"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Стерх Юрий

— Отгони машину, а в управлении скажи, что я забрал Горбуна для оперативной разработки. Майору Воронову, если поинтересуется, доложи, что я ненадолго. Почему сам не доложил — потом объясню.

— Товарищ старший лейтенант, другие доложат, а я полечу с вами.

— Чего-о? — Долгов удивлённо наморщил лоб. — Это ещё что за новости? Покататься на самолётике захотелось? Катайся, старшина, отсюда на машинке!

Но эстонец, ничуть не смутившись, ухмыльнулся в лицо старпому и произнёс:

— Арнольд Филиппыч, вы возьмёте меня с собой, или мы все останемся здесь, потому что без меня самолёт никуда не полетит.

От такой наглости Долгов чуть не задохнулся. И дело было даже не в том, что за всё время их знакомства старшина впервые обратился к нему по имени-отчеству. И дело не в наглом шантаже, а поразил старпома голос, которым эстонец это сказал. Это была сталь привыкшего командовать человека. Голос, не терпящий возражений!

Долгов несколько секунд смотрел на Ярви выпуклым взглядом выброшенной на песок камбалы, затем, придя в себя, грозно выдохнул:

— Пошёл вон отсюда! Чтоб через минуту я тебя видел во-он на той сопке!

— Я сейчас поеду и доложу о вашем отлёте майору Воронову. И ваш рейс прекратится, не начавшись, — спокойно парировал старшина.

— Зачем тебе это?

— Скажем так, Арнольд Филиппыч: у меня тоже есть интерес в этом полёте.

Но Долгов неожиданно заартачился. Стараясь сохранить лицо и понимая, что лучшее оружие против шантажа — встречный шантаж, он решительно заявил:

— Если не скажешь, мы останемся. Но потом поговорим с тобой в другом месте и в другой обстановке. Итак, я тебя слушаю!

Теперь минуту на раздумье взял Велло. Его лицо вдруг изменилось, по нему пробежало волнение, решимость исчезла, и дрогнувшим голосом он сказал:

— Товарищ старший лейтенант, вы меня поймёте, как мужчина мужчину. Тот лопарь в порту не ошибся, я действительно два года назад был в их чуме. Что-то вроде студенческого отряда по изучению малых народов. Ну и сами понимаете, как бывает, закрутил там роман с одной лопаркой. А недавно узнал, что у меня, оказывается, родился сын. Этот чум сейчас стоит там, куда вы собираетесь лететь. Мне бы только взглянуть на сына, и назад.

Опешивший от такого оборота старпом икнул и с чувством ответил:

— Хорошо ты малые народы изучал. Толково. Ай да старшина, вот так любимец лопарских дам! Понимаю, как не понять. Чёрт с тобой, полетим вместе, но ты назад вернёшься с самолётом, а мы останемся.

— Как прикажете, товарищ старший лейтенант! — поспешно согласился Велло, вновь превращаясь в прежнего старшину, почтительного и невозмутимого.

Самолёт, наконец, заправили, и командир, натянув поверх кожаного реглана ремни парашюта и сменив чёрную фуражку на меховой шлем, махнул рукой:

— Залезайте вон туда, в открытый фонарь. Внутри на обшивку ногами не становиться. Парашютов для вас нет. А если бы и были, то вы с ними все равно не влезете. Садитесь на стрингеры, за креслом лётчика. Немцы по утрам спят, так что, может, и проскочим.

— Весело, — совсем невесело пробормотал Артём. — Макс, а ты знаешь, где у него стрингеры?

— Откуда? Полезли в ту дырку. Это, наверное, и есть открытый фонарь.

Сидеть вчетвером за сиденьем лётчика оказалось довольно тесно. На Долгова, забравшегося первым, свалился Максим, за ним эстонец. Артём залез под пилотское кресло и теперь с опаской поглядывал на ходившие ходуном педали над его головой. Взревел двигатель, и самолет тряхнуло. По его корпусу пробежала вибрация, и они почувствовали, как самолёт бежит по воде, ударяясь о волны, словно о булыжники мостовой. Вскоре удары в корпус прекратились, и они поняли, что теперь лодка превратилась в полноценный самолёт и летит. Долгов взглянул на побледневшего Максима, больно вжавшегося ему локтем в колено, и крикнул:

— Блин! А ведь действительно летает!

Но с таким же успехом он мог кричать где-нибудь на рок-концерте или возле судовых дизелей на пароходе. Максим его не услышал.

— Что?! — закричал он старпому в лицо.

Долгов дёрнул за ногу лётчика:

— Сколько нам лететь?

Командир его не услышал, но привычно понял по губам и показал три пальца.

— Три часа? — старпом ошеломлено посмотрел на Максима. — Столько я на этой швейной машинке не выдержу. Уж лучше бы неделю на оленях.

Самолёт раскачивало из стороны в сторону и швыряло то вверх, то вниз. Командир оборачивался и снисходительно смотрел на бледные лица пассажиров. Наконец он сжалился и прокричал:

— Здесь у земли сильный ветер! Через час отлетим подальше на восток, поднимусь повыше — станет легче! Сейчас нельзя, немец может заметить!

К удивлению, оглохший Долгов его понял. Он украдкой задрал рукав и взглянул на наручные часы. Стрелка приближалась к семи часам. Затем он нащупал головой округлую поверхность какой-то детали самолёта и закрыл глаза.

«Что теперь дрожать! — попытался он договориться с самим собой. — Раньше надо было бояться. Теперь поздно. Сейчас можно только надеяться, что авось и правда долетим!»

И, не заметив как, он уснул. Завывание двигателя превратилось в заложившую уши ватную подушку, раскачивание самолёта приятно убаюкивало. Старпому даже показалось, что вот-вот ему что-нибудь приснится славное, из той прошлой жизни. Вот сейчас он направит мысли в нужное русло и увидит жену или сына в школьной форме…

Проснулся Долгов оттого, что не сумевший до него докричаться командир выгнулся в кресле и достал его сапогом. Старпом недовольно оглянулся на спящих рядом Максима с Артёмом и посмотрел на часы. К его удивлению, стрелка подобралась уже к половине десятого. Лётчик поманил его рукой и показал, чтобы старпом подобрался к нему поближе. Нагнувшись к уху Долгова, он прокричал:

— Нам запретили лететь к восточному побережью. Там заметили немецкий эсминец. Приказано лететь к Моржовцу!

— Нет! — замахал в ответ Долгов. — Нам нужно только туда!

— Это приказ! Сообщили, что возле острова будет наш сторожевик. На нём есть бочки с бензином. Возьмём топливо и, как только немцы уйдут, перелетим обратно, куда вам нужно, на Кольский полуостров.

Долгову очень не понравились такие неожиданные манёвры, и он попытался с командиром поспорить:

— Кто приказал? Нам не нужен остров Моржовец! Давай пройдём над берегом и сами посмотрим. Может, там и нет никаких немцев?

— Не могу! Бензин на исходе! Если ещё покрутимся, то я и до Моржовца не дотяну. Нам прислали радиограмму, подписанную командиром полка. Я не могу ослушаться. Не волнуйся! Заправимся и сегодня перелетим назад.

Самолёт натужно взвыл единственным двигателем и полез в набор высоты. Через полчаса корпус опять задрожал под ударами волн. Движение замедлилось, потом всё стихло. Командир открыл стеклянный фонарь и, высунувшись по пояс, огляделся вокруг. Выбрался на крыло и, прищурившись, посмотрел на покрытый мхом берег, потом на скрытое тонкой полосой песчаной косы море, и обернулся к выбравшемуся следом Долгову. Старпом потряс пальцем в ухе и спросил:

— Ну, и где твой сторожевик?

— Не знаю. Мне приказали приводниться у отмели Моржовская Корга. Это она и есть. А сторожевик, наверное, скоро появится.

— Давай к берегу подойдём. Дай хоть землю под ногами почувствуем.

— Хорошо. Лезь на место. Сейчас подрулим.

Остров Моржовец представлял собой холмами, изрезанное руслами мелких ручьёв и застеленное мхом царство чаек, гусей, гагар и прочей пернатой живности. Испуганные самолётом птицы поднялись в воздух и теперь серыми стаями кружились, закрыв собой солнце. Крутые и обрывистые берега, подмытые морем, осыпались и обнажили каменную породу, не тронутую ещё со времён ледникового периода. Редкие кривые и низкорослые деревья сумели зацепиться лишь в расщелинах да низинах и торчали оттуда подобно растрепанным кустам. Вдаль от берега и вглубь острова тянулась рыжим гранитом каменистая гряда.

Долгов спрыгнул с крыла на прибрежные камни и, прижав к голове фуражку, норовившую улететь под порывами холодного ветра, побрёл на вершину ближайшего холма. Позади, куда только доставал глаз, тянулись зелёные сопки Моржовца. Впереди, за тонкой полоской косы, белой пеной бежали гонимые ветром волны. Но нигде не было и намёка на ожидавший их сторожевик. Ни торчащей из-за холма мачты с флагом, ни дыма из трубы. Внизу, уткнувшись носом в камни, застыл МБР. Штурман с радистом забили в гальку колья, растянули канаты и, зайдя в воду, потащили их к самолёту. Рядом с ними суетились, пытаясь помочь, Артём с Максимом. Старшина отошёл в сторону и с безучастным видом смотрел на море. Командир взобрался на вершину холма замер рядом с Долговым.