Первое правило волшебника - Терри Гудкайнд

— Дамы и господа, особое угощение. Сегодня я велела повару приготовить напиток озарения повышенной крепости, так, чтобы все, кто предан своей королеве, увидели мудрость пути Отца Рала.

Все заулыбались и закивали, показывая, как им это приятно. Некоторые даже говорили, что уже почувствовали чудотворное действие напитка.

— Зрелище специально для вас, дамы и господа, — объявила королева, щелкнув пальцами. — Привести этого дурака!

Солдаты привели какого-то человека, поставив его в центре зала, прямо против королевы, так что со всех сторон его окружали столы. Он выглядел большим и сильным, но был закован в цепи. Королева заговорила:

— Мы все согласны, что наш новый союз с Даркеном Ралом даст огромные преимущества нашему народу и каждому из нас. Мы знаем, что от этого выиграют больше всего маленькие люди, простые труженики. Теперь они освободятся от угнетения со стороны тех, кто заставлял их работать ради собственной выгоды и алчности. Отныне мы все будем работать не ради личной выгоды, а ради общего блага. — Королева нахмурилась. — Прошу тебя объяснить всем этим «ничего не смыслящим» дамам и господам, как так выходит, что ты умнее их и тебе позволено работать только для себя, а не для ближнего?

На лице узника отразился гнев. Рэчел захотелось, чтобы он не показывал этого, не то ему придется плохо.

Он обвел зал рукой, таким же жестом, как королева, только на ее руках не было цепей.

— Это, что ли, вы называете общим благом? Вы все, нарядные господа, наслаждаетесь вкусной едой и теплом очагов. А моим детям сегодня нечего есть, потому что большую часть урожая у нас отобрали ради вашего общего блага, ради тех, кто не утруждает себя ничем, но поедает плоды моего труда.

Все засмеялись.

— А ты думаешь, — спросила королева, — что их можно лишить пищи только потому, что тебе повезло и у тебя урожай лучше? Ты себялюбец.

— У них будет урожай, если они что-нибудь посеют.

— Значит, тебе нет дела до твоих ближних, и ты готов обречь их на голод?

— Голодает моя семья! Голодает, чтобы кормить других, чтобы кормить войска Рала. Чтобы содержать всех важных дам и господ, которые сами ничего не делают, но решают, что делать с плодами моего труда, как разделить их между другими.

Рэчел хотелось, чтобы узник сдерживался, не то ему отрубят голову. Но гостей он, кажется, забавлял, как и королеву.

— И моя семья страдает от холода, потому что нам не разрешают разводить огонь. Но вот здесь у вас горит огонь и согревает людей, которые говорят мне, что все теперь равны, никто не должен жить за счет других, а потому мне нельзя владеть тем, что мое. Не странно ли, что мне говорят, как хорошо нам всем будет в союзе с этим Ралом, люди, которые только и знают, что делить между кем-то плоды моего труда, а сами хорошо едят, хорошо одеваются, сидят в тепле, когда моя семья в холоде и голоде.

Снова все засмеялись, кроме Рэчел. Она знала, что такое холод и голод.

— Дамы и господа, — посмеиваясь, сказала королева, — разве я не обещала вам царское зрелище? Напиток озарения помог нам понять, как себялюбив этот дурак, который поистине верит в свое право иметь выгоду, когда другие голодают. Он ставит свою выгоду выше жизни ближнего и готов позволить ради этого другим умереть. — Все гости рассмеялись вместе с королевой.

Королева хлопнула ладонью по столу. Тарелки задрожали, несколько рюмок упало, а вино пролилось на скатерть. Все затихли, кроме собачонки, которая лаяла на узника.

— Подобной алчности придет конец, когда к нам на помощь придет Народная армия мира и избавит вас от этих людей-пиявок, сосущих нашу кровь! — Круглое лицо королевы стало таким же красным, как красные пятна вина на скатерти. Все засмеялись и захлопали в ладоши. Королева наконец села.

Лицо пленника стало таким же красным, как у нее.

— Как это так получается, что все фермеры и все рабочие в городе работают для общего блага, а блага больше не становится, и даже еды не хватает?

Королева вскочила.

— Конечно, не хватает, — закричала она, — потому, что есть такие жадины, как ты!

Она начала глубоко дышать, чтобы успокоиться, а потом повернулась к принцессе.

— Виолетта, ты, дорогая моя, должна рано или поздно научиться управлять. Твое предназначение — служить на благо народа. Поэтому я поручаю это тебе. Для науки. Что сделать с этим изменником? Решай, и твоя воля будет исполнена.

Принцесса Виолетта, улыбаясь, встала. Она слегка вытянула шею, чтобы лучше видеть узника в цепях.

— Я скажу так: голову ему отрубить!

Все снова радостно захлопали. Солдаты потащили приговоренного прочь, а тот называл их непонятными Рэчел словами. Она печалилась о нем и о его семье.

Гости, поговорив между собой, решили пойти посмотреть, как этому человеку отрубят голову. Когда ушла королева, а принцесса сказала Рэчел, что пора идти смотреть на казнь, Рэчел встала, сжав кулачки.

— Вы гадкая. Это очень гадко — сказать, чтобы ему отрубили голову.

— Вот как? — спросила принцесса. — Раз так, будешь сегодня ночевать на улице!

— Но, принцесса Виолетта, там холодно!

— Ну, если ты там померзнешь, то подумаешь, прежде чем осмелишься так со мной разговаривать! И чтобы ты это запомнила, ты проведешь вне замка весь день и всю следующую ночь. Это научит тебя почтительности! — Ее лицо сделалось таким же противным, как бывало у королевы.

Рэчел хотела было еще что-нибудь сказать, но вспомнила о куколке и о том, что сама хотела уйти.

— Иди отсюда, — велела принцесса, — сейчас же, без ужина. — Она топнула ногой.

Рэчел присела.

— Да, принцесса Виолетта, — проговорила она, стараясь выглядеть грустной.

Рэчел прошла под аркой и оказалась в большом коридоре с коврами на стенах. Она любила рассматривать изображения на коврах, но сейчас шла, опустив голову, боясь, что принцесса наблюдает за ней. Рэчел не хотела выглядеть радостной после того, как ее выгнали. Стражники в сияющих доспехах, с мечами и копьями, молча отворили перед ней большие железные двери. Они никогда не разговаривали с Рэчел, выпуская или впуская ее.

Стражники знали, что это живая игрушка принцессы, не более того.

Выйдя во двор, она старалась сначала идти спокойно, на случай, если кто-то наблюдает за ней. Босые ноги ощутили холодный камень. Она осторожно ступала, сцепив руки, стараясь согреться, по широким лестницам и террасам, пока наконец не достигла мощенной камнем дорожки. Там тоже стояли стражники, но они не обратили на Рэчел внимания. Они ее знали. Приближаясь к саду, Рэчел заторопилась. На главной аллее она замедлила шаг, подождав, пока стражники не свернут за угол. Утешительная куколка оказалась на том самом месте, где сказал Джиллер. Рэчел опустила огневую палочку в карман, а куколку спрятала за спину, прошептав ей, чтобы вела себя тихо. Девочке не терпелось добраться до убежища в приют-сосне и рассказать куколке, какая скверная принцесса Виолетта, которая приказывает отрубать людям головы.