Главы Апокалипсиса. Начало - Андрей Русанов

Я находился дома и что‑то негромко напевал себе под нос, перебирая струны маленькой гитары, сделанной в Ленинграде. Потом услышал другую, более красивую игру и песнь – я превратился во льва и полетел к источнику звуков, прислушиваясь к музыке. Когда‑то давно я учился менять форму и в измененном состоянии путешествовать между мирами или бродить по городу, играть в лучах лунного света, купаясь в морях бесконечности, или просто урчать, лежа лапами вверх… Учеба была весьма удачной и полезной.

Улыбнувшись, я приземлился. Музыка стала стихать. Я очутился в каменистой пустыне серо–коричневого цвета…. Было холодно и дул мокрый ветер. Справа, вдалеке, поглощая все на своем пути, неслась черная туча – казалось, будто она цепляет землю или же вообще волочится по ней. От тучи веяло страхом. Вернее, даже не страхом. Скорее это была консистенция страха, потому что чувство, которое вызывал даже беглый взгляд в ее сторону, нельзя назвать простым словом «страх» – это были все страхи мира, собранные воедино. Слева виднелся свет – яркий, приятный, добрый и манящий.

Я слышал урчание как бы от себя, но одновременно исходившее откуда‑то со стороны. Я встал и пошел прочь от всего. Урчание становилось громче, я начал чувствовать его всем телом…

Я открыл глаза. Исполинских размеров кот (его я видел при обходе дома), уютно подложив передние лапки под себя, закрыв их пушистым хвостом, тихо мурлыкал у меня на груди, создавая своим телом вибрацию. Вибрация сливалась с гулким приятным урчанием (если у вас есть кот, вы меня поймете) и, словно теплое пуховое одеяло, укутывала меня, передавая без остатка всю свою безграничную теплоту, на которую только была способна. Кот повернул морду и показал свои огромные прищуренные глаза – в них отражался свет миллионов не родившихся звезд (столь глубок и загадочно красив был его взгляд в этот момент), посмотрел мне в лицо и, улыбнувшись – да, именно улыбнувшись, – встал, потянулся всем телом, припадая на передние лапы и одновременно их вытягивая, затем снова улегся, в этот раз свернувшись клубком, довольно мурлыкнул и заснул.

Я попытался улыбнуться коту в ответ, но не смог этого сделать – потрескавшиеся сухие губы и столь же сухой язык не позволили мне даже такую мелочь. Меня мучила жажда, но я боялся спугнуть своего пушистого доктора.

Я вспомнил один из уроков, который мне преподал тренер по рукопашному бою (кажется, его звали Юра, да, точно, Юрий Зайцев) – надо покусывать нижнюю губу, в результате этого нехитрого действия происходит активное слюноотделение. (По его словам, так учили бойцов спецподразделений выживать в плену или в тяжелых условиях без наличия воды). И действительно, после небольших усилий я обнаружил, что язык постепенно начал обретать свою прежнюю подвижность, а рот постепенно стал наполняться слюной. Не то, чтобы я напился, но жажда уже не ощущалась, и это меня очень обрадовало. Я улыбнулся коту и, закрыв глаза, начал сосредоточиваться на ощущениях в своем теле.

Рана не болела. Я впал в состояние эйфории и забылся долгим, здоровым сном.

Вот так, впервые за долгие дни, я спал в помещении, пусть даже не на кровати, а, как упал, на сумках. Сейчас это не имело никакого значения. Я наслаждался прочной крышей над головой, крепкими стенами, устоявшими, как и я, под ударами неизвестных сил, уютом, создаваемым огромным котом, мирно спавшим у меня на груди. Я наслаждался всем по отдельности и одновременно всем сразу. Я был бесконечно счастлив в этот момент.

Глава 11

Безумная черная мгла ночи отступила вместе с первыми криками петуха. Я лежал и смотрел в потолок. Рядом безмятежно храпел кот. Даже живность в сумке вела себя тихо – впрочем, а что ей оставалось? Я чувствовал слабость во всем теле, очень хотелось пить и совсем не хотелось спать. Мысли, перемежаясь картинами воспоминаний, бежали легко и через мгновение сами собой без остатка растворялись.

Кажется, в крике петуха есть какая‑то особенная давно забытая людьми магия. Магия, способная если не изгнать из этого мира нечисть, то обозначить время, когда она, нечисть, должна его, этот мир, покинуть. Хотя, какое «покинуть», — все законы, правила и стереотипы рухнули в одночасье вместе с миром, в котором поддерживали зыбкое равновесие между силами, издревле спорившими друг с другом за право власти над ним. В День Хаоса Зло получило абсолютную свободу и власть.

Петух прокричал снова. При этом мысли мои сосредоточились на источнике звука. Петух… Кричит… Петух… Курица… Яйца… Еда… ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! Раз есть петух, вполне вероятно, что орет он не просто так, и мне предстоит охота. Осторожно переложив недовольно заворчавшего кота на постель, я переоделся.

На сегодня предстоит очень много дел, надо составить план из основных.

В планировании есть как плюсы, так и минусы. К плюсам можно отнести то, что расписывая дела на день, мы программируем событийный ряд и при определенных навыках это очень серьезно влияет на окружающую действительность и свободное время. К минусам я бы отнес то, что элемент случайности может разрушить все до основания и то, что план — часть механизма системы, который способствует усыплению человека посредством превращения его в робота.

Так это или нет, но без четких, распланированных заранее действий городскому жителю очень сложно выжить вне города при глобальной катастрофе планетарного масштаба. В любом случае надо найти оптимальную линию поведения для того, чтобы выжить сейчас и в дальнейшем не упасть лицом в грязь. В общем, перечень мероприятий на сегодняшний день у меня получился простой и состоял всего из восьми пунктов, правда, некоторые из них обещали стать постоянными и войти в состав планов на другие дни, недели, месяцы, а может, чем черт не шутит, и годы.

1. Поесть и накормить кота.

2. Перевязать рану.

3. Распаковать вещи.

4. Осмотреться в доме.

5. Устроить загон для живности.

6. Осмотреться вокруг дома.

7. Отправиться на охоту за горлопанившим утром петухом, за водой, едой, дровами, всем, что может впоследствии пригодиться…

8. Прочее. (Не забыть, если останутся силы, потренироваться.).

Так. Пункт номер один – поесть и покормить кота…

Баллон с газом был полным, и я решил для приготовления пищи воспользоваться плитой. Пока я слаб, не стоило тратить силы на заготовку дров, газ стоит экономить и пользоваться им исключительно в экстренных случаях.

Уже через полчаса на плите кипел суп и жарилось мясо. На запах вышел кот и, запрыгнув на табуретку, начал умываться. Наблюдая за тем, как он умывается, я отвлекся от процесса готовки и «проворонил» суп — он «убежал». Я уменьшил огонь, а про себя подумал: «Все ненужное выкипает». Так гласит закон костра, а в данном случае закон плиты. Перед тем, как выключить газ полностью, я крутанул ручку конфорки на максимум и секунд десять подождал – так когда‑то учил меня Макс.

И я, и кот – оба мы уплетали суп и жаркое за обе щеки и, как мне показалось, кот был намного более доволен, чем я. Поев, он потянулся и пошел спать. Конечно, я тоже мог себе позволить такую роскошь, тем более, что после сытной еды клонило в сон; но спать я не стал, а пошел мыть посуду. Благодаря наличию не протухшей воды в умывальнике, губки и моющего средства на раковине, процесс оказался довольно быстрым и не занял много времени. Впрочем, он не занял бы много времени, даже если бы ничего, кроме воды, в наличии не было – я часто ходил в походы, где приходилось мыть посуду без мыла, оттирая ее песком.

Оглядевшись и немного подумав, я поменял пункты номер два и три местами. Во–первых, осматривать свою рану, когда все находится в порядке, много легче, чем впопыхах рыться по сумкам. Во–вторых, надо избавляться от бардака сразу, иначе он поглотит весь дом и сделает это очень и очень быстро, а этого допустить никак нельзя.

На уборку в кухне, доме, перешивание пуговиц на форме, разборку содержимого многочисленных сумок, на определение места для каждой новой вещи ушло около двух часов. В результате осталась не разобранной только сумка с полудохлой, жалобно пищащей едой. Пока разносил по дому вещи, я почти полностью выполнил пункт номер четыре – осталось лишь побывать в гараже.

Теперь надо осмотреть рану…

Я размотал бинт, аккуратно отодрал прилипшую к руке вату и несколько минут в ступоре смотрел на рану: она почти зажила. Я не слишком хорошо разбираюсь в ранах, точнее, я совсем в них не разбираюсь, но я впервые видел чтобы они так быстро заживали… Я скорее бы поверил, если бы это случилось с кем‑то другим, но видеть такое, причем на себе… В происходящее верилось с трудом. Хотя, когда я занимался различными единоборствами, синяки проходили у меня за день–два, ссадины тоже держались несколько дней, а царапины, полученные утром, сходили к вечеру… Может, организм перестроился? Может, кот помог? Может, все вместе плюс лекарство? Я не стал гадать, не стал снимать шов — пусть побудет недельку, обработал края йодом, присыпал лекарством, аккуратно перебинтовал и принял антибиотики. Пусть десять раз все зажило, но перестраховаться всегда стоит, особенно, когда есть такая возможность.