История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

При одном упоминании остальных племен гобхатов у Гарба сильно расширились зрачки.

– Ни в коем случае, – отчеканил он. – Ты что не видел, с каким гастрономическим интересом на него смотрели даже в моей деревне?

– Тогда… – сделал многозначительную паузу Бурбалка. – Остается одно. У меня есть один знакомый… был при жизни. Большой любитель исследовать малоизученные людьми расы. Твое племя для него представляло бы огромный интерес, учитывая его, так сказать, отличия от всех остальных гоблинов.

– А чем это мы отличаемся? – спросил удивленный Гарб.

– Ой, да много чем! Взять хотя бы тебя. Ты одновременно шаман и колдун, знаешь эльфийские руны, умеешь ловко махать шпагой, языками владеешь. Много других таких гоблинов видел?

– Я не видел, но это не значит, что их нет. К тому же это только мои особенности.

Гарба обеспокоили слова призрака. Он почему-то никогда не задумывался, как живут гобхаты за пределами его родного царства.

– Ладно, дома ваши? Ты хоть знаешь, что остальные гоблины живут в пещерах?

– Да ладно? – удивился шаман.

– Точно тебе говорю. А еще они почти все дикие и на всеобщем ни бельмеса не понимают. Они даже не все умеют огонь добывать. И за главных у них часто даже не гоблины, как у вас, а хобгоблины или даже богили, потому что они сильнее, а гоблины трусливые и подчиняются силе – это у вас общее.

Гарб призадумался.

– И сколько таких диких племен живет на Лумее?

– Ну, я их не считал, но где есть пещеры, там и гоблинов ищи. Тыщи тыщ, наверное. Че-то я отвлекся. Так вот, мой знакомец с распростертыми объятиями примет тебя с бычком, надо только добраться до его обиталища без потерь.

– Понятно, – задумчиво произнес Гарб. – Значит, пойдем искать гостеприимства у людей. Боязно мне что-то.

– И правильно боязно, – прервал молчание минотавр. – Люди – очень коварные твари. Они могут прикидываться друзьями, а потом предают в самый неудобный момент.

– Только люди? – иронично спросил Бурбалка.

Минотавр пренебрежительно фыркнул.

– Да, остальные или не притворяются, или не хотят дружить, – гордо ответил Каввель. – Только мы, минотавры, всегда живем по кодексу чести воина. Предательства нет у нас в крови. И мы всегда держим слово.

Гарб сделал в уме пометку, что не мешало бы проверить это утверждение Каввеля насчет кодекса. Бурбалка в свою очередь не стал напоминать минотавру, за что его превратили в быка. В понимании самого тауросу, наказали его из-за женских капризов, а не за какие-то нарушения, ведь на корабле законом может считаться только слово капитана. И уж тем более он не нарушал своего кодекса чести.

По итогам совета постановили двигаться в сторону Алвара – города, в котором жил любитель неизученных рас. По сведениям Бурбалки, он все еще мог быть жив, а его богатство и влияние в городе обеспечили бы надежную защиту от недругов.

Вернувшись в свое тело, шаман обнаружил, что уже за полночь. Каввель давно извлек из торбы секиру, изменившуюся до неузнаваемости. Ржавчины как не бывало. В руках минотавра грозное оружие светилось чуть заметным голубоватым светом. Не иначе волшебное.

Пират нежно прижимал двуручный лабрис к себе, полировал лезвия, гладил, приговаривая нежные слова. Гарб сходу усомнился, что со своими женщинами бывший пиратский капитан обращался хотя бы вполовину также нежно. Минотавр, что с него взять. Культ оружия у них в крови, и даже богов они ставят ниже, чем свои огромные топоры и мечи. Хотя размерам оружия можно и не удивляться, поскольку для самих минотавров оно впору и в бою движений не сковывает.

Какое-то время шаман молча наблюдал за священнодейством, потом ему это прискучило. Он предусмотрительно не стал отдавать козла духу целиком, и сейчас снова разжег потухший костер, чтобы приготовить оставшееся мясо. Когда аромат жаркого привлек внимание минотавра, было уже довольно поздно. Гарб отчаянно зевал, и только сила воли не давала ему заснуть. Каввель подошел, отведал мяса и высоко оценил кулинарные способности шамана.

В конце концов сон сморил уставшего за волнительный день гоблина. Укрыв спящего пледом, извлеченным из бездонной котомки, Каввель стал на страже, закинув топор на плечо, со словами:

– Спи и ничего не бойся, друг. Я не подведу.

***

Перед рассветом он спрятал оружие обратно в торбу, разбудил Гарба и снова превратился в бессловесную скотину. Шаман чувствовал себя разбитым, но, невзирая на ломоту в теле, пошел по условленному маршруту, ведя за собой на веревке большого друга. С быком, как и с минотавром, у него складывались хорошие отношения. Гарб что-то рассказывал ведомому, а бычок делал вид, что внимательно слушает, хотя в действительности его интересовала только сочная зелень под копытами. Обе стороны такой «диалог» устраивал.

За беседой незаметно миновали несколько миль. Пополнить запасы продовольствия получилось у странствующего торговца, для чего шаману потребовалось применить искусство убеждения. Проще говоря, охрану пришлось обездвижить, а улепетывающего торговца остановить магией, а потом минут десять демонстрировать отсутствие дурных намерений.

– Куда же дальше? – неуверенно потирая приплюснутый нос пальцем, подумал Гарб вслух.

Шаман смутно представлял себе дорогу, а Бурбалка не удосужился предоставить карту с маршрутом. Пришлось идти, опираясь на свои скудные познания в географии и топографии, а также сведения, почерпнутые у торговца. Доверять им следовало с большой осторожностью, и Гарб собирался проверить данные у кого-нибудь еще.

Через приличный отрезок пути по бездорожью, друзья вышли к небольшому проселку. Все указывало на присутствие поблизости какого-то поселения. Дорога или скорее тропка, петляя, скрывалась за густыми зарослями орешника. По тропинке идти было в разы удобнее, чем по густой траве, хотя бычок против зелени совсем не возражал.

Близость чьей-то зоны обитания, могла бы натолкнуть Гарба на мысль о засаде, но он слишком уверовал в свою удачу после благополучного рейда на рынок.

Засада не замедлила себя проявить, но оказалась несколько своеобразной. Из кустов, перегородив дорогу шаману с быком, неторопливо вышли два полурослика. Оба недомерка были ростом почти на фут ниже Гарба, но выглядели более массивными. Они являлись обладателями больших по сравнению с телом рук, что, несомненно, указывало на их принадлежность к племени прихватов. Неопрятная рванина заменяла обоим одежду. Короткие до колен штаны, свисающие вниз бахромой, сквозь дыры которых виднелись интересные части тела, некогда белые рубашки, теперь серые от грязи, и потертые кожаные жилеты с многочисленными карманами, набитыми морковкой, свидетельствовали о недавнем набеге их владельцев на чужой огород. Дополняли образ желтые шестигранные кепки, лихо сдвинутые набекрень.

– Так-так, Тук, гляди-ка, что тут у нас! – сказал один из недомерков, присаживаясь на корточки.

Второй полурослик вразвалку подошел к Гарбу и заговорил.

– Слышь, пацанчик! Я вижу, ты совсем не местный, идешь по нашей дороге, дорожные сборы не платишь.

От такой наглости у гоблина перехватило дыхание. Что эта мелюзга себе удумала? Тем временем Тук, не видя сопротивления со стороны долговязого, продолжил:

– Эта, значит, типа, наша дорога. Надо как-то решать этот вопрос.

– Что? – смог выдавить из себя Гарб.

– Эй, кореш, чувак не врубается, что с него бабло за безопасный проход! – повернулся к собрату маленький вымогатель.

Кореш Тука кряхтя поднялся с корточек и также вразвалочку подошел к месту разборки, разминая пальцы рук и беря ведение переговоров на себя.

– Слышишь, парниша, кароче, лавэшки у тебя есть?

Гарб неплохо владел литературным всеобщим, но с большим трудом ориентировался в жаргоне. Поэтому он подумал, что его спрашивают про какие-то неизвестные ему предметы.

– Такого у меня нет.

– А если найду? – не сдался полурослик.

– Ну, поищи! – добродушно ответил Гарб.

Недомерок удивился, но предложением воспользовался прежде, чем гоблин успел ему сказать, что нехорошо тянуть руки к чужим вещам. В мгновение ока шустрые ручищи ощупали карманы одежды шамана. Обнаружив несколько монет, грабитель издал торжествующий вопль: