Фантастические создания (сборник) - Ннеди Окорафор

Для большинства жителей городка Агуатаун Озиома была негодной маленькой девчонкой, чье чистое сердце поглотила тьма два года назад, вскоре после смерти ее отца. Только ее мать могла бы поспорить с этим утверждением, но она была всего лишь четвертой женой мертвого картофельного фермера. Так что никого не волновало, что ее мать там себе думала.

Теперь, в свои двенадцать лет, Озиома часто проводила дни одна, в полном молчании. Люди старались держаться от нее подальше, даже родственники. Все опасались того, что может случиться, если с ней пересечься. Они называли ее ведьмой и колдовским отродьем — а подобные прозвища в ее маленьком городке Агуатаун были свидетельством крайнего презрения и неуважения к его носителю. Конечно же, они никогда не называли ее такими сильными, но дурными словами в лицо — большинство людей ни за что не отважились бы заглянуть глубоко в ее темные карие глаза.

А все из-за необыкновенных способностей Озиомы.

Дело в том, что жители Агуатауна боялись укуса змеи гораздо больше, чем остальные нигерийцы. Хотя городок был старым, дома и здания были выстроены на славу, а лес тщательно контролировался, змеи в округе оставались хозяевами. Они были повсюду, и все, как одна, были смертельно ядовиты. Змеи прятались в кустах и высокой траве, окружавших дома; ночью, когда было мало машин и грузовиков, они благополучно переползали дорогу, и они всегда свободно двигались вдоль тропинок, ведших к источнику через лес.

Можно было, беззаботно смеясь и болтая, идти по тропинке с друзьями, а потом вдруг, забавно споткнувшись, завалиться на бок в траву. И следующее, что видел упавший, — это змея, впившаяся своими клыками ему в лодыжку. Следующее — и последнее, ибо смерть обычно наступала необыкновенно быстро и была довольно мучительной, особенно если это был укус шумящей гадюки или песчаной эфы.

В Агуатауне трудно было сыскать человека, который не потерял бы родственника, друга, одноклассника или врага, погибшего от змеиного укуса. Здесь люди не боялись опасных дорог, вооруженных грабителей или потери банковского счета из-за дефолта. Здесь люди боялись змей.

А Озиома со змеями разговаривала.

Те, кому довелось услышать, как она делала это два года назад, не могли не говорить об этом. Из-за этого происшествия, считали они, у нее «почернело сердце»: ведь как можно общаться со змеями и не стать порочным?

Тогда на картофельное поле ее дяди заползла змея, она вилась вокруг него, пока он наклонялся в клубням. А когда он обернулся, то оказался лицом к лицу с демоном в коричневом капюшоне — коброй. Озиома в этот момент выходила из дома с бутылкой оранжевой фанты в руке.

К этому моменту она уже два дня ни с кем не говорила.

— Она была в одном из этих своих настроений, — позже объяснял ее дядя старейшинам, расспрашивавшим о происшествии. Прошел всего месяц со смерти ее отца, и люди еще не начали ее избегать.

— Нет! — крикнула Озиома, когда увидела своего дядю лицом к лицу с коброй.

Она бросила фанту и побежала к нему. К счастью, ни дядя, ни кобра не пошевелились. Свидетель сообщил, что дальше она встала на колени и приблизила свое лицо прямо к морде змеи. Ее дядя стоял плечом к плечу с ней, оцепеневший от ужаса.

— Она… змея… коснулась ее губ своим языком, пока девочка шептала ей что-то, — позже говорил ее дядя старейшинам, содрогаясь от отвращения. — Я был совсем близко, но не смог понять ни слова.

Старейшины слушали с таким же отвращением. Один отвернулся в сторону и сплюнул.

Никто не понял, что именно, но что-то Озиома определенно сказала, потому что змея в тот же момент опустилась на землю и уползла прочь.

Озиома повернулась к дяде, улыбаясь от облегчения — впервые с тех пор, как не стало ее отца. Она так по нему скучала. Показать наконец способность, о которой знали лишь родители — да и они видели это всего пару раз, хотя Озиома умела это всю жизнь, — было захватывающе. А использовав ее для спасения своего дяди, который был так похож на отца, Озиома почувствовала, как наконец расходятся тучи, закрывшие ее сердце, и как в него снова проникает солнечный свет. Она любила дядю так же, как и остальных родственников — по-своему, незаметно для окружающих.

Но дядя не улыбнулся в ответ.

Напротив, к ее удивлению, он нахмурился и посмотрел на нее таким взглядом, под каким увял бы самый сильный и горделивый цветок.

Озиома сжалась, прячась от его взгляда, быстро поднялась с земли и торопливо пошла домой. После этого происшествия дядя и слова не сказал своей племяннице, этой «нечистой заклинательнице змей».

Зато он рассказал, что́ она натворила, старейшинам и некоторым своим друзьям, делая акцент на том, как собирался разрубить змею пополам, когда вдруг явилась его племянница и стала общаться с этой тварью как с лучшим другом. Потом эти люди рассказали другим, а те — следующим. Вскоре все в Агуатауне знали об Озиоме и ее порочных привычках. Все говорили, что так и думали. Девочки из бедной семьи без отца часто предрасположены к колдовству, говорили они.

Но как бы то ни было, когда, плюясь ядом, с огромного хлопкового дерева посреди деревни спустилась кобра, догадываетесь, к кому они обратились?

Озиома стояла около большого котла с бурлящей красной похлебкой, напевая себе под нос. Ее мать болтала с тетей где-то в комнате. Плеер девочки был подключен к каким-то старым колонкам и играл афробит, который так любил ее отец. Снаружи гремел гром и вот-вот должен был начаться дождь, но ее это не волновало. Озиома готовила — она обожала это делать с тех пор, как мать научила ее три года назад. Готовя, она чувствовала себя самостоятельной и главной — она чувствовала себя взрослой.

Озиома аккуратно нарезала лук, приправила им нежное, плотное совершенство алых помидоров, встряхнула смесь тимьяна, красного перца, соли и карри и восхитилась сочной яркостью зелени. Она принесла и порезала половину цыпленка, которую посолила, поперчила и запекла. А теперь девочка напевала и медленно помешивала содержимое котла, чтобы добавленный в похлебку цыпленок не распался на волокна.

— Озиома!

Ее взгляд, до этого момента отсутствующий, словно она бродила где-то в параллельном мире вкусной еды, мгновенно обрел резкость. Озиома моргнула, заметив в окне одноклассника, Афама. Он был одним из немногих, кто не называл ее «целовальщицей змей». А однажды он даже попросил ее научить его говорить со змеями. Она всерьез задумалась об этом, но потом все же отказалась: змеи могут быть очень коварными, они далеко не всегда делают то, о чем ты их просишь. Они не кусали ее, Озиому, а вот Афама укусить могли — без особой на то причины: змеям нравилось проверять человеческую кожу на прочность.