Время: начинаю про Сталина рассказ - Внутренний СССР

И ни о чём на свете не жалеем.

Баранье стадо — наш удел таков?

В загон нас гонят — мы спешим в загон.

На выпас гонят — мы спешим на выпас.

Быть в стаде — основной закон [61];

И страшно лишь одно — из стада выпасть.

Когда приходит время — нас стригут;

Зачем стригут — нам это непонятно.

Но всех стригут, куда ж податься тут,

Хоть процедура эта крайне неприятна.

А пастухам над нами власть дана…

Какой-то всадник нам кричал,

Что в стадо нас превратил колдун.

А для чего нам надо знать,

Что мы — люди, волей колдуна,

Превращены в баранов?

Так сочна на пастбище хрустящая трава;

Так холодна вода в ручьях журчащих;

Зачем нам надо знать о кознях колдовства,

Когда так сладок сон в тенистых чащах?

Да, хлещет по бокам пастуший кнут,

Что ж из того: не отставай от стада;

А у загонов прочная ограда,

И пастухи нас зорко стерегут.

Но всё ж вчера пропали два барана;

А от костра, где грелись пастухи,

Шел запах и тревожащий, и странный;

Наверно, тех баранов за грехи сожрали волки!

Это пострашнее, чем колдунов невинные затеи.

Мы стадо, миллионы нас голов,

Идём, покачивая курдюками,

Нам не страшны проделки колдунов.

Бараны мы. Что можно сделать с нами?

Как показал исторический опыт, многое можно сделать с человекообразными «баранами» — толпой беззаботных иждивенцев-индивидуалистов. И это происходило и происходит не само собой без приложения чьей-либо целеустремленной злонамеренной воли:

«На судебном процессе 1936 года, если вспомните, Каменев [62] и Зиновьев [63] решительно отрицали наличие у них какой-либо политической платформы [64]. У них была полная возможность развернуть на судебном процессе свою политическую платформу. Однако они этого не сделали, заявив, что у них нет никакой политической платформы. Не может быть сомнения, что оба они лгали, отрицая наличие у них платформы. Теперь даже слепые видят, что у них была своя политическая платформа. Но почему они отрицали наличие у них какой-либо политической платформы? Потому что они боялись продемонстрировать свою действительную платформу реставрации капитализма в СССР, опасаясь, что такая платформа вызовет в рабочем классе отвращение.

На судебном процессе в 1937 году Пятаков, Радек и Сокольников стали на другой путь. Они не отрицали наличия политической платформы у троцкистов и зиновьевцев. Они признали наличие у них определённой политической платформы, признали и развернули её в своих показаниях. Но развернули её не для того, чтобы призвать к ней рабочий класс, призвать народ к поддержке троцкистской платформы, а для того, чтобы проклясть и заклеймить её как платформу антинародную и антипролетарскую. Реставрация капитализма, ликвидация колхозов и совхозов, восстановление системы эксплуатации, союз с фашистскими силами Германии и Японии для приближения войны с Советским Союзом, борьба за войну против политики мира, территориальное расчленение Советского Союза с отдачей Украины немцам, а Приморья — японцам, подготовка военного поражения Советского Союза в случае нападения на него враждебных государств, и как средство достижения этих задач — вредительство, диверсии, индивидуальный террор против руководителей советской власти, шпионаж в пользу японо-фашистских сил, — такова развёрнутая Пятаковым, Радеком, Сокольниковым политическая платформа нынешнего троцкизма. Понятно, что такую платформу не могли не прятать троцкисты от народа, от рабочего класса. И они прятали её не только от рабочего класса, но и от троцкистской массы, и не только от троцкистской массы, но даже от руководящей верхушки, состоявшей из небольшой кучки людей в 30 — 40 человек. Когда Радек и Пятаков потребовали от Троцкого разрешения на созыв маленькой конференции троцкистов в 30 — 40 человек для информации о характере этой платформы, Троцкий запретил им это, сказав, что нецелесообразно говорить о действительном характере этой платформы даже маленькой кучке троцкистов, так как такая «операция» может вызвать раскол [65].

«Политические деятели», прячущие свои взгляды, свою платформу не только от рабочего класса, но и от троцкистской массы, и не только от троцкистской массы, но и от руководящей верхушки троцкистов, — такова физиономия современного троцкизма» (И.В.Сталин. “О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников”. Доклад и Заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б) 3 — 5 марта [66] 1937 г. «Партиздат». 1937 г. с. 12, 13).

Что же это за политическая платформа — концепция, о сокрытии которой шла речь на том пленуме ЦК ВКП(б)? — А всё та же Библейская доктрина, в её церковно-культовом и светско-марксистском ликах. И это подтвердил Зиновьев своим поведением перед расстрелом: когда его волокли к месту казни он визжал, а потом начал бормотать слова ветхозаветно-талмудической “молитвы”, которая была оборвана залпом. И эта доктрина, и её хозяева никуда не исчезли из глобальной политики; более того, в результате их деятельности и сложились в условиях беззаботности большинства те обстоятельства, в которых мы ныне живем.

«Надо кончать с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения, что по мере роста наших сил враг будто бы становится ручным и безобидным. Такое предположение в корне неправильно. Оно является отрыжкой правого уклона, уверявшего всех и вся, что враги будут потихоньку вползать в социализм, что они станут в конце концов настоящими социалистами. Не дело большевиков почивать на лаврах и ротозействовать. Не благодушие нам нужно, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность. Надо помнить, что чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за крайние средства, как единственные средства обреченных в их борьбе с советской властью. Надо помнить и быть бдительным» (цитата из закрытого письма ЦК ВКП (б) от 18 января 1935 г., приведенная И.В.Сталиным в цитированном докладе. “О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников”. Там же стр. 7).

4 — 17 сентября 1999 г.

Уточнения: 16 декабря 2000 г.,

28 февраля 2001 г.,

8 марта 2001 г.

[1] «Время. Начинаю про Ленина рассказ» (В.В.Маяковский. Поэма “Владимир Ильич Ленин”).

[2] Эпиграф Пьера Куртада к книге Эдгара Морена «О природе СССР. Тоталитарный комплекс и новая империя» (Москва, “Наука для общества”, 1995 г.; французское издание — Fayard-1983)

[3] Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков).

[4] Д.Волкогонов — генерал-политработник был директором института военной истории. В годы перестройки выпустил несколько книг, в которых выразил крайне отрицательное отношение к деятельности И.В.Сталина и к И.В.Сталину лично.

Р.Косолапов — штатский политработник, был главным редактором теоретического журнала КПСС “Коммунист”. После крушения СССР продолжает политическую деятельность. Подготовил к изданию последние тома (14, 15, 16 вышли в 1997 г. в Москве в издательстве «Писатель») собрания сочинений И.В.Сталина, издание которого было остановлено еще при жизни “всесильного диктатора”. К деятельности И.В.Сталина в целом относится положительно.

[5] Марксизм характеризовал главное противоречие капитализма, как противоречие между коллективным характером труда и частным характером присвоения произведенного. Но при этом оперировал неправильным по существу термином «общественное разделение труда», хотя реально имеет место общественное объединение единоличного труда.

[6] Это обстоятельство лежит в обосновании мнения о том, что «коммунизм — специфически еврейское изобретение, чуждое и враждебное всем остальным культурам».

[7] Мы предлагаем сравнивать расходы на обеспечение, на содержание, поскольку именно это отражает реальное положение дел в обществе. Ну какой толк от сравнения зарплаты президента России с зарплатой токаря? Ведь в содержании семьи президента участвует и государственный бюджет, а в содержании семьи токаря нет. Анализ же расходов на содержание семьи во всякой социальной группе обязывает учесть не только расходы из её собственных доходов и накоплений, но и расходы сторонних физических и юридических лиц.

[8] См. его книгу “Первобытная культура” (Москва, 1989 г… Переиздание русского издания 1897 г. с изъятием одной главы, посвященной математическим воззрениям в первобытных обществах).

[9] Слово начала перестройки того же смысла, внесенное в русский язык для того, чтобы “элита” могла говорить на своем жаргоне так, чтобы простонародье её не понимало.