Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - Михаил Воробьёв

Краткий обзор культурной жизни на полуострове позволяет сделать вывод об успешном формировании культуры единого стиля. Такая культура сложилась к середине VII в., и процесс политического объединения Кореи, с одной стороны, облегчался складывающимся культурным единством, а с другой — сам облегчал завершение культурного единообразия. Кристаллизация этого единообразия, несомненно, в сильной степени поощрялась заимствованием иноземных новшеств.

Такие важные культурные достижения, как китайская письменность, буддизм, конфуцианское учение, научная и философская логика, приемы и формы научного исследования, теория и практика эстетики, для всех корейских образований предстали в единообразном виде и уже тем самым послужили нивелирующим началом. Хотя отдельные восприемники неизбежно по-своему преломляли эти достижения, особенно в художественной практике, объединяющее начало тем не менее оказалось сильнее.

Китай

Непосредственное влияние Китая на Японские острова в сколько-нибудь широком диапазоне началось позднее, чем корейское или по крайней мере корейско-китайское, имея в виду префектуру Лолан. Поэтому мы очень бегло коснемся положения в Китае при династии Восточная Хань, и то лишь потому, что с этой династией союз Ематай находился в сношениях.

Древнекитайская этническая общность «хуася» сложилась в VII–VI вв. до н. э. на Среднекитайской равнине, откуда началось ее распространение вширь. Захватнические войны династий. Западная и Восточная Хань (II в. до н. э. — II в. н. э.) создали империю, в которой собственно китайский этнос стал островом в этническом море. Однако объединение страны в известной мере способствовало этнической консолидации, проявившейся, в частности, в появлении нового этнонима — хань. Именно при династиях Хань и сложились основные принципы этнического и политического противопоставления Срединной империи окружающему миру по типу «центр — периферия». Однако уже на этом этапе отношения с Корейским полуостровом стали развиваться по типу «центр — центр».

После краха Ханьской империи и до укрепления Суйской, т. е. на протяжении 350 лет, этнические процессы приобрели небывалый размах. В ходе войн, междоусобиц, угона населения, проводившихся как китайскими, так и некитайскими династиями и государствами, переселилось на юг Китая около 1 млн. человек (1/8 часть населения севера и 1/6 часть населения юга). Необычайной интенсивности достигли разносторонние межэтнические связи между группами коренных ханьцев, неханьскими обитателями бывшей империи и пришлыми племенами. Компактное расселение ряда некитайских племен, в том числе и в пределах бывшей империи, на севере Китая (гуннов, цян, ди, сяньби, тобаидр.) содействовало возникновению некитайских династий и государств — как на территории Китая (Вэй), так и за его пределами (Янь). Изменившаяся этнополитическая обстановка привела к утрате ханьцами монолитной позиции этнического противостояния окружающему миру по типу «центр — периферия» — она стала недейственной по отношению к Японскому архипелагу и даже к Корейскому полуострову. Одновременно возникли локальные центры в бывшей китайской империи, которые рассматривали как периферию своих соседей. Примером такого отношения может служить интерес государства Вэй к корейским делам и царства У— к японским.

Однако численное превосходство ханьцев, особенно по сравнению с отдельными неханьскими народностями, и прежде всего на Китайской равнине и в междуречье Хуанхэ — Янцзы, большая зрелость и стойкость китайского этноса дали себя знать, как только наметился кризис в этническом развитии некитайских народностей, многие из которых уже подверглись ассимиляции и аккультурации в разной степени. На новой стадии своего развития китайский этнос сумел возглавить борьбу за создание новой, Суй — Танской империи. Победа в этой борьбе облегчалась ему внешней опасностью, угрожавшей всему сообществу этносов в Китае, со стороны Тюркского каганата. Позиция «центр — периферия» была восстановлена, но с существенными поправками: на расширенной этнической основе самого «центра» и при более равноправном отношении к «периферии» [Первобытная…, 1978, с. 102–115; Народы Восточной Азии, 1965, с. 141–148].

Рассмотрим теперь общественно-политическое положение Китая в это время.

Воспользовавшись широким недовольством политикой Ван Мана, вылившимся в обширное крестьянское движение «краснобровых», потомок ханьской династии (Лю Сю) в 25 г. провозгласил правление Восточной (по столице в Лояне), или Поздней, ханьской династии. Первые императоры новой династии освободили некоторые категории рабов и зависимых, провели перераспределение земель, оживили казенную надельную систему, снизили налоги и списали недоимки. Династия укрепила свое положение, широко развернув формирование кадров чиновников, зависимых от центральной власти, используя для этой цели государственные школы и принцип «выдвижения в чиновники». Династия Восточная Хань вела активную внешнюю политику, сильно укрепившую ее престиж. Особенно успешной оказалась политика раскола, сдерживания и натравливания друг на друга сюннуских (гуннских) племен, проводимая в третьей четверти I в. Бань Чао [Очерки…, 1959; История Китая…, 1974, с. 41–50].

Во II в., т. е. во второй половине царствования династии, обстановка изменилась к худшему. Постоянное и роковое зло династий- ного Китая — разорение арендаторов казенных земель — усиливало аристократию и ослабляло правительство, лишая его доходов и социальной базы. Огромные расходы на внешнюю политику, на войны, например с цянами, ослабление императорской власти и возвышение евнухов, финансовые неурядицы и стихийные бедствия — все это отягощало и без того тяжелое положение крестьянского люда. В стране вспыхнуло восстание «желтых повязок». Она было подавлено, но лишь усилиями крупных землевладельцев и полководцев, а не стараниями центральной власти. Эта последняя неудача стоила династии дорого: она рухнула окончательно в 220 г., но уже в течение нескольких десятилетий до этого ее власть была эфемерной.

Свержение династии Восточная Хань в условиях разгрома крестьянского восстания означало победу центробежных сил и открыло многовековой период удельной раздробленности и междоусобиц: эпоха троецарствия III в. сменилась эпохой южных и северных династий IV–VI вв.

Цао Пи — сыну знаменитого полководца Цао Цао — выпала сомнительная честь низложить последнего ханьского императора. Он стал родоначальником новой династии — Вэй (220–265), властвовавшей над рядом провинций — современными Цзянсу, Ань- хой, Хубэй. Другой военачальник, Лю Бэй, провозгласил собственную династию Хань в области Щу — в истории его династия сохранилась под именем Шу или Шу-Хань (221–263). Он царствовал над землями, занятыми ныне Сычуанью, Сиканом, Юньнанем, Гуй- чжоу и рядом районов Шэньси и Ганьсу. Третий полководец, Сунь Цюань, создал династию У (222–280) со столицей в г. Цзянье (Нанкине), простиравшую свою власть на нынешние Фуцзян, Гуандун, Гуанси.

Не прекращающиеся в течение всего III века кровопролитные войны привели к отпадению окраин, в том числе и северо-восточных, к резкому сокращению численности населения, к разорению целых районов, к массовому бродяжничеству. Мелкие и крупные военачальники оказались в кризисном состоянии, как будто неразрешимом. Их существование поддерживалось лишь многочисленными воинскими отрядами. Но для комплектования отрядов требовались рекруты, а для их прокормления — провиант. Ни того, ни другого неоткуда было взять, так как и крестьянское население и запашка катастрофически уменьшились. Выход был найден в создании военных и гражданских поселений. И организованное по-военному крестьянство, и войска, непосредственно не ведущие боевых действий, — все были посажены на землю. В среднем половина продукции поселений поступала непосредственно в казну. Другая пол'овина способствовала хозяйственному укреплению деревни. Эта аграрная политика достигла особого успеха в бассейне р. Хуанхэ, протекавшей через владения Вэй. Последняя усилилась и возвысилась над другими царствами, поглотив династию Шу.

Но и внутри Вэй зрели силы, которым суждено было изменить династийную принадлежность этого государства и открыть перед ним путь к кратковременному объединению под своей эгидой большей части Китая. Власть в стране захватила сильная фамилия Сыма, и в 265 г. Сыма Янь низложил вэйского государя и вступил на престол в Лояне как представитель новой династии — Западная Цзинь (265–316). В 280 г. Западная Цзинь уничтожила государство У и два десятка лет до мятежа удельных княжеств правила всей страной.

Установление мира, хотя, как оказалось, недолгого, во владениях единой династии Западная Цзинь делало невозможным дальнейшее существование военных поселений как основы аграрной системы, тем более что процент ренты достиг 70–80. В 280 г. вместо военных поселений стали вводить систему надельного землепользования. Чиновники получили ранговые земли и крестьян для обработки этих земель, а остальное сельское население превращалось в казенных крестьян. Последние получали «поля во владение» (чжаньбянь), урожай с которых шел в их пользу, и «тягловые поля» (котянь), доход с которых поступал в казну (около 40 % всего зернового продукта работника).