Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда - Владимир Бедненко

Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда - Владимир Бедненко

Читать онлайн Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда - Владимир Бедненко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 33
Перейти на страницу:

Мы жили в сельском клубе, в прошлом — кирхе, поскольку это была немецкая слобода. Внизу и на втором этаже, на хорах, были сбиты деревянные настилы, мы набивали наматрасники соломой или сеном и на этом спали. Были ночные обстрелы.

* * *

В Блокаду из Ленинграда выехали и Мариинский театр, и Александринский. Во время войны здание Александринки занимал Театр музыкальной комедии, который сейчас расположен на Итальянской улице. А здание Александринского театра — самое большое из театральных зданий в Петербурге. Туда ходили на оперетту бойцы с фронта, кого отпускали. А мы, девчонки, продавали около булочной выданные нам в школе две крокетины за десять рублей, покупали на эти деньги билет и сидели на самом верху. Там шла «Сильва», первый раз прошла оперетта «Раскинулось море широко». Девчонки наши собирали фотографии Колесниковой, Кедрова, Михайлова и в классе друг другу показывали. В оперетте бывает выход с танцами, и главная героиня — солистка Пельцер, она очень хорошо танцевала, я помню, что ей всегда хлопали. Арии из оперетт «Сильва», «Марица», «Раскинулось море широко» я потом слышала по радио. И кинотеатры у нас работали. В кинотеатре «Ударник» на Садовой мы смотрели довоенные фильмы. «Сердца четырех», «Тимур и его команда» я помню. Но если начиналась тревога, обстрел, нужно было всем кинотеатр освобождать, все выходили и укрывались кто куда. Если тревога заканчивалась довольно быстро, выжидали, может быть, продолжится кино.

Раза два я попадала под обстрел. Первый раз в трамвае. Я ехала фото делать на комсомольский билет, студия фотографии была на Невском. Мне в сорок третьем было тринадцать, и меня в комсомол приняли, хотя было положено в четырнадцать. Но всем моим одноклассникам было уже четырнадцать, а меня приплюсовали, поскольку я январская была. 13-й или 14-й номер трамвая шел по Садовой. Начался обстрел, и надо было освободить вагоны трамвая. Укрывались в парадном одного из ближних домов. При обстреле снаряд попал не в тот вагон трамвая, в котором я ехала, а в первый, и в подъезд оттуда принесли женщину на носилках, раненую, из ноги кровь текла.

А другой раз ехала через мост Лейтенанта Шмидта, и тоже начался обстрел. Кондуктор объявляет: «Освободить вагоны». А где там укрываться на мосту? Было лето, и мы ложились прямо на мостовую, лежишь, а над тобой только небо.

Страшно!.. Там корабли где-то далеко стояли, и снаряды падали в Неву, а вода вздымалась, как фонтаны в Петергофе. И думаешь, что сейчас в тебя попадут.

В мае 1945-го мы выбежали на Садовую улицу, радовались, что кончилась война. Победа! А в июне возвращались войска с Ленинградского фронта, по Дворцовой площади торжественно шли со знаменами. Отец вернулся в конце 45-го, когда был еще жив мой брат Борис. Он погиб в 46-м году мальчишкой: разряжали противотанковые мины после школы, играли, высыпали порох. В Лигово еще ничего не было убрано, почти в черте города лежали ящики со снарядами, минами, там огороды были. На пропускном пункте ребята сказали, что идут к мамам на огороды. С братом было еще пять человек, но погиб он один, а все мальчишки даже боялись сказать об этом. Потом сказали. Борис очень отчаянный был.

Нашей семье дали кусочек земли возле Митрофаньевского кладбища для посадки. Отец на Кировском заводе работал после войны, и ему, видимо, от завода был выделен этот участок. Кладбище было старое и запущенное, там не хоронили, и у нас там на двух грядках какая-то морковка росла. Но это было так далеко! Пока мелкая морковка была, мы ее не выдирали, а как подрастать стала, ее выдирали те, кто жил ближе. Где-то на обочине росла капуста, но до капусты дело так и не дошло. Из первых зеленых листьев, которые еще не собираются в кочан (это «хряпа» называлось), мы щи варили. Помню, что я собирала листья в мешки, а отец вез.

Я благополучно окончила 10-летнюю школу в 1948 году с пятерками и четверками. Окончила Ленинградский государственный университет, химфак, с красным дипломом, окончила аспирантуру. В 1958 году мы с мужем приехали в Москву, и я здесь проработала 50 лет в Институте химической физики старшим научным сотрудником. В школе нам нравилось, как химичка преподавала. Она как-то умело вела уроки и располагала к себе, ее слушать интересно было. Хотя по теперешним временам все было ограничено, потому что, может быть, химический кабинет лучше должен быть, а у нас совсем мало всего было. В те времена был больше настрой на технические науки: химию, физику, а не на филологию. Мы шли в университет: считалось, что это лучшее образование — высшее. Кто-то еще шел в медицину, но я как-то боялась идти: резать, операции делать. Меня медицина не увлекала.

Я получила медаль «За оборону Ленинграда» в 1943 году, но ее не учитывали, потому что нужно было подтверждение, что я где-то работала. Я писала, что знаю, в каком месте работала, а мне отвечали из архива, что не сохранились документы о том, что наша школа работала. Теперь, если подтверждено, что человек работал в блокаду, его считают как участника-ветерана, а это пенсия совсем другая. Вот моей подруге было четырнадцать лет, и, чтобы получать рабочую карточку, мама устроила ее на почтамт сортировать письма. И у нее сохранилась справка, что она работала на почтамте. А у меня архивная справка, что я работала и выполняла норму. В указе отмечено: если ты хотя бы один день проработал именно в блокаду: с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, и награжден медалью «За оборону Ленинграда», то считаешься участником-ветераном.

После войны кто-то из наших знакомых рассказывал, что приходил в райисполком, и ему удивленно говорили: «Вы блокадник? Все блокадники на Пискаревском кладбище». Вот такое неуважение к тем, кто выжил! В город приехали другие люди, которые не испытали всех трудностей блокады в Ленинграде, заняли места в райисполкоме. И те, кто приехал, быстрее получали квартиры, а блокадники не получали ничего.

Наш дом сохранился. Если бы тогда я приватизировать могла, я могла бы иметь квартиру, в которой родилась, но, к сожалению, тогда еще этого не было. Сейчас там живут какие-то другие люди…

Я заинтересовалась вопросом, сколько же нас, жителей, было в блокадном городе. Очень трудно посчитать, сколько жителей погибло. Когда началось наступление немцев, то весь народ из пригородов — Пушкина, Павловска побежал в Ленинград. Сколько прибежало? Сколько погибло? Подчас погибших людей скидывали в траншеи в простыне. И мою бабушку свезли в так называемые «штабеля», а потом грузили, как дрова, так как негде было хоронить. У нас в институте работал человек, который воевал под Ленинградом, он говорил, что землю на Пискаревке ничем нельзя было прорыть; ее взрывали и в траншею трупы сбрасывали. Как это страшно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 33
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда - Владимир Бедненко торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит