Книга песчинок: Фантастическая проза Латинской Америки - Всеволод Багно

Вдруг Роберт вспомнил о черной книжонке и тут же, не сдвинувшись с места, обнаружил ее: вот она, лежит там, куда он закинул ее несколько часов назад. Взяв снова ее в руки и без особых усилий отбросив свои сомнения, свое неприятие сверхъестественного, впервые подумал, а не купить ли ему все нужное для мутации. Но тут же вновь воззвал к своим трезвым взглядам на мир, к здравому смыслу, который всегда уважал, и отложил книгу, сунув ее на этот раз под другие, чтобы избежать лишних, а может, и опасных соблазнов.

Через три дня ему снова приснился человеко-волк, но на этот раз он его не преследовал, не пугал своими завываниями и когтистыми лапами, он просто был здесь, рядом, недвижный, как восковая фигура у мадам Тюссо, совсем не страшный. Затем видение бесшумно, словно по волшебству, исчезло. Работал в тот день он удачно, как никогда, но сон не шел у него из головы, и Роберт старался найти ему объяснение. Ну конечно, уговаривал он себя, пытаясь успокоиться, виновата книжка в черном переплете. Глупо было принимать эту книжонку всерьез, ее следовало разорвать и выбросить, он всегда поступал так с ненужными вещами. И все же сочинение колдуна с далекого острова Бали по-прежнему лежало у него в комнате, и он не отваживался уничтожить его.

— Можно бы эту книжку продать,— говорил он вслух, оправдываясь перед самим собой,— извлечь пользу, найти любителя «этих вещей» или же коллекционера.

Но хорошие времена проходят, на улице по-прежнему холодно, народ весь разбежался, да и ему самому неохота было идти на промысел. Несколько фунтов он успешно «позаимствовал» у выходившего из Британского музея туриста. Зато в другой раз его чуть было не сцапали. Надо будет поосторожней работать, принять все меры предосторожности; он совсем не хотел сесть в тюрьму и отлично помнил, что теперь у полиции есть его словесный портрет, хотя и не очень точный.

В тот день на рассвете он почувствовал, что его одолевает лень. Не хотелось покидать дом, искать проститутку — тоже. С отвращением пересчитал он деньги, какие остались, и решил, что сумма позволяет ему не работать две недели. Все это время он просидел дома и выходил только за провизией. Роберт перестал бриться, усы и борода придали ему свирепый вид. Его кошмары (он называл их просто снами) продолжались. Роберт больше не видел человеко-волка, он не гнался за Робертом, не преследовал его, Роберт не стоял перед ним, не в силах шевельнуться, нет, теперь сам Роберт был в его шкуре, сам он был человеко-волком и смотрел на мир его глазами, глазами зверя. Новый взгляд на мир был совсем не плох, он был даже куда как приятней прежнего: глазам зверя мир казался лучше, ведь он смотрел на него с завидной позиции силы.

Непокорный волк, свободный и дикий, живет в местах, где чувствует себя хозяином, в тени огромных деревьев; у него тонкое обоняние, острый слух, замечательное зрение. Необыкновенно выносливый зверь гонит и гонит свои жертвы, а когда они совсем выбьются из силу не дает им передышки, преследует уверенно и беспощадно, точнее сказать: благодаря своей беспощадности он так уверен в своих силах. Никому не превзойти его в охоте на крупных животных. У волка железные зубы, длинные, грозные, он ими перегрызает корове спину. И за хитрость, ум и свирепость его возненавидел человек.

Вот так бы и нестись по бескрайней равнине или сквозь кустарники в пустынных лесах, подниматься на горы, резвиться в чистом снегу, пусть ветер свободы бьет мне в морду, пусть уши ловят каждый посторонний звук... Все лучше, чем загазованный лондонский воздух, грязные улицы, полиция, которая разыскивает меня...

Нет, это уже не прежний Роберт Лестер, это новое существо, богато одаренное природой, полное сил и желания восторжествовать над теми, кто столько времени заставлял его страдать. Если так смотреть на вещи, преследуемый вполне мог бы превратиться в преследователя.

Просыпаясь, он объяснял свои сны воздействием черной книги и клялся больше о ней не думать. Но, несмотря на все свои обещания, он снова взял ее в руки и, когда читал во второй раз о мутации, вдруг решил пойти и купить все необходимое для отвара. Хоть мысль эта и показалась ему дурацкой, он подумал, что ничего ведь не потеряет. Может, развеселюсь малость. Разгоню скуку.

Домой он вернулся нагруженный пакетами. Весь вечер и часть ночи Роберт делал то, что было указано колдуном, но, увидев, что темная жидкость закипела, удивился, зачем он занялся этой глупостью. Впрочем, теперь осталось немного подождать, пока отвар остынет, и сделать дыхательное упражнение.

Ну что ж, по крайней мере забавно,— сказал Роберт вслух, чтобы оправдаться перед собой; уже несколько часов он возился с травами.

Книга сообщала, что превращение в волка длится не один час, но сколько точно — неизвестно, все зависит от крепости отвара, от количества выпитой жидкости, от сопротивления организма резкой смене метаболизма, от ряда других вещей.

Но что станет он делать, если его опыт даст положительный результат? Ради чего превращается он в человеко-волка? Чтобы гулять по лондонским улицам? Нагонять страх на людей? Сразу же перегрызть горло первому, кто пройдет мимо? Роберт размышлял над этими вопросами, пока отвар не остыл и он смог его выпить. «А ведь пойло это и повредить может, еще заболею всерьез»,— подумал он. С отвращением, одним глотком выпил отвар и, не теряя ни секунды, как велел колдун, принялся за дыхательные упражнения, сосредоточившись изо всех сил. Ничего сложного: сперва глубокий вдох, потом медленный выдох, продолжительный, очищающий легкие от скопившегося в них воздуха. Повторить это надо было семь раз. Закончив упражнения, Роберт, весьма возбужденный, стал ждать трансформации. Минуты казались часами, и он вспомнил, что так и не решил, что же он станет делать в случае успеха. И вдруг началась мутация:

раздался крик; он шатался, едва не падая, хватался за стол, пялил закатившиеся глаза, задыхаясь, ловил воздух открытым ртом [250],

он почувствовал, как совсем иная энергия разливается по телу, как он раздается, как растут, затачиваются зубы и становятся ужасающе острыми, почувствовал, как сквозь кожу прорастает шерсть и как руки и ноги его превращаются в когтистые лапы, вот уж и инстинкт у него стал волчий, и звуки и цвета стали гораздо богаче оттенками. Чудеса, невозможно поверить! Книга не лгала, колдун и француз были правы.

Теперь

он и на человека-то почти не похож! Троглодит он, что ли?

Нет, он был человеко-волком. Роберт ждал, что зверь, сидевший внутри, заставит его идти на улицу убивать, сам он никогда этого не делал, но ничего не произошло. Догадавшись, что, хотя суть его была теперь совсем иной, звериной, он мог контролировать свои желания, Роберт предпочел остаться в своей каморке и познать себя в новом обличье.

Действие отвара длилось пять часов. Наступил срок, и Роберт стал медленно возвращаться в обычное свое состояние, спокойно, словно возвращался из странствия по неведомым и чуждым сферам, порог перцепции которых мы можем переступить только под воздействием особых стимуляторов. Немного погодя он присел на свое жалкое ложе: страшная усталость, немного побаливала голова. Он уснул. И на этот раз кошмары его не мучили.

Так день за днем и с обеих сторон моего разумения, моральной и интеллектуальной, я твердо шел к истине, частичное открытие которой обрекло меня на такое ужасное крушение,— к истине, гласившей, что в нас скрыт не один человек, но два.

На следующий день Роберт проснулся едва рассвело и в прекрасном настроении: ведь теперь он и вправду владел чем-то значительным. Он предпочел заучить наизусть формулу и уничтожил книгу: терпеливо разодрал ее на куски и сжег. Он был счастлив, с жадностью поел, а за едой думал о своей тайне и о мутации. Вышел пройтись. Мысли его витали далеко, и он совсем не замечал представлявшихся ему случаев стянуть что-нибудь. Роберт пытался понять, какую практическую пользу может извлечь из своего могущества.

Он не знал, сколько времени размышлял, но, когда очнулся, он, Роберт Лестер, вор, промышляющий в одиночку, имел готовый ответ: превратившись в человеко-волка, он мог убить определенных, заранее им выбранных людей, например: начальника полиции, богача-миллионера, кинозвезду, высокое должностное лицо. Он бы не носился вслепую по темным улицам Сити, разыскивая жертвы, но не торопясь, потихонечку устранил бы своих врагов или по крайней мере, подумал он, затаив дыхание, большинство тех, кого я ненавижу. Новый Джек Потрошитель, но куда более высокого полета: он приканчивал бы не бедных проституток Ист-Энда, он взялся бы за весь Лондон, добрался бы до высших кругов общества.

Через две недели Роберт наметил себе первую жертву: процветающего коммерсанта. Терпеливо собрал сведения о привычках и распорядке дня богатого буржуя.