Джио + Джой и три французские курицы (ЛП) - Холл Элли

— Малия? — Папа неодобрительно хмыкает.

Вообще-то Нора, но я не поправляю его.

— О, и давайте не будем забывать о той, которую Фрэнки называла «невестой Вейдера». — Мама с отвращением качает головой. Мария Коста никогда не упускает возможности покритиковать мои неудачные отношения, как будто это исправит все, что со мной не так.

— Мама, — начинаю я, но тут на мой телефон приходит сообщение.

— Мне нужно забрать у тебя эту штуку? Манеры. — Она поворачивается к Джой. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам на Рождество. Мы впервые празднуем Рождество в Хоук-Ридж-Холлоу, и будем рады видеть тебя с мамой.

— Это было бы замечательно, миссис Коста. Позвольте мне поговорить с мамой. Похоже, она бросила меня, чтобы пройтись по магазинам.

Моя мама смеется.

— Джио может отвезти тебя домой, верно?

Я киваю, потому что правильный ответ на все, что говорит моя мама, — «да».

— Спасибо и за приглашение на ужин. Не знаю, упоминала ли об этом Фрэнки, но проблема в том, что мне нельзя есть глютен. Несколько месяцев назад я узнала, что у меня непереносимость. — У Джой дрожат губы, как будто она вот-вот заплачет.

Я бы тоже плакал, если бы не мог есть чесночный хлеб от Марии Косты.

Моя мама качает головой, словно говоря, что привлечет Господа к этому печальному факту, если понадобится.

— Мы найдем выход, — говорит она, взяв Джой за обе руки.

— Спасибо за помощь, — говорю я родителям, с нетерпением ожидая, когда они уйдут, чтобы не смущали меня.

— Конечно, это и значит быть семьей. И я бы хотела, чтобы она росла, — многозначительно говорит мама, когда они, шаркая, выходят на улицу.

Я закрываю за ними дверь и переворачиваю табличку с надписью «Закрыто». Когда оборачиваюсь, Джой сидит за одним из столов, сложив руки и положив на них голову, как будто дремлет на уроке. Когда я подхожу, она рывком поднимается и говорит:

— Я не спала. Я не спала. Это была долгая поездка, вот и все.

Я хмурюсь.

— Ты только сегодня приехала?

Джой рассказывает, как ехала через всю страну с Манхэттена. Как с каждым километром пересчитывала оставшийся путь и, словно обретая второе дыхание, рассказывает обо всех остановках по пути.

— Единственная вещь, которую упускаешь, когда летаешь повсюду, — это свободная дорога и все интересные достопримечательности. Я всегда хотел отправиться в путешествие, — говорю я.

— В ближайшее время я точно не отважусь на это, хотя уже скучаю по дому.

— Да, к жизни в маленьком городке нужно привыкнуть.

— Хорошо, что это временно.

Я медленно киваю, так же не зная, как долго здесь пробуду.

— Я пробуду здесь какое-то время, но тоже скучаю по городу.

Щеки Джой вспыхивают, и она слегка наклоняется ко мне.

— Я видела твою фотографию на Таймс-сквер на днях.

Мои мысли устремляются к выставке «Перед объективом». Как я стал восходящей звездой. Не в печати и не на экране, а благодаря фотовыставке, которая привлекла к себе много внимания. Мое имя известно в определенных кругах, но иногда я боюсь, что все это ускользает от меня. Однако сейчас не тот случай. У меня странное чувство, что мои лучшие работы еще впереди. Я вскакиваю на ноги, ошеломленный новой мыслью.

Джой зевает и снова опускает голову, как будто собирается заснуть.

— Как насчет того, чтобы отвезти тебя домой? — говорю я.

— Кажется, я живу в Карамельном переулке.

— Предоставьте возможность Хоук-Ридж-Холлоу менять названия улиц в зависимости от сезона. Есть еще Щелкунчик-авеню, тупик Рождественского печенья и проезд Красноносого оленя Рудольфа.

Ее улыбка расширяется.

— Я люблю… — Она прочищает горло. — Мне здесь очень нравится. Ты точно не против подвезти меня?

— Нисколько.

Я выключаю свет и запираю заднюю дверь, когда мы выходим. Слегка касаясь пальцами спины Джой, направляю ее к лестнице на погрузочной площадке.

— Осторожно. Она немного шаткая.

Джой покачивается и хватается за перила одновременно с тем, как я сжимаю ее руку.

— Я в порядке. Просто нужно немного поспать. — Ее голова склоняется набок.

— Прямо сейчас? — спрашиваю я. — Давай подождем, пока я не привезу тебя домой.

— Не мяукай. И не сейчас. — Она снова зевает.

— А? — спрашиваю я, сбитый с толку.

— Ты сказал «мяу».

— Я не говорил «мяу».

Джой выпрямляется, как будто странный разговор и холодный ночной воздух разбудили ее.

— Я слышала, как кто-то мяукнул.

Я замираю, и мы оба прислушиваемся.

— Вот опять.

Мы следуем за тихим звуком. Он приводит нас к мусорному контейнеру, и я включаю фонарик на своем телефоне.

Четыре блестящих глаза отражают свет из глубины картонной коробки.

Джой приседает. Я опускаюсь рядом с ней, приветствуя ее мятный аромат леденцов, перекрывающий запахи гнилого мусора. На этот раз мы не ударяемся головами.

В коробке мы находим двух маленьких бело-рыжих котят.

— Как думаешь, они ждут свою маму или кто-то оставил их здесь?

Я качаю головой из стороны в сторону.

— Они в коробке, а на улице мороз. Думаю, мы должны взять их с собой. Завтра попробуем найти их маму. Хотя думаю, что их кто-то выбросил. Снег такой глубокий, что вряд ли они переживут ночь.

Джой смотрит на меня, глаза наполнены слезами.

— Я всегда хотела котенка.

Неожиданная мысль приходит мне в голову.

Я хочу тебя.

Отмахиваюсь от нее, потому что любой, кто меня знает, сказал бы, что я кокетка, и это стандартный рабочий подкат Джованни Косты.

Но я уже не так в этом уверен… и не могу перестать думать о случайном поцелуе.

ГЛАВА 5

ДЖОЙ

Проснувшись на следующее утро, долго не могу вспомнить, что нахожусь в доме мамы. Словно слайд-шоу, которое медленно обретает четкость, я просматриваю последние двадцать четыре часа.

Приехав в Монтану, я обнаружила, что моя мама превратилась в «Донну Рождественское украшение». Затем зашла в магазин пиццы и пирогов, чтобы встретиться с моим любимым взрослым человеком женского пола, не состоящем со мной в родстве, и вышла оттуда с работой.

Между делом Джованни Коста покормил меня начинкой для пирога.

О, и это было вкусно.

Очень вкусно.

Но это и пиццерия напомнили мне, что я не могу есть глютен. Мало того, новая работа с болью напоминает мне о том, что я потеряла старую работу, работу моей мечты. Тем не менее, я подала заявки в интернете на вакансии по всей стране — одна из них даже по проектированию курятников. Вот так.

Не будем забывать, что присутствие Джио, не говоря уже о его невинном употреблении слова «магия», напоминает мне о том, что я одинока.

Чертовски одинока.

— Сэмпсон Клеклер, надеюсь, где бы ты ни был, твоя карьера будет волшебной. — И под словом «волшебная» я подразумеваю провал. Мне также хочется, чтобы это прозвучало убедительно, но с утра у меня ни голос, а какое-то лягушачье кваканье. Полагаю, это то, что ты получаешь за свою желчь.

Уставившись в потолок, испускаю долгий вздох.

— Я проектирую здания и дома. И смогу перепланировать свою жизнь. Насколько это может быть сложно?

Сажусь и смотрю в окно на улицу, украшенную красно-белой тематикой леденцовых тросточек и припорошенную свежим снегом. С изменением работы и жилищных условий я справлюсь. В основном.

С другой стороны, Джио — это своего рода горячий тамале. Итальянская фрикаделька. Пикантная колбаска. Я откидываюсь назад и прячу голову под подушку, вспоминая наш случайный поцелуй.

Нарастание было интенсивным. Поцелуй был коротким. Но этот момент я никогда не забуду, даже если он не хотел касаться своими губами моих… или задерживаться на них… или целовать меня. Я поцеловала его в ответ. При мысли об этом чувствую дрожь и головокружение.