Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии - Владимир Шигин

Море влекло Максима с раннего детства. Так уж повелось, что сыновья моряков, вырастая, почти всегда сами уходят в море. Едва начав ходить, Максим начал и плавать. Едва начав читать, уже знал наизусть все типы и проекты военных кораблей, моделями которых был заставлен весь дом, а высшим счастьем были дни, когда отец брал его к себе на корабль. В школе учился легко, словно играючи, особенно увлекался математикой. Был одарен музыкально и с удовольствием занимался в музыкальной школе по классу фоно. Зачитывался Купером, Кингом и Пикулем, был заядлым автолюбителем и старый «москвичок», который подарили родители, звал любовно: «мой Боливар». Был счастлив, ибо любил свою избранницу Людмилу. На октябрь 2000 перед автономкой намечал свадьбу. Венчаться планировал в подмосковных Горках, в той церкви, где его будут отпевать. Вся жизнь Максима Сафонова как краткий пролог к большому роману о счастливой жизни и долгой службе, роман, который так и остался недописанным.

Рассказывает мама Максима Людмила Анастасьевна: «В Максиме всегда было много фантазии, очень любил животных, писал прекрасные сочинения. С большим трепетом относился к морской форме. Будучи еще в клубе юных моряков, по два раза в день гладил брюки и форменку. Офицером окончательно решил стать после поездки клуба на Северный флот и посещения атомного ракетного крейсера “Киров”. Узнав, что при поступлении в нахимовское училище особое внимание уделяется спорту, соорудил дома перекладину и ежедневно по несколько часов на ней занимался».

Из писем Максима домой: «…Получилось, как я и хотел. Попал на корабль 949А проекта, который совсем новый: 1994 года. Это самый ходовой “батон” на Севере. Дальше началась моя служба. Выдали зачетные листы и стал сдавать зачеты, которые уже сдал. Свой день рождения отпраздновал на корабле. Отношения с командиром БЧ и командиром ЭНГ у меня хорошие. Они постоянно стараются научить меня чему-то новому. Потихоньку осваиваю свою профессию, так, как следует… 20 сентября вышли в море на вторую задачу. Штурман многие интересные моменты плавания снимал на видеокамеру, так что когда я приеду, покажу вам запись. 28 сентября мы вернулись, и корабль стал готовиться к переходу в Северодвинск…»

«…Я сейчас в своей боевой части за главного, так как командир БЧ ушел в автономку, а командира ЭНГ откомандировали на другой корабль, вот мне и приходится теперь одному выполнять все за троих, тем более, что перед выходом в море работы очень много… Я сделаю фотографии со своим кораблем, с городком и отправлю их вам, чтобы вы хоть примерно представляли, где я живу и где служу. Со здоровьем у меня все в порядке, за всю зиму даже не чихнул…»

«…Отношусь ко всем трудностям, как к временным. Пока у меня нет мыслей о том, чтобы уволиться. К северу я уже привык, да и к службе тоже. Отношение со стороны старших офицеров хорошее. Конфликтов на служебной почве не случается. В этом году у нас увольняется много офицеров… С одной стороны, это хорошо: я очень быстро пойду в рост, а с другой – становится страшно даже представить, что после этого увольнения останется от нашего корабля… У нас многие офицеры учатся в Мурманске в университете заочно… Я вот тоже думаю после получки съездить в Мурманск, узнать все про это дело и, может быть, на следующий учебный год поступить».

«…Недавно мы приняли свой корабль, который в феврале сдавали другому экипажу. Так что теперь много работы, свободного времени практически не бывает, да еще приходится заступать на вахту через двое суток на третьи, так как очень мало людей в экипаже, а на корабле большая вахта. Я и сейчас сижу в своей каюте на корабле и вот пишу это письмо…»

В декабре 1999 года Максим Сафонов стал командиром штурманской боевой части «Курска». И это всего спустя три года после окончания училища! Будучи дома в отпуске, Максим рассказывал, что во время одного из выходов в море лодка проходила недалеко от входа в Кольский залив место гибели известного летчика дважды Героя Советского Союза Бориса Сафонова. Командир «Курска» Лячин подозвал к себе тогда еще совсем молодого штурмана и сказал назидательно:

– Смотри, Максим, работай внимательнее, чтобы место гибели летчика Сафонова не стало местом гибели подводника Сафонова!

Разумеется, командир шутил, ибо в своем штурмане он был уверен на все сто. О профессиональной подготовке Максима говорит хотя бы такой факт. Незадолго до последнего выхода в море командир был вызван в Североморск с картами предварительной прокладки маршрута перехода. Составлял карту командир боевой части. Штаб флота – проверка серьезная. Морские офицеры знают, что предъявление карт флотским штурманам почти всегда заканчивается их возвращением на очередную доработку. Так было и в тот раз. Все командиры, поехавшие с Лячиным, привезли обратно свои карты для переделывания, все, кроме Лячина. Работа его штурмана была оценена на «отлично».

Из служебной характеристики капитан-лейтенанта Максима Сафонова: «Дисциплинированный и грамотный офицер. К исполнению служебный обязанностей относится добросовестно. Служебные интересы ставит выше личных. Требователен к себе и подчиненным. Учился в Обнинске в 1999 году. Имеет опыт боевой службы в Норвежском, Гренландском, Средиземном морях и в Атлантическом океане. Хорошие командирские качества. Способен добиваться поставленной цели. Общителен. Тактичен. Уравновешен. Развито чувство самокритики. Любит ВМФ».

Уже после трагедии мама Максима встретилась в Видяево с мамой его подчиненного матроса Димы Миртова, Людмилой Валерьевной, приехавшей из далекой Ухты. Как последнюю память о сыне Людмила Валерьевна показала маме Максима его благодарственное письмо родителям подчиненного матроса, полученное за несколько дней до гибели подводной лодки.

У них вообще была на редкость дружная боевая часть. Маленький сплоченный коллектив, в котором все были большими друзьями вне службы и настоящими товарищами во время нее: поэт-романтик Сережа Тылик и знаток английского языка интеллектуал Вадим Бубнив, прямодушный и надежный Константин Козырев, настоящие специалисты своего дела и просто хорошие ребята: Дима Леонов и Дима Миртов…

8 августа у Максима был очередной (двадцать шестой) день рождения. Дома вечером, как обычно, собрались все друзья. Люда накрыла стол. Ждали лишь виновника торжества, который, занятый по службе, смог прийти лишь к двенадцати. Потом поднимали тосты, желали здоровья, долгих лет, успехов в жизни и службе. А ранним утром Максим убыл на лодку, готовиться к выходу в море. И никто из собравшихся не мог предположить, что они были приглашены вовсе не на день рождения, а на вечер прощания. Что ж, и здесь Максим остался верен себе, собрав в последний день своей земной жизни всех тех, кто был ему особенно близок и дорог. Пройдет совсем немного времени, и, прощаясь с последней надеждой на возвращение любимого человека, Людмила бросит в волны Баренцева моря ровно двадцать шесть красных гвоздик.

В тот день едва не ушел из жизни отец Максима Анатолий Ефимович. Незадолго до трагических событий ему сделали операцию на сердце, рекомендовав полный покой и минимум волнений. Но разве мог он, старый моряк, не поехать в Видяево, чтобы отдать последний долг памяти собственному сыну? Прямо на пирсе у Анатолия Ефимовича остановилось сердце. Уже позднее станет известно, что минуту и двадцать секунд он находился в состоянии клинической смерти. Спасти отца штурмана «Курска» удалось лишь благодаря профессионализму и оперативности военно-морских врачей.

А еще в видяевской квартире Сафоновых росла роза. Наблюдая и ухаживая за ней, Люда вывела для себя удивительную закономерность: когда Максим уходил в море, роза закрывалась, а в день его возвращения обязательно раскрывалась. Раскрылась она и 13 августа, когда он должен был прийти, но он так и не пришел…

Друзья и сослуживцы звали его кратко, но удивительно емко – Сила. В этом дружеском прозвище было все: признание первенства и лидерства, восхищение и искреннее уважение. Капитан 3-го ранга Андрей Силогава командовал на «Курске» ракетной боевой частью.

Родившись в Севастополе в семье моряка (отец Борис Романович много лет плавал механиком на рыболовном траулере), он с детства мечтал стать морским офицером. Однако путь к лейтенантским погонам оказался нелегок. Вначале было среднее профессионально-техническое училище, потом служба матросом на Каспийской флотилии. Оттуда Андрей поступает в училище Нахимова. Но грянули девяностые, и училище прибрала к рукам новая украинская власть. Отказавшись присягать на верность последователям Мазепы, Андрей переводится в Калининград и заканчивает училище уже там. Затем был уже Северный флот и АПРК «Курск».

Вспоминает однокашник Андрея капитан-лейтенант Денис Аксенов: «Мы подружились еще на первом курсе. Андрюша пришел с флота, а потому учил меня, как подшивать форму, как складывать на ночь “конвертом” робу и так далее. Вместе ходили в увольнение, вместе сидели за одной партой, вместе отмечали дни рождения. Андрюша был на редкость надежным другом. Я не помню случая, чтобы он кого-нибудь подвел. Помню, после первого курса у нас была практика на крейсере “Москва”. Там возник конфликт между нами курсантами и местными “годками”. Уладить все удалось только благодаря Андрею. Он с первого по пятый курс был неизменным старшиной роты. Это в училище не просто, ведь надо и начальников не подводить, и ребят не обижать. Андрюше это удавалось. Любил домино, футбол, анекдот, удачную шутку, был на редкость трудолюбивый и очень требовательный, прежде всего к самому себе. Я был друг, но поблажек он не делал и мне. Старшинскими привилегиями никогда не пользовался. Скорее отпустит кого-нибудь в увольнение, а сам останется в роте, чтобы не упрекнули в несправедливости. Однажды у нашего товарища была свадьба в Алуште. Андрею тоже очень хотелось поехать, но он поступил иначе: отпустил туда всех ребят, а сам остался на всякий случай в училище. По натуре был очень отзывчив и всегда шел навстречу ребятам, если по-настоящему надо было помочь. Если за что-то брался, то доводил дело до конца. За эти качества Андрея у нас все очень уважали».