Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo - Николай Некрасов

Повесть Некрасова характерна для эпохи "мрачного семилетия" (1848--1854), когда писатель-сатирик часто был вынужден ограничивать свои задачи лишь тем, чтобы забавлять и смешить читателя. "Стоит только сравнить "Краску Дирлинг" с "Петербургскими углами", написанными Некрасовым за несколько лет до того,-- писал К. И. Чуковский,-- чтобы увидеть, какая глубокая пропасть лежит между эпохой "Физиологии Петербурга", "Петербургского сборника" и мрачным семилетием, которое сменило ее. Поэт как бы сказал своим новым рассказом: уже нет ни малейшей цензурной возможности следовать за Гоголем в деле обличения ненавистного строя, так что приверженцам Гоголя до времени остается одно: воспроизводить внешние приемы его мастерства, внешнюю литературную форму" (Чуковский, с. 114).

Не исключено, однако, что окончательной редакции произведения предшествовала какая-то другая, не одобренная цензурой. 2 января 1850 г. Некрасов писал цензору "Современника" И. И. Срезневскому: "Препровождаю при сем повесть "Случайность"; г-ну Крылову она не понравилась в первобытном виде; он доложил о ней председателю -- и решили они, чтоб ее переделать. Посылаемый оттиск есть уже переделанный, и в этом новом виде г-н Крылов подписал ее. Всё это считаю не лишним довести до Вашего сведения и вместе с тем всепокорнейше Вас прошу выдать поскорее эту повесть…". Произведение с таким названием в "Современнике" не печаталось. Предположение, что в письме речь идет о рассказе Н. Станицкого (А. Я. Панаевой) "Необдуманный шаг", напечатанном в No 1 журнала (см.: Звенья, V. М.--Л., 1935, с. 502--503; ПСС, т. X, с. 139), неосновательно. Январский номер "Современника" за 1850 г. был разрешен цензурой 31 декабря 1849 г. Название "Случайность" по соответствует содержанию упомянутой повести Панаевой. Комментируемая же повесть Некрасова с ее анекдотическим сюжетом вполне могла иметь первоначальное название "Случайность"; этими соображениями мотивируется (предположительно) первая дата при определении хронологических границ работы над повестью.

Явная зависимость автора "Новоизобретенной привилегированной краски…" от Гоголя, в частности от его"Невского проспекта", "как относительно его юмора, так и манеры изображения пошлости, преимущественно в мелочах обыденной жизни", впервые отмечена С. И. Пономаревым (Ст 1879, т. I, с. LXV).

Образ пошлого жуира Хлыщова продолжает галерею гоголевских хлыщей 1830-х гг. (Пирогов, Ковалев, Хлестаков и пр.). С героями "Носа" и "Ревизора" Хлыщова роднит тщательная забота о своей наружности (см., например, эпизод с носом Хлыщова, утратившим в дороге прежний цвет), тщеславие и наклонность к вдохновенной лжи (подробнее об этом см.: Зимина, с. 171-- 172, а также: Евгеньев-Максимов, т. II, с. 154--155). Образ камердинера Хлыщова, "мыслящего человека", любителя чтения, с удовольствием рассказывающего об образе жизни своего барина, восходит, по-видимому, к Петрушке из "Мертвых душ".

В творчестве самого Некрасова Хлыщову предшествует герой "Опытной женщины" (1841). В 1855 г. сходная с комментируемой повестью история о хлыще, в которой может быть отмечена скрытая цитата из "Невского проспекта", вошла в роман "Жизнь и похождения Тихона Тростникова" (ч. 2, гл. VIII). С "Невским проспектом" связан сюжет приписываемого Некрасову стихотворения "Обыкновенная история", в котором действует герой-хлыщ и эпиграф к которому взят из повести Гоголя (1845; см.: наст. изд., т. I, с. 438).

Поэтический эскиз образа хлыща можно видеть в портрете героя сатирического стихотворения Нового поэта (коллективный псевдоним И. И. Панаева и Некрасова) "Франт" (С, 1849, No 6, "Моды", с. 3--4):

Он молодец и в цвете лет,

Он вечно завит, распомажен,

К нему лазоревый, жилет

Безукоризненно прилажен,

А по лазори все цветы;

Сюртук с иголочки и брюки

Невероятной пестроты;

В перчатках стянутые руки

И сверх перчатки -- бриллиант…

Оп в полном смысле слова -- франт!

Брелоков бездна: рог и ножик,

И барабан, и паровоз;

Духи -- экстре из тюбероз,

И фонари у круглых дрожек!..

Сам бодрости своей не рад,

В пальто на полосатой байке,

В четырехместной таратайке

Один оп скачет в Летний сад.

Он у Дгоссо как будто дома,

Кричит: "Матюшка! поскорей

Подай мне коньяку иль рому

Да редерер похолодней!"

На стороне его все шансы,

Оп обольститель легких дам:

Всегда собой доволен сам,

Оп в их кругу поет романсы,

Он врет и хвастает без мер,

Как Хлестаков, почти невольно,

Всегда твердя самодовольпо:

"Diantre, мон шер, ком са пут шер!" {*}

{* Фельетонист "Сына отечества" Л. В. Брант, регулярно выступавший с нападками на Некрасова и его журнал, безапелляционно "атрибутировал" это стихотворение Некрасову (Сын отечества, 1849, No 5, отд. VII, с. 37). В ответном фельетоне, высмеивавшем Бранта и его "творчество", Некрасов заявил, что "стихотворения Нового поэта, иногда печатающиеся в "Современнике"", ему не принадлежат (С,1849, No 9, "Смесь", с. 171).}

Тема хлыщей развивалась и в таких произведениях писателей "натуральной школы", близких к "Современнику", как "Похождения Накатова" (1849) и "Свистулькин" (1855) Д. В. Григоровича; "Львы в провинции" (1852), "Опыты о хлыщах" (1854--1857) И. И. Панаева и др. В их ряду повесть "Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Ко" отличается особым мастерством Некрасова -- юмориста и создателя комических характеров.

Пародийное стихотворение "Месть горца", по предположению В. Я. Бухштаба, написано ранее и в тексте комментируемой повести производит несколько искусственное впечатление (Некр. сб., II, с. 138).

Известен краткий пренебрежительный отзыв анонимного рецензента "Отечественных записок" о некрасовском произведении, "назначавшемся, вероятно, для другого отдела ("Современника",-- Ред.) и по ошибке внесенного в "Словесность"": "Литературного достоинства оно не имеет никакого, а случай, о котором рассказывает оно, давно все знали" (ОЗ, 1850, No 12, отд. VI, с. 131). Через пять лет В. Р. Зотов в рецензии на роман "Тонкий человек…" писал о "немногочисленных и неблестящих" прозаических опытах Некрасова, среди которых упоминал и "Новоизобретенную привилегированную краску…": "Еще слабее была повесть, взятая из старинного анекдота о франте, выкрашенном ревнивым красильщиком в зеленую краску" (П, 1855, No 3, отд. IV, с. 6). В рукописном отделе ИРЛИ АН СССР (P. I, on. 20, No 9) хранится водевиль "Секрет красильни братьев Дирлинг", переделанный из произведения Некрасова. Пьеса подписана псевдонимом "Борисфен" и относится к 1920 г. Известна также инсценировка рассказа под заглавием "Зеленый человек" (1952) -- см.: ЦГАЛИ, ф. 2679, он. 1, No 1155.

С. 385. Брик -- открытая коляска (от "бричка").

С. 388. На заре ты ее не буди ~ ланит…-- неточная цитата из первого куплета романса А. Б. Варламова на слова А. А. Фета "На заре ты ее не буди".

С. 388. Ассан сидел, нахмуря брови ~ выл.-- Ср. начало поэмы Пушкина "Бахчисарайский фонтан":

Гирей сидел, потупя взор:

Янтарь в устах его дымился.

Кальян -- у восточных народов курительный прибор, в котором, табачный дым охлаждается и очищается, проходя через воду.

С. 388. И, грозно молвив: "Крови! Крови!"…-- См. комментарий на с. 557--558.

С. 389. Любимым его чтением был "Кавказский пленник", после которого всего выше ставил он "Хаджи-Абрека"…-- "Кавказский пленник" (1828) и "Хаджи-Абрек" (1833) -- поэмы Лермонтова.

С. 391. …в гостиницу Шора…-- Эта гостиница находилась в Охотном ряду (ныне проспект Карла Маркса).

С. 392. Фуляр -- шелковый платок, в данном случае шейный.

С. 401. Я, говорит, велел в дикую, а вы перекрасили в серую…-- Дикой называлась темно-серая краска.

С. 401. Вохра (охра) -- минеральная краска желтого или красного цвета.

С. 403. …рассказы о Фреццолини, о Ворси (Гризи и Марио тогда еще не было в Петербурге), о Фанни Эльслер…-- Эрминия Фреццолини (1818--1884) и Джулия Борси (1817--1877) -- итальянские певицы, гастролировавшие в Петербурге в 1848 г. Певцы-супруги Джованни Марио (1810--1883) и Джулия Гризи (1811-- 1869) приехали на гастроли в Петербург осенью 1849 г. Фанни Эльслер (1810--1884) -- австрийская балерина, выступавшая в Петербурге в 1848--1851 гг. (см. о ней: наст. изд., т. VI, с. 671).

С. 403. …яркими красками описывал он мнимые победы борсистов над фреццолинистами…-- В сезон 1848--1849 гг. в итальянскую оперную труппу Большого театра в Петербурге, где до этого господствовала итальянская примадонна Д. Борси, была ангажирована прославленная Э. Фреццолини, потеснившая Борси. Предметом их соперничества был не только успех у зрителей, но и распределение ролей в спектаклях. Актрисы пользовались поддержкой совершенно различных социальных групп. Любимицей меценатов и аристократической публики, как пишет историк театра, была прославленная Фреццолини. "Верхние же ярусы лож и галереи, где заседали истинные, но неблестящие меломаны, остались верпы Борси и объявили себя врагами Фреццолини, которая отнимала от соперницы лучшие ее роли. <…> Таким образом образовались в зале Большого театра свои гвельфы и гибеллины, ожесточенные друг против друга. Борьба же выказывалась всего более в спектаклях, где участвовали обе примадонны, например в "Роберте" и в "Дон-Жуане". Каждая партия старалась вызвать лишний раз свою богиню и кинуть ей как можно более букетов. Борси брала верх числом, а Фреццолини качеством и дороговизною" (Вольф А. И. Хроника петербургских театров с конца 1826 до начала 1855 года, ч. 1. СПб., 1877, с. 128). Ср. об этом же "конфликте" театральных "партий" в рассказе Ф. М. Достоевского "Чужая жена и муж под кроватью" (1849) --Достоевский, т. II, с. 62, 481.