Ради жизни. Рассказы по миру романа 'Дурак космического масштаба' (СИ) - Кристиан Бэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иза дрожала, но не сопротивлялась ему. И даже не заплакала. Её огромные глаза смотрели в пространство, словно она окаменела от страха.
— Но почему? — прошептал Вальтер.
— Генные эксперименты. Сто лет мы заперты здесь, в резервации! — выкрикнул Извар, отталкивая сестру. — Ты даже не знаешь о карантинной зоне, дурак? Тут держат предателей Содружества! Тех, кто стал причиной прошлой войны! Тебя заманили сюда, легковерного идиота, чтобы возродить эту гнилую кровь! Близится новая война, ты не знал⁈ Они надеются, что Содружество победит, и их род снова станет великим!
Вальтер слышал про скорую войну почти с самого своего рождения, потому и не принимал этих разговоров всерьёз. Слышал он и рассказы о том, что на Гране сто лет назад была карантинная зона. Место, где дикие звери и лёд лучше всякой стены охраняли людей, которые в хаттскую войну встали на сторону машин. Предали людей.
Неужели и бабушка родом не с Домуса, а с Крайны? Неужели и в нём течёт кровь предателей?
— А ты? — Вальтер ощутил, что брату не всё равно, и у него это тоже болит.
— А я — метис, бастард, полукровка, — с усмешкой ответил Извар. — Стыд и позор своего рода. Я не нужен ни на Гране, ни в карантине.
Он отвёл глаза.
Вальтер, не в силах верить, покачал головой. Даже если всё так, человека не может сделать предателем только больная кровь. Есть ещё его собственная свободная воля.
— Иза, пойдём? — Он протянул руки.
Девушка отшатнулась, прыгнула на постель, сорвала шкуру, закутываясь в неё, и закричала так, что зазвенело в ушах.
И тогда Вальтер понял, что и он сейчас закричит. Закричит от глупости, зла и неизбежности того, что видит вокруг.
Зверь проснулся. Он зарычал и стряхнул с себя глупую человеческую реальность.
Первобытная ярость поднялась в Вальтере и бросилась на сознание, пожирая его. Свет разума начал меркнуть.
Тут же глухой удар потряс здание, и внешний свет тоже погас.
— Вальтер! Нет! — взвыл Извар.
Они схватились! Удар! Ещё…
Рычание Извара…
Ещё более страшное рычание, рвущееся из собственного горла…
Удар! Перекат!
Вальтер опрокинул тяжеленного брата, навалился, пытаясь впиться зубами в шею. В ноздри ударил противный душный запах…
Кровь.
Свет вспыхнул внутри, возвращая его в мир.
Замигала аварийная лампа на потолке.
Застонал от боли Извар.
Заплакала перепуганная Изабелла.
Болело всё тело. Сердце стучало так, что казалось: оно кричит от боли. Браслет перестал колоть руку — датчик сгорел.
Извар сидел на полу, обхватив руками разбитую окровавленную голову. Над его коммуникатором вздулся и пульсировал шарик информационного чата.
— Что случилось? — прохрипел Вальтер.
— Зверь! — Извар застонал, поднимаясь на четвереньки. — Он снёс ограждение… Ограду замкнуло. Бегом, или даже я не успею тебя отсюда вывести! Это пси-воздействие Зверя… Держи себя! Не поддавайся ему! Он здесь! Держи! Только не стань зверем!
Извар схватил Вальтера за плечо, помог подняться, потащил к выходу.
— Иза! — крикнул Вальтер, оборачиваясь.
Девушка забилась в дальний угол комнаты. Она скалилась ему вслед, как сумасшедшая белка.
— Да не пойдёт она! Нет в ней уже ничего! Пляска генов давно убила старшую ветвь нашей семьи! Да не смотри ей в лицо!!!
Извар зарычал, обхватил Вальтера и вышвырнул в коридор.
— Беги! Это действует яд! Я дал тебе яд, когда мы сюда шли! Ради Беспамятных богов, держись, чужак!
Они выбежали во двор. Холод хлестнул Вальтера по лицу.
Над запястьем Извара продолжал мигать чат.
— Жди! — крикнул он. — Твои спускаются! Они должны успеть!
— А ты? Летим со мной! Летим отсюда! Извар? Как вы можете здесь⁈
Но лишь низкое утробное рычание было ему ответом.
Извар упал на снег, его корчило и выворачивало наизнанку.
А от крыльца…
От крыльца шёл Он. Самый страшный зверь этих мест. Вайшуг.
Подчиняющий жертву силой её собственных страхов. Пожирающий заживо. Трепещущую. Слабую. Мечтающую об одном — быть сожранной.
Ах, как он был красив. Голубовато-белая шкура напоминала ресницы Изабеллы. Глаза светились серебром, полупрозрачные клыки ловили блики сдуревшей сигнализации.
Периметр был нарушен, но никто не рисковал выйти во двор, пока там бродил Он.
Вальтер спиной ощущал тех, кто жался сейчас к дверям Цитадели с оружием в руках. Тех, кто желал ему гибели и давился бессильной злобой. Иза сумела вызвать подмогу так, как она это понимала. Кровь предателей…
Зверь надвигался.
Жизнь, сотканная из страха и унижений, встала перед глазами Вальтера. Всё плохое, что было с ним: смерть родных, поражения и обиды.
— Даами тэ… Да хранят меня боги… — прошептал он, падая рядом с Изваром в снег и закрывая лицо руками.
Зверь ждал. Его глазами в душу Вальтеру смотрела безумная ледяная долина — холод и мрак на многие единицы вокруг. Похороны тепла.
«Ты умрёшь здесь, — поднималось из глубины сознания. — Тебя призвали, чтобы ты умер во льдах. Так умри же, двуногий?»
Вальтер с усилием отнял от лица дрожащие руки и посмотрел в серебряные глаза гигантского хищника. Безумие льда — вот что в них было. Как и в глазах Изабеллы. Лёд убил её. Иза была мертва.
Глаза хищника замерцали, переливаясь, словно в их холоде были свои далёкие звёзды.
В памяти Вальтера пробудился вдруг ещё больший холод.
Он вспомнил заснеженные пустоши спутников планет, те, где минус сто пятьдесят — ещё ничего, ещё можно терпеть и годами не видеть солнца. Вспомнил проколы пространства, где сама материя утрачивает смысл, а мозг засыпает, теряя якоря в текущей реальности, и время вздувается пузырями.
Зверь шумно втянул воздух, принюхиваясь, и тряхнул мордой. Холод в сознании человека был чужд и жизни, и смерти.
Вальтер собрал остатки сил, и тело его согрелось, освобождаясь от ледяной удавки звериной воли, налилось золотом.
Он ощутил жар дыхания вайшуга. До его морды было не больше метра. Острая шерсть торчала иглами. Исполинские клыки светились в темноте.
— Я не зверь, — прошептал Вальтер. — Я ухожу.
Он поднялся, заслоняя собой Извара.
— Я — человек. Ухожу. Отпусти.
Зверь вздыбил колючую шерсть, попятился. Он был готов отступить, уйти, оставить этого чужого страшного человека с его холодными невкусными звёздами.
Его обиженное рычание ударило по барабанным перепонкам, заставив задрожать сердце Вальтера.
И тогда лицо Изабеллы встало перед его глазами
А стоит ли жить, если она останется здесь, а он улетит? Может, лучше в снег? От зверя-то он уйдёт, но как уйти от себя?
— Стой!
Человек шагнул вперёд, протянул руку и коснулся белоснежной шкуры.
Острые шерстинки вонзились
