Свечная башня - Татьяна Владимировна Корсакова

Мирославе хотелось верить в это так же сильно, как агенту Малдеру в существование инопланетян, но как быть с критическим мышлением, которое упрямо твердило, что в первый раз ее накрыло не на дне оврага, а на его краю? Да что там! В первый раз ее накрыло в детстве… Чем это объяснить?

– Ладно. – Она отступила от воды.

– Ладно?! – Фрост смотрел на нее с изумлением. – Ты не хочешь разобраться? Тебе не интересно?

– Я не хочу разобраться. Мне не интересно.

На самом деле в данный момент ее волновало лишь одно. Она боялась, чтобы эта… аномалия не повторилась снова.

Мирослава оглянулась, когда они с Фростом были на безопасном расстоянии от воды. Оглянулась на странный звук, словно бы из бутылки с шампанским выбили пробку.

Водоворот исчез. На абсолютно гладкой поверхности она увидела наконец отражение… Маленькая девочка со смешными косичками приветственно подняла вверх руку. Мирослава чуть было не помахала в ответ. Удержалась в самый последний момент, потому что нечего потворствовать собственным галлюцинациям.

Байк Фроста оказался именно там, где он его оставил – на тропинке над оврагом. Никто не позарился. Впрочем, по тропинке никто особо и не ходил. Они с Василисой не в счет.

– Могу прокатить!

Фрост глянул на Мирославу. Сначала на нее целиком, потом на поцарапанные коленки и подранный подол юбки. Мирослава представила, как она, вот такая красивая и поцарапанная, с голыми коленками и задравшейся до самой талии юбкой, подъезжает к Горисветово, и ей сделалось дурно от одной только этой фантазии.

– Не надо меня катать! – сказала она твердо. – Сама!

– А если опять? – спросил он, утверждаясь в седле байка.

– Что – опять?

– Опять вздыбишься. – Он сделал неопределенный жест над своей головой, наверное, намекал на ее волосы. – Вздыбишься и зазомбовеешь.

– Я зазомбовею прямо сейчас, если ты не отвалишь, – сказала Мирослава с угрозой в голосе. – Тебе же велели уезжать! Дальше я сама!

Он ее раздражал. Нет, он ее бесил! Бесил до такой степени, что она теряла самоконтроль. Или самоконтроль она теряла не из-за него, а из-за ситуации, в которой оказалось? В которой он ее увидел! Это ведь все равно, что оказаться голой перед незнакомым мужиком! Нет, голой не так страшно! Но вот оказаться белоглазой зомби – это позор!

– Ок! – Он повернул ключ зажигания, и байк заурчал. – Рад был помочь!

И газанул, обдавая Мирославу ядовитыми клубами выхлопных газов.

Стало обидно. Вроде бы, сама велела убираться, вроде бы, он сделал все, как она хотела, а все равно осадочек остался. Мог бы настоять, проявить себя не хакером, а джентльменом, проводить ее до усадьбы, а он сразу же свалил.

Вслед за обидой пришел страх. Ну, не совсем ужас, а так… опасения, что то, что с ней уже случилось в этом чертовом овраге, может повториться опять. Вот это чувство было куда сильнее и куда серьезнее. Именно оно заставило Мирославу рвануть с места и сразу же перейти на резвую трусцу.

Она бежала почти до самой усадьбы и, лишь оказавшись перед запасной калиткой, остановилась, чтобы перевести дух. Так и стояла минуты три, уперев ладони в многострадальные коленки, и часто-часто дыша. Оставалось последнее: марш-бросок по пересеченной местности до своей комнаты. И сделать это нужно было так, чтобы никто не заметил, потому что хватит с нее на сегодня щекотливых ситуаций. Потому что должно же ей хоть в чем-то повезти.

Повезло! Сначала запасная калитка, потом дверь черного хода и черная лестница, которую в стародавние времена использовала горисветовская прислуга, а нынче… а нынче тоже горисветовская прислуга, пусть и переименованная политкорректно в персонал. Себя Мирослава к персоналу никоим образом не относила, считала чем-то вроде топ-менеджера, но жизнь давно научила ее тому, что везде и всегда первым делом нужно изучать все ходы-выходы. Просто так, на всякий пожарный случай. Вот он и наступил – этот пожарный случай! Вот и пригодился ключ от черного хода! К себе Мирослава ввалилась, никем не замеченная!

Персонал, и обычный, и топовый, жил на первом этаже правого крыла усадьбы. Фактически, у Мирославы была своя собственная двухкомнатная квартира с отдельным входом, со всеми удобствами и чудесным видом из окна. Ремонтом этой квартиры она занималась лично. Сама выбирала мебель и текстиль, сама договаривалась сначала с бригадиром, а потом и с бригадой строителей. К консенсусу пришли быстро, потому как Мирослава не только в совершенстве знала английский, французский и итальянский языки, но ко всему прочему умела разговаривать на языке, понятном любому пролетарию. Иногда это умение ее очень выручало, мигом превращало из «зажравшейся барыньки» в «свою в доску». Тут было важно соблюсти баланс, но Мирослава считала себя королевой баланса и мастером переговоров. Как бы то ни было, а ремонт в комнатах ей сделали отличный: утеплили, звукоизолировали, модернизировали все в кратчайшие сроки. От услуг дизайнера Мирослава отказалась, потому что считала, что никто не справится с этой задачей лучше, чем она сама.

Она и справилась! Сделала все по себе и под себя. Мой дом – моя крепость! И плевать, что это не настоящий дом, что при желании можно было с таким же успехом отремонтировать бабушкин дом и жить там. Но желания не было. Мирослава даже думать не хотела о том, чтобы вернуться назад, на самое дно своей прежней жизни.

Первым делом она выбросила в мусорное ведро испорченные туфли и юбку, вторым стащила с себя остатки одежды и приняла душ. Лучше было бы ванну, в ее новом доме была прекрасная ванна на грифоньих лапах! Не какой-то там итальянский новодел, а самый настоящий раритет, который строители откопали в подвале усадьбы, а Мирослава тут же приватизировала. Ее установили только этим утром, и вечером Мирославу ждало настоящее блаженство. Но только вечером! Потому что купание в ее прекрасной антикварной ванне предполагало полную расслабленность, а Мирославе в сложившейся ситуации расслабляться вообще не стоило. Поэтому она ограничилась душем, тщательно вымыла волосы, а потом несколько минут задумчиво наблюдала за тем, как стекает в сливное отверстие вода. Все закручивалось в правильную сторону, согласно законам физики и заветам Кориолиса. Жизнь потихонечку налаживалась, хотя бы в мелочах.

Чтобы окончательно утвердиться в нормальности собственного бытия, Мирослава босиком прошлепала на кухню, поставила на огонь турку. Чашка кофе и крошечный кусочек черного шоколада приведут ее в форму получше любых таблеток. Это было проверенное, ни разу не дававшее сбоев средство.

Наедине с