Пожиратели огня - Луи Жаколио

Последние слова как-то угнетающе подействовали на всех. Все были люди смелые и не раз доказали это, но эта нависшая над их головами опасность, против которой они были совершенно бессильны, невольно угнетала их; почти бессознательно каждый из них кидал украдкой взгляд в окно, не виднеется ли где-нибудь на горизонте страшное судно, грозящее всем им гибелью. Воцарилось тяжелое, давящее молчание.

— Несомненно, верно, — заговорил капитан, — что до сего момента он еще ничего не открыл, иначе этот человек ни на час не отсрочил бы торжества своей ненависти, и если мы еще существуем, то это доказывает только, что он еще ничего не знает. А теперь будем ждать, когда мистер Джильпинг объявит нам, что эта тягостная неопределенность нашего положения должна прекратиться.

— Ага! — сказал Джильпинг. — Вы ждете моего ответа? Ну так скажу: я потребовал 8 суток, а теперь думаю, что завтра к вечеру, перед заходом солнца, «Римэмбер» будет на поверхности!

Громкое «ура» огласило комнату.

— Если так, то вы наш спаситель! — воскликнул капитан. — Я буду обязан вам более чем жизнью! Благодаря вам десять лет трудов, мучений и лишений не будут потеряны ни для меня, ни для человечества!

— Я хотел было сделать одно предложение, — сказал канадец, — но теперь оно утрачивает свой смысл.

— А вы все-таки скажите, милый Дик! — заметил граф.

— Я думал во главе нашего отряда и сотни нагарнукских воинов двинуться форсированным маршем к деревням нготаков и похитить «Лебедя» прежде, чем кто-либо успеет догадаться о нашем появлении!

— Что же, мысль недурна, и в случае, если Джильпинг опоздает, ею можно будет воспользоваться! — заметил Оливье.

— Господин, Птица-Пересмешник хотел бы сказать свое слово! — произнес вдруг молодой нготак, сидевший на корточках за стулом своего господина.

— Говори, — сказал канадец, — мы тебя слушаем!

— Господин, Отуа-Нох и его крылатое судно уже не в деревнях моего племени!

— Что ты говоришь?

— Воан-Вах сказал правду, господин: «человек в маске» улетел на своем судне в Мельбурн!

— Когда?

— В тот самый день, когда он уговорился с великими вождями моего племени!

— Неужели он отказывается от борьбы? — сказал Оливье.

— Отнюдь нет, граф, — возразил капитан, — этот человек крайне предусмотрителен и осторожен: он отправился в Мельбурн, чтобы захватить там лучшего механика и руководствоваться его советами!

— Что же, все к лучшему! Значит, он не успеет вернуться сюда ранее завтрашнего вечера!

— Я в этом не столь уверен, — заметил капитан, — «Лебедь» настолько быстроходен, что может пролететь это расстояние, туда и обратно, менее чем в одни сутки!

Вдруг он вскрикнул, кинулся к лампе и загасил ее. Но прежде, чем успели его спросить, что случилось, он заговорил громко и отчетливо:

— Господа, как можно больше спокойствия и порядка, прошу вас, иначе мы погибли! Видите вы два красных огня на краю горизонта?! Это электрические рефлекторы «Лебедя»! Зная их силу, я могу определить расстояние, на каком судно находится в данный момент, а именно в пяти или шести милях отсюда! Через десять минут, если оно несется полным ходом, «Лебедь» будет здесь; я погасил свет для того, чтобы он не мог служить неприятелю путеводным огнем. Не зная хорошо местности, ему придется замедлить ход, чтобы отыскать блокгауз и не сбиться с направления. Мы же и все обитатели Франс-Стэшена, все до последнего, должны бежать в лес, бежать как можно дальше от жилья! Предупредите об этом всех, кто находится здесь и на прииске, так как враг непременно направит свои уничтожающие силы прежде всего на жилье: он нарочно явился сюда ночью, рассчитывая застать нас всех спящими!

Все как бы остолбенели и напряженно глядели на две красные светящиеся точки, которые постепенно становились все ярче.

— Надо спешить, господа! Глупо оставаться здесь, дать себя прихлопнуть, как мышат в мышеловке!

И спустя десять минут все, что было живого во Франс-Стэшене и на прииске, находилось в глубине леса, на расстоянии не менее 400 сажен от жилища, на маленьком лесистом холме, откуда можно было следить за маневрами воздушного судна.

Так как кругом было страшно темно, то Оливье вздумал сделать перекличку, и только Джильпинг один не отозвался на свое имя, равно как Тукас и Дансон. Где же остался англичанин и оба механика? Что сталось с ними?

III

Вскоре страх беглецов превзошел всякую меру: «человек в маске» вернулся со своим воздушным судном. Но для того ли, чтобы снова только напугать их, или с тем, чтобы осуществить свою угрозу? Судя по решительному ходу маленького судна, капитан склонялся к последнему предположению.

Иванович действительно вернулся из Мельбурна, где ему посчастливилось напасть на инженера-электротехника, которого администрация вынуждена была уволить за пьянство. Стоит ли говорить, что это был англичанин, звали его мистер Дадсон. Предупрежденный о необычайной силе электрических машин воздушного судна, этот господин, вырядившись в резиновые перчатки и налокотники, мог безнаказанно экспериментировать над механизмами «Лебедя» и в несколько часов достаточно хорошо ознакомился с ними. Иванович, стоя подле него, тщательно записывал все, что Дадсону удавалось открыть или понять; делал он это для того, чтобы впредь не быть в зависимости от этого человека. Дело значительно упрощалось тем, что каждая кнопка была занумерована, и это было большой неосторожностью со стороны Джонатана Спайерса; объяснялась она тем, что, не имея возможности лично управлять всеми тремя судами, он хотел облегчить задачу доверенных лиц, которым намеревался передать управление маленькими спутниками «Римэмбера».

Чтобы не возбудить любопытства обитателей Мельбурна, Иванович прибыл туда ночью, не зажигая огней на «Лебеде», и спустился в тенистом и громадном саду итальянского посольства, глава которого, как помнит читатель, был также членом общества Невидимых, а потому и персонал посольства был благорасположен к Ивановичу.

Пять человек членов общества Невидимых, остатки из числа многих, командированных Великим Советом в Австралию, еще находились в Мельбурне в ожидании его распоряжений. «Человек в маске» посвятил этих лиц в свои намерения и в ту же ночь покинул Мельбурн, вместе с этими господами и Дадсоном, на «Лебеде», отправившись прямо на Франс-Стэшен и заранее предвкушая свое торжество.