Последняя любовь гипнотизера - Лиана Мориарти

— Саския, — сообщила Элен, с трудом вдыхая горячий тяжелый воздух.

Она почему-то смутилась, произнося вслух имя, точно это было имя какой-нибудь знаменитости.

— А ты ее саму уже видела? Или, может быть, ее фотографию?

— Нет. Патрик и не говорит мне, что заметил ее, пока та не исчезнет. Я ужасно хочу узнать, как она выглядит.

— Может быть, она существует только в его воображении и это он сумасшедший?

— Нет, не думаю.

Патрик не сумасшедший. Он чудесный.

— Значит, скорее всего, именно он прервал их отношения.

— Патрик лишь сказал, что все шло так, как должно было идти.

— В общем, он разбил ей сердце, — сурово заключила Джулия.

— Ну, я не…

— И не о чем тут говорить. Такое случается со всеми нами. Патрику бы следовало получить запретительный ордер, подать на нее в суд. Он это сделал?

Джулия была убеждена, что решение можно найти в любом случае.

— Он вроде обращался в полицию, — начала было Элен, но тут же умолкла и не стала вдаваться в подробности.

Она не была уверена в том, что Патрик действительно рассказал ей все до конца, по-настоящему объяснил, почему он не стал доводить дело до суда.

— В любом случае эта глупая женщина просто должна взять себя в руки, — заключила Джулия таким тоном, будто выполнение этой инструкции зависело от Элен.

— Да.

Некоторое время они лежали молча. Элен прикидывала, что бы ей приготовить вечером на ужин Патрику. Он уже однажды готовил для нее — в тот вечер, когда Джек оставался ночевать у какого-то своего друга. Чудесный простой ужин, ничего слишком сложного, и все оказалось отлично, потому что Элен была сыта по горло мужчинами, которые воображали себя знатоками кухни. Поначалу это выглядело как ценное качество, но потом они просто начинали истекать тщеславием и постоянно болтались на кухне, критикуя способы нарезки чеснока и прочее.

Может быть, ей следует соорудить что-нибудь из свинины, учитывая, что он заказывал свиную грудинку. Например, симпатичные медальоны из нежного мяса.

— Ты помнишь Эдди Мастерса? — спросила Джулия.

— Помощник мясника, — ответила Элен, припоминая тощего длинноволосого парня в сине-белом полосатом фартуке.

Джулия крутила с ним роман, когда они были подростками. Да, свинина. По пути домой она заглянет в ту дорогую мясную лавку в торговых рядах.

— После меня он закрутил с Шерил из аптеки, — сказала Джулия.

— Та девчонка, у которой был вечно испуганный вид. Вообще-то, тогда я думала, что она боится, потому что ей дважды прокалывали уши.

— Ну да. В общем, когда Эдди меня бросил, я постоянно названивала той девице. И если она сама отвечала на звонок, я просто молчала, пока она не вешала трубку. Шерил орала как резаная, кричала мне всякие гадости, а я лишь дышала. Не тяжело, нет. Дышала, чтобы она знала, что я там, что это я.

— Джулия Маргарет Робертсон! — Элен быстро села, делая вид, что потрясена, но отчасти она действительно была в шоке.

Она уставилась на свою подругу, которая продолжала спокойно лежать, скрестив руки на животе. Джулия была главной задавакой в той частной школе для девочек, где они учились. И вдруг — какой-то мясник.

Джулия даже глаз не открыла. Лишь ехидно улыбнулась.

— Просто я думала о твоей преследовательнице, и вдруг всплыло, — пояснила она. — Я о том случае сто лет не вспоминала.

— Но это так не похоже на тебя!

— Знаю, но я была вне себя, когда он меня бросил. И постоянно думала о ней, не могла себя остановить, думала, почему он предпочел ее мне. Чувствовала себя так, словно вовсе перестала существовать. А когда я звонила ей, то чувствовала себя живой. Что-то вроде наркотической зависимости. После я сама себя за это ненавидела и решала, что никогда больше такого не сделаю, но потом вдруг обнаруживала, что опять набираю ее номер!

— И как ты остановилась?

— Не знаю. Наверное, просто остыла, покончила с ним. — Джулия немного помолчала и добавила: — Знаешь что? Эдди-мясник потрясающе целовался!

— А разве у него не было козлиной бородки? — спросила Элен. — Такой жиденькой, похожей на клочок пуха?

— Да, а ты помнишь, как он засовывал пачку сигарет в рукав водолазки?

— Выглядело так, словно у него на руке опухоль выросла.

— А мне это казалось дико сексуальным.

Какое-то время подруги не произносили ни слова, а потом вдруг разразились отчаянным хохотом. Так могут смеяться только бывшие одноклассницы.

— Тебе бы поискать этого Эдди в «Фейсбуке», — посоветовала Элен, когда они наконец насмеялись вдоволь. — У него, пожалуй, теперь имеется собственный магазин.

— Ох, боже, я уж не настолько безнадежна, — парировала Джулия. — Как бы то ни было, я более чем счастлива в одиночестве.

«Все ты врешь, дорогая моя подруга», — подумала Элен, тайком изучая язык тела Джулии: сплетенные пальцы рук, сжатые губы. Прошло уже два года с тех пор, как бывший муж Джулии сменил ее на более современную брюнетку.

Джулия вдруг подняла голову:

— Ты ведь не сочинила всю эту историю о преследовательнице, нет? Очень уж напоминает небылицы для твоих клиентов, и скрытое послание заключается в том, что я сама похожа на безумную преследовательницу, что мне нужно двигаться вперед и начать ходить на свидания.

— О чем ты говоришь?.. — Но Элен прекрасно понимала, на что намекала Джулия.

— Помню, как однажды ты рассказывала о том знаменитом гипнотизере, твоем идеале или что-то вроде того, ну, о парне, который носил пурпурный плащ.

— Милтон Эриксон[2], — вздохнула Элен. — Черт побери, у тебя отличная память!

Люди постоянно недооценивали Джулию. Это происходило из-за того, что она была слишком красива, а еще из-за ее чувства юмора, подходящего четырнадцатилетнему парнишке.

— Ты говорила, он обычно лечил своих пациентов, рассказывая им разные истории, — продолжила Джулия.

— Он использовал терапевтические метафоры, — пробормотала Элен.

— Знаешь, я заметила, что с тех пор, как Уильям от меня сбежал, ты как бы случайно излагаешь мне разные мотивационные сказочки о людях, которые сумели преодолеть препятствия и нашли свое счастье после сердечной катастрофы.

— Ничего подобного, — возразила Элен, хотя на самом деле именно так она и делала.

— Ммм… — промычала Джулия. Вскинув голову, она улыбнулась Элен, и та смущенно ухмыльнулась в ответ. — Так эта охотница на Патрика не терапевтическая метафора?

— Увы, нет.

Подруги снова ненадолго замолчали.

— Значит, у твоего Патрика есть безумная бывшая подруга и покойная жена, — проговорила наконец Джулия. — Звучит волнующе, хотя и никакой путаницы.