Хроники мёртвого моря - Александр Косарев

– Борис Евсеевич, – осведомился он, когда тот ответил, – могу я зайти к вам для доклада?

– Давно пора, – коротко ответил тот.

Изложение самого плана по организации переезда, намёток по размещению личного состава и путей решения транспортных проблем не заняли у него много времени и были выслушаны генералом с вниманием и одобрением. Но как только Илья перешёл к изложению придуманной им легенды прикрытия, реакция его мгновенно изменилась. Едва заслышав о том, что майор вновь склоняется к повторному использованию личины геолога, Борис Евсеевич раздражённо замахал руками и даже поднялся с кресла.

– Какой на хрен геолог? – язвительно фыркнул он. Во-первых, и запомни это навсегда, геологи по одиночке не работают. Во-вторых, тебе следует несколько шире подходить к вопросу поисков. Отталкивайся от легенды, дави активнее на исторический материал. Почему бы тебе не представляться… краеведом-исследователем, например, а? Ведь, основная твоя задача для посторонних состоит именно в том, чтобы отыскать остатки старого Киреевского тракта.

– Исследователь-краевед в российской глубинке это что-то вроде рыбы с ногами, – пожал плечами Хромов. За такую дурацкую работу по идее никто не заплатит ни копейки, тем более, сейчас. Следовательно, всякому будет понятно, что я нагло вру, а это доверия ко мне не добавит. Нет уж, давайте я лучше стану изыскателем-проектировщиком. Во всяком случае будет предлог всех расспрашивать об исчезнувшей ныне дороге. Всегда можно будет сказать, что планируется восстановление трассы для, допустим, строительства нового рудника или вывозки леса. Всё же ближе к жизни, согласитесь.

– Соглашаюсь, – милостливо кивнул Борис Евсеевич, – несколько ближе. Вот и придерживайся этого направления. Изыскатели… они и в самом деле, имеют гораздо большую свободу передвижений… и на самом деле… менее связаны с коллективом. Но я вижу, ты что-то совсем не заинтересован ехать, – резко сменил он направление беседы, – энтузиазма в голосе не слышно. Может быть, ты ещё не оправился? Здоровье ослабло? Или тебя неприятности какие гложут?

– Нет, не гложут, – сухо отвечал Илья, – просто смысла в своей работе я больше не вижу. Или вы уже позабыли, что я подал заявление об отставке? Мне вся эта ваша суета стала не интересной.

– Да как же так? – удивлённо всплеснул руками генерал. Как может быть неинтересно то, интереснее чего нет вообще ничего! Наверное, в этом есть и моя вина, в том, что недостаточно раскрывал перед тобой перспективы нашей деятельности. Но мне всегда казалось, что ты, именно ты и станешь тем человеком, который когда-нибудь заменит меня на боевом посту. Пойдём, я сейчас покажу тебе то, что видеть довелось немногим.

Генерал поднялся с места и поманил Хромова за собой. Пройдя через небольшой обшитый противопожарными панелями коридорчик, они оказались в длинном помещении без окон, сплошь заставленном высокими, под потолок металлическими шкафами.

– Вот здесь, – провёл он рукой, вдоль отливающих сталью дверных ручек, – собраны десятки тысяч досье о всевозможных загадках и таинственных происшествиях, собранных по всей нашей необъятной родине. Да, да, представь себе это, только по нашей стране данные, а иностранный архив хранится не здесь, а в городе Старица.

– В какой такой Старице? – непроизвольно повторил Илья.

– Городок такой есть… небольшой…, в Тверской области, словно нехотя уточнил Борис Евсеевич. Впрочем, до тех вершин мы доберёмся не скоро, нет, не скоро. Он вдруг коротко хохотнул и гулко хлопнул ладонью по дверце ближайшего шкафа: – Никто сроду не догадается, куда мы его там запрятали. Впрочем, жалеть об этом не будем, дай Бог нам со своими запасами управиться.

Генерал откинул в сторону зажим и, сорвав пластилиновую печать, навскидку не примериваясь, выхватил папку в жёлтом переплёте из ряда точно таких же однотипных папок.

– Ты говоришь неинтересно, а вот полюбуйся на дела совсем недавних дней. Например, возьмём восемьдесят шестой год, июль месяц, число условно определено в промежутке между седьмым и двенадцатым. Итак, читаем, что здесь написано, – Борис Евсеевич, откинул схваченную двумя кольцевыми резинками крышку папки.

«Уроженка подмосковной Баковки, Лидия Матвеевна Грачёва, отдыхала в это время в профсоюзном пансионате, расположенном на Волге, в районе Жигулей. В один из дней, наша дама после плотного завтрака вышла пройтись вдоль высокого берега реки, надеясь несколько растрясти перегруженный калориями организм. Она обошла вокруг здания, привычно пролезла в дыру забора, возведённого вокруг пансионата, и неторопливо направилась к небольшой берёзовой рощице. Мимоходом отметив про себя резкий и противный звук циркулярной пилы, на которой двое рабочих разделывали доски, Лидия Матвеевна достигла опушки рощи примерно за пять или шесть минут. Прогулявшись среди молодых берёзок она незаметно для себя впала в некую глубокую задумчивость. И неожиданно очнувшись от своих недолгих дум, с удивлением обнаружила, что находится совсем не в молодой роще, протянувшейся вдоль реки, как раз за пансионатом, а в вековом, заросшем громадными соснами бору. Потрясённая до глубины души столь неожиданным перемещением, Лидия Матвеевна первым делом взглянула на часы, и ледяной холод пробежал по её спине. Оказалось, что с того момента, как она покинула столовую, прошло всего пятнадцать минут. Но ведь столь угрюмых и пространных лесных массивов, где она нежданно-негаданно оказалась, поблизости от пансионата не наблюдалось. А, кроме того, её неприятно задел тот факт, что не слышно было той самой пилы, противный визг которой разносился вокруг на километры. Положение её было, конечно, страшноватое, но отнюдь не безнадёжное. Вспомнив студенческие вылазки на природу и своё математическое образование, она с грехом пополам сориентировалась по уже довольно высокому солнцу, и двинулась к Волге, искренне недоумевая по поводу того, как она могла оказаться так далеко за столь незначительное время. Вскоре она наткнулась на протоптанную зверьём тропинку и пошла уже по ней, механически уклоняясь от лезущих в лицо сучьев. Через несколько минут, вновь необъяснимая задумчивость овладела ею, и будто некий внешний толчок снова вернул её к ощущению реальности. Должен отметить, что тут же вновь зазвучала и несносная пила плотников. Наша незадачливая туристка решила больше не рисковать и остаток времени до ужина безвылазно провела в своём номере. И только вечером, окончательно придя в себя, Лидия Матвеевна поинтересовалась у местного сторожа, как далеко от пансионата находится какой-нибудь матёрый бор. Тот вспоминал не долго.