Поворот судьбы - Барбара Делински

– Папа, – прозвучало с заднего сиденья, – а что нам делать с пикником? Мама собиралась устроить мне пикник.

Джеку показалось, что в руках у него груда кирпичей, а ему подкладывают все новые, и он уже с трудом стоит на ногах. Съездить в магазин за платьем он в состоянии. Но устроить пикник совсем не просто. Джек подумал, что он еще способен наполнить багажник двухлитровыми бутылками с газировкой и доставить их в назначенное место, способен даже купить пару дюжин сандвичей. Но с начала до конца организовать пикник? Для этого был нужен кто-то другой.

– Вечером я позвоню твоей учительнице. У тебя есть ее телефон?

– У мамы есть.

– А что будет с ее выставкой? – спросила Саманта.

– С какой выставкой?

– У мамы открывается выставка в галерее П. Эммета. Это здесь, в Кармеле. Через две недели в субботу. Что, если она до этого не придет в себя?

– Придет, – решил он.

– А если нет? Или если она не придет в сознание хотя бы за неделю до выставки? Картины еще не закончены. Она работала как ненормальная. По-моему, тебе следует поговорить с Беном.

– С Беном?

– С Беном Вулфом. Владельцем галереи. Это он устроил маме выставку. Они встречались, – прибавила Саманта, как ему показалось, со злорадством. – Бен продает больше маминых картин, чем все остальные галереи.

Джек понимающе присвистнул.

– Что же делать с незаконченными картинами? – спросила Саманта. – В его галерее это первая персональная выставка за много месяцев. Мама так мечтала о ней.

– Я поговорю с Беном, – пообещал Джек и тут же перестал об этом думать. Он все сильнее хотел, чтобы Рейчел побыстрее очнулась.

Когда Джек привез девочек в больницу, Бен Вулф был уже там. Каштановые волосы, очки в металлической оправе – вполне заурядный мужчина, если говорить о росте, весе и наружности. Отнюдь не яркая личность, какую, по мнению Джека, должна была выбрать Рейчел. И она еще называла Джека консервативным? Бен Вулф был воплощением консерватизма, однако это ей почему-то не мешало.

Сидевшая рядом с ним женщина была его полной противоположностью. Все в ней кричало о мятеже: от розовых прядей волос до полудюжины сережек в ухе. Еще до того, как их представили друг другу, Джек понял, что она – скульптор из кружка книголюбов, который посещала Рейчел.

Бен Вулф. Чарлин Авалон. Джек вежливо кивал им, пристально вглядываясь в лицо Рейчел. Оно было спокойным, бледным и неподвижным. Он взял ее за руку. Так он чувствовал себя увереннее, как будто имел неотъемлемое право здесь находиться.

– Хочешь рассказать маме, что ты делала в школе? – спросил он стоявшую рядом Хоуп.

– Мамочка, здравствуй, – тихонько сказала Хоуп. – Это я, Хоуп. Я все еще в своих счастливых сапогах.

– Очень глупо, – сказала Саманта.

– А вот и нет. Они напоминают мне о том концерте. Я буду носить их, пока мама не проснется. – Рейчел она сказала: – Гиневра у Дункана. Надеюсь, ей там хорошо. – Хоуп подняла испуганные глаза на Джека: – Чарлин знакома с Дунканом. Она часто бывает у него.

Чарлин кивнула головой.

– У Дункана есть сарай, набитый всяким старым хламом, – сказала она. – Он разрешает брать оттуда все, что мне нужно для работы. – Она улыбнулась Джеку. – Мы с Беном думали, что делать с выставкой. Вы знаете, что у Рейчел намечена выставка?

– Разумеется, – ответил Джек, словно уже давно знал об этом. – Открытие через две недели. Не знаю, успеет ли она прийти в себя. – Он поймал на себе взгляд Бена Вулфа. – Мы можем с вами поговорить?

Оставив Саманту рядом с Рейчел, Джек вышел в коридор. Когда к нему присоединился Бен, Джек спросил:

– Можно перенести выставку?

Бен покачал головой:

– Я обзвонил всех художников, кто выставляется позднее, но две недели – слишком короткий срок. Никто не успеет подготовиться.

– Сколько у Рейчел законченных картин?

Бен поправил очки.

– Не знаю. Она обещала дать восемнадцать. Возможно, если бы я заехал и посмотрел на то, что у нее есть, я бы точнее оценил ситуацию.

Джека удивило то, что Бен до сих пор этого не сделал. Если бы между ним и Рейчел было что-нибудь серьезное, Бен проводил бы много времени в ее мастерской. Как в свое время Джек.

– Вам не стоит беспокоиться. – Бен Вулф слишком вял для Рейчел. Он не способен задеть ее за живое. Он слишком аккуратный, слишком тусклый. С чувством собственного превосходства Джек сказал: – Я загляну в мастерскую и сообщу вам, в каком состоянии картины.

Вечером Джек помыл посуду, позвонил учительнице Хоуп и попросил ее помочь с пикником, потом два часа провозился с чертежами, пытаясь решить проблемы, возникшие с проектом в Бокке. Чувствуя себя совсем усталым, он не пошел в мастерскую смотреть картины, а решил поискать в шкафу рубашки для Рейчел. Синди Уинстон сказала, что Рейчел, возможно, удобнее будет в лежать в своей ночной рубашке.

Вопрос о том, не окажется ли белье слишком фривольным для больницы, отпадал сам собой. Рейчел предпочитала простые фланелевые рубашки. Впрочем, не совсем обычные. Она любила яркие цвета. Джек выбрал лиловую и изумрудную, а затем, отодвинув в сторону оранжево-красную рубаху, обнаружил три фотографии в рамках. Они лежали картинкой вниз, занимая все дно ящика.

Он повернул к себе самую большую. В претенциозную позолоченную рамку, которую могла купить только мать Рейчел, была вставлена их свадебная фотография: жених и невеста в центре, а по бокам две пары счастливых родителей. Оба, и Джек и Рейчел, ненавидели эту фотографию. На ней они вышли слишком разодетыми и совсем непохожими на себя.

Отец и мать Рейчел уже умерли. Но тогда Виктория Китс приложила все силы к тому, чтобы устроить дочери волшебную свадьбу, которой не было у нее самой, а Юнис Макгилл всецело встала на ее сторону.

Фотография по случаю помолвки была лучше, но какую битву пришлось им тогда выдержать. На ней они были самими собой, а это, по мнению матери Рейчел, совершенно не годилось для газет. Джек дотронулся до простой деревянной рамки, на которую Рейчел наклеила кусочки фольги и цветной бумаги. Он и она на семнадцать лет моложе, их дерзкие, счастливые лица полны жизни.

А третий снимок? Его любимый, в рамке из необработанного камня. Рейчел сделала его всего за год до развода. Джек и девочки возятся на заднем дворе их дома в Пасифик-Хейтс, а присутствие Рейчел по другую сторону объектива настолько очевидно, что ее по праву можно считать участником этой сценки. Три улыбки, три смеющихся лица смотрят прямо на Рейчел с разной степенью любви и отваги.

Джек осторожно положил обратно в ящик сначала маленькую рамку из камня, затем фотографию по случаю помолвки, а свадебную фотографию спрятал в самый нижний ящик. Ему показалось, что своим присутствием она оскверняет две другие.