить? Есть у вас подобные недоброжелатели?

– Недоброжелатели есть у всех, госпожа Нарен, – пожал он плечами. – Разумеется, есть люди, которые меня недолюбливают, есть те, кого недолюбливаю я… Но если подумать… не могу предположить, кто взялся бы за такое дело.

– А конкуренты? – поинтересовалась я. – Есть ведь наверняка те, кому вы перешли дорогу?

– Разумеется, – кивнул мужчина и перечислил несколько имен заводчиков. – Но почему именно я? С тем же успехом это мог быть любой другой из них. Все они достаточно добросовестны, у них хорошие собаки, мы, бывало, продавали их друг другу, если хотели улучшить какую-то линию…

– Вот и мне любопытно, почему именно вы, – задумчиво ответила я. – Ладно… Благодарю вас, господин Турр. Лауринь, вы проводите его обратно? Я, пожалуй, с вами не поеду…

– Вы что-то затеяли? – спросил он. Мы уже выходили из мертвецкой, Турр посматривал на небо, будто опасался больше никогда его не увидеть.

– Просто хочу кое-что уточнить, – уклончиво ответила я. – Не беспокойтесь, если это подтвердится, я вам сообщу!

Пока усаживались верхом, Лауринь поинтересовался:

– А хозяина собаки вы допросить не желаете?

– Всему своё время, – усмехнулась я. – На сегодня довольно, пожалуй. Мне нужно подумать и, как я уже сказала, кое-что проверить. Всего доброго, Лауринь! Кстати, где вас разыскать завтра?

– С утра буду в управлении, – ответил он, придержав коня. Охранники с Турром уехали немного вперед. – Впрочем, днем, вероятнее всего, тоже. Это дело, будь оно неладно! Из-за какого-то собачника мы…

– Я вас умоляю! – передернулась я. – Я это слово слышать не могу!

Лауринь взглянул на меня, явно недоумевая, потом сообразил, о каком именно собачнике я вспомнила.

– Ну, – усмехнулся он. – Этот хотя бы вменяемый. Во всяком случае, кажется таким!

– Надеюсь на это… – я вздохнула. – Хорошо, Лауринь, заеду, как разберусь со своими догадками. А вы приглядывайте за Турром. Мало ли…