Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

Выбравшись из трубы, я кое-как отмылся в ручье и переоделся в чистую одежду. Пакет с грязной одеждой засунул в росший неподалёку куст черёмухи и зашагал по тропинке в сторону дороги.

Ателье, о котором говорил Сеня, и вправду не заботилось о рекламе. Я чуть не заблудился во дворах, пока нашёл нужную дверь.

За стойкой приёмщика сидела молодая девушка. Прикусив кончик розового языка, она что-то старательно записывала в большую конторскую книгу.

Круглое улыбчивое лицо, весёлые ямочки на щеках. Пушистая русая чёлка всё время падала ей на лицо. Девушка сдувала её в сторону и продолжала писать.

— Добрый день, — вежливо сказал я. — я бы хотел сшить костюм.

— Одну минутку, — ответила девушка, не поднимая головы. — Я только допишу. Вам на похороны, или на свадьбу?

— А есть разница? — улыбнулся я.

— Конечно, — ответила девушка. — На похороны можно взять готовый. А на свадьбу лучше сшить.

Она захлопнула книгу и подняла взгляд на меня.

— Мне на Императорский приём. Почти похороны, но надо выглядеть прилично.

Девушка улыбнулась шутке.

— Идёмте, я покажу вам образцы тканей!

Ткани в ателье, и вправду, были хорошие. Мы выбирали вместе и остановились на чёрной шерсти для торжественного приёма. Для летнего костюма подобрали светло-серую льняную ткань с добавкой синтетики.

— Раздевайтесь, — мило улыбаясь, сказала мне девушка. — Будем снимать мерки.

Я разделся до трусов. Глаза портнихи испуганно округлились.

— Где это вы так? — спросила она, глядя на шрамы, которые покрывали моё тело.

— Лазил в чужой огород за яблоками, — улыбнулся я. — А там собаки злые.

— Теперь понятно, зачем вам новый костюм, — пошутила она. — Старый собаки изорвали?

— Точно!

Пока мы болтали о пустяках, она быстро сняла с меня мерки. Когда её тёплые пальцы касались моей кожи, по телу бежали приятные мурашки.

Я спросил о цене, и она назвала сумму, за которую я мог бы купить костюм только в секонд-хэнде.

— Зайдите завтра, — улыбнулась девушка. — Сделаем первую примерку.

— Как тебя зовут? — напрямик спросил я.

— Аня.

— А меня — Костя. Предлагаю завтра после примерки пообедать вместе. Есть поблизости хорошее кафе?

— Есть. Там очень вкусная рыба, и жульен…

Аня не договорила и стремительно покраснела.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — До завтра, Ань!

Возвращаться на ферму уже не имело смысла.

Я перекусил в кафе, о котором говорила Аня. Кафе предсказуемо называлось «Магия вкуса», но жареный судак у них действительно был хорош.

Кроме того, мне понравилось, что столики в кафе отделены друг от друга невысокими перегородками. Это позволяло посидеть не на виду у посторонних глаз.

Я запил судака бокалом таманского «Ркацители», вызвал по телефону такси и отправился во дворец.

Охрана пропустила меня, не задавая никаких вопросов. Правда, пришлось десять минут дожидаться провожатого — без него я бы просто-напросто заблудился.

— Мастер Казимир ещё не приехал? — спросил я.

Охранник покачал круглой головой, которая, казалось, росла прямо из плеч.

— Пока не было.

Вот и отлично! Не придётся поливать помидоры под его ворчание.

Мы прошли бесконечными подвальными коридорами. Ленивые коты, развалившись на трубах, провожали нас презрительными взглядами. Наверное, в глубине кошачьей души они были уверены, что дворец выстроен специально для них. А тут шляются всякие двуногие, отдыхать мешают!

Я прекрасно понимал этих мохнатых. Самое правильное отношение к жизни!

Доктор Лунин встретил меня у дверей мертвецкой. Должно быть, охрана предупредила его о моём приходе.

— Прошу сюда! — улыбнулся Александр Михайлович и жестом опытного швейцара распахнул дверь.

Я привычно поморщился.

Но разложением в мертвецкой и не пахло.

Металлические столы исчезли вместе со своим неаппетитным содержимым. Вместо них в центре пустого помещения стояла большая клетка. Толстые прутья были заботливо обтянуты мягким материалом — таким оббивают стены в лечебнице для душевнобольных, чтобы буйные пациенты не покалечили себя во время припадка.

— Что это? — моментально охрипнув, спросил я.

В памяти всплыл подвал дома Стоцких. Пронзительный безумный взгляд бывшего урядника, жалобный визг обезьянки, в которую тычут железом, безголовый труп Роберта.

А ещё жуткие руки-пилы, которыми граф отхватил Роберту голову, и умирающий в луже собственной крови начальник графской охраны.

— Мы приняли меры предосторожности, чтобы вчерашняя ситуация не повторилась.

Александр Михайлович машинально дотронулся до затылка.

— Вы рехнулись, доктор?

Мне внезапно стало плевать на его вежливый тон.

— Я туда не полезу!

Глава 7

Хватит с меня клеток! Я у безумного графа в них насиделся!

— Подождите, Константин! Позвольте, я всё вам объясню!

Доктор Лунин подошёл к клетке. Я нехотя последовал за ним.

Решётчатая дверь была открыта настежь, как будто приглашала войти.

Да ни за что!

— Смотрите, мы специально обтянули прутья мягким материалом, чтобы вы не поранились. Взгляните на пол!

Я бросил взгляд на толстые металлические листы.

— К ним мы подвели электрический ток — он будет раздражать вашу матрицу. Но для этого вам придётся разуться.

Он вообще охренел, что ли? А почему не электрический стул?

— Доктор, я сказал, что не полезу в эту мышеловку!

— А как же просьба Императора? — нахмурился Александр Михайлович.

— Он просил вас пытать меня током?

— Алексей Николаевич приказал мне сделать всё возможное, чтобы вы как можно скорее овладели своими способностями. Вы ведь даже превращаться пока не можете по своему желанию!

— Научусь без вашей душегубки.

— Юноша, прекратите спорить и снимайте обувь! Вы напрасно тратите моё время!

— И не только ваше. До свидания, доктор!

Я сделал шаг в сторону выхода. Вдруг дверь распахнулась, и в неё шагнули сразу трое охранников.

Я оглянулся на дверь, которая вела в кабинет.

Чёрт!

Возле неё тоже стояла охрана.

— Засуньте его в клетку! — скомандовал Александр Михайлович.

Вот уж хер вам!

Меня охватила дикая безудержная злость.

Магическая матрица в груди угрожающе загудела.

На глаза упала багровая пелена.

Я зарычал, чувствуя, как руки превращаются в когтистые лапы.

Допрыгались?

Сейчас я вас самих в эту клетку загоню!

Я рванулся к охранникам, и они брызнули в стороны, как воробьи.

Всем весом, с разбегу я ударил в дверь.

Она даже не дрогнула.

Заперто.

Ну, держитесь!

Я повернулся к доктору, который стоял возле клетки.

Какого хрена ты улыбаешься? Ты же должен дрожать от страха?

Доктор шагнул внутрь клетки.

— Быстро сюда! — приказал он охранникам.

Ах ты!

Я рванул к клетке, но последний охранник захлопнул перед моим носом решётчатую дверь.

Я с разбега распластался на прутьях.

— Что ж, превращение прошло прекрасно — ухмыльнулся Лунин. — А теперь, Константин, начнём занятия.

Он возбуждённо потёр ладони.

— Сначала я хочу посмотреть, на что вы способны! Попробуйте ещё раз выломать дверь. И, ради бога, не переставайте злиться! Я пока не знаю, как ещё раз помочь вам превратиться.

Доктор говорил ужасно медленно. Я даже понимал его с трудом и едва мог дождаться конца фразы. Охранники внутри клетки двигались, словно сонные рыбы в маленьком пруду.

Я подбежал к двери и навалился на неё. Бесполезно. Тогда я провёл когтями по металлической поверхности. Раздался скрежет, от которого свело зубы. На двери остались отчётливые царапины.

Люди в клетке возбуждённо переговаривались.

— Попробуйте разобраться, что происходит с вашей матрицей, — сказал доктор. — Прислушайтесь к себе!

Мне не нужно было прислушиваться.

Матрица в груди выла от голода. Она требовала найти любую добычу, обладающую магией, и сожрать её!

Невыносимый зуд охватывал тело. Как будто все магические твари, которых я убил, поселились внутри меня, и теперь изнывают от голода.

Чёрт, а ведь так и есть!

Теперь я различаю их. Вот матрица безумной твари, в которую превратился урядник. Оранжевая и горячая, она по-прежнему голодна и мечется внутри меня, как в клетке.

Вот сумасшедший граф. Он давно мёртв, но его матрица пульсирует у меня внутри, подпитывая меня энергией. Она чистого голубого цвета и такая яркая, что смотреть больно.

А вот Валентин Григорьевич — тот самый, который стал обезьянкой. Он по привычке забился в самый дальний уголок моей матрицы и там скулит от ужаса.

Его матрица серая, и светится еле-еле. Словно угли, которые уже подёрнулись пеплом.

Он единственный из этой поганой компании, кто вызывает во мне хоть какую-то симпатию.

Наверное, поэтому я и становлюсь похож на обезьяну, когда превращаюсь в оборотня.

Вот что мне надо сделать. Подчинить эти матрицы себе, сплавить их в одно целое и сделать его частью