Красный тайфун - Владислав Савин

Проклятые русские! В полный их разгром Одзава (согласившись с мудрой оценкой Енаи) не верил, вспоминая сказанное еще Бисмарком, «русских нельзя победить, но и сами русские не могут быть победителями», так что наиболее вероятным прогнозом было, взаимное истощение СССР (за которым стояли англосаксы) и Германии (с вариантами, от сепаратного мира, до позиционного фронта образца прошлой Великой войны), с последующим истощением и США с Англией, вынужденных этот конфликт разрешить; ну а Япония в этом раскладе оставалась при своем захваченном, как после той войны Циндао, после этой — Индокитай, Малайя, Филиппины, Ост — Индия, Бирма, территории в Китае, а возможно и в Индии (это в дополнение к ранее принадлежащим Империи Корее, Маньчжурии, Формозе, островах Южных морей). Кто же знал, что Германия окажется настолько слабым союзником, что, надорвавшись, бездарно спустит все свои победы!? А в итоге, Япония оказалась в полном одиночестве, против коалиции, жаждущей ее крови, и совершенно не показывающей усталости от войны! Когда Империя напрягала последние силы, отступая постепенно, с тяжелыми боями — были потеряны Филиппины, пришлось уйти из Индии, англичане вторглись в Бирму, под угрозой Индокитай — но по большому счету, еще ничего не было решено, пока оставались ресурсы и промышленная база Маньчжурии, Кореи и части Китая — русские, до того отсиживающиеся в стороне, подло ударили в спину самураю, истекающему кровью!

О том, что будет завтра — не надо думать: это в воле богов, и Божественного микадо. Но если боги по — прежнему покровительствуют стране Ямато — то они помогут нам в этом бою! Надо лишь помнить, что боги не помогают трусам — а лишь достойным, сохранившим честь и лицо! Значит, надо поступить, как положено самураю. Дать бой русским здесь, возле островов — уклоняться от битвы в первый день было ошибкой.

А если боги отвернулись от Японии, и больше не защищают ее — тогда не надо и жить!

Завыл ревун воздушной тревоги. Когда адмирал вышел на мостик, налет уже закончился. В небе догорали «люстры» САБов, а русские топмачтовики скрылись во тьме — и горели эсминцы «Кейки», «Моми», а «Хиноки» уже затонул! Экипажи с подбитых — не снимать. Нет смысла, если мы сами не вернемся домой. Пусть они хотя бы отвлекут на себя какие‑то силы русских, и время. Даже если все завершится тремя торпедами с Подводного Ужаса — не бесконечный же на сверхкорабле боезапас? Но главное, демон здесь, и уже не успеет к берегам Кореи. Кстати, надо радировать эсминцам, остававшимся с «Хиугой», чтобы они шли не на соединение с нами, а пытались перекрыть проливы на запад, может и это хоть немного задержит Ужас, когда он, разделавшись с нами, поспешит туда. Ну а мы успеем еще хлопнуть дверью, подороже отдав свою жизнь!

Радио с «Кейки» — торпедирован, тону. Демон пожирает отставших, считая их легкой добычей — как рассказывали немцы, это была действенная мера и в европейских водах. Что ж, имена погибших будут занесены на стену храма Ясукуни! Остается лишь отомстить за них.

Стрельба в ночи! И радио с миноносца «Манадзуру», веду бой, это не лодки, а торпедные катера! С радарами — как иначе они могли нас найти? Взрывы торпед — и два миноносца правофланговой завесы, «Манадзуру» и «Хатцукари», не отвечают на вызовы. Погибая, они спасли эскадру, тут же изменившую курс влево. Значит, цель уже близко — радиус действия катеров не может быть велик! Неизвестно, понесли ли русские потери — но если и да, то вряд ли в равновесии с двумя миноносцами, по сто восемьдесят человек экипажа на каждом. И никто не будет заниматься их поиском и спасением, в чужих водах. Хотя еще недавно Япония считала это море своим. И до берегов Метрополии совсем недалеко.

Час до рассвета. И какие‑то полсотни миль до Курильской гряды. Сейчас мы обрушимся на русских, подобно тайфуну! Линкор, легкий крейсер, и семь миноносцев — этого хватит, чтобы разобраться с плавучей швалью, которую гайдзины сумели там собрать. Ну а после — наш долг перед Японией будет выполнен.

И тут в «Исе» попали торпеды. Подводный Ужас все же нас настиг?

Погибаем за Императора — Тэнно Хэнку Банзай!

Корветтен — капитан Хайнц Байрфилд. В июне 1945 — командир лодки U-214, Фольксмарине ГДР.

Лишь теперь понимаю, отчего русские нас победили! У них на флоте порядок, как в штрафбате.

«Папа» Денниц нас берег. До того, что командиру давалась свобода, отказаться от атаки, если считаешь, что опасность угробиться слишком велика. Себя сохранить, чтобы «в следующий раз, без риска». Правда, когда вместо Кригсмарине стало Ваффенмарине, это после того как «Шеер» русским сдался, и на лодках кригс — комиссары появились, то началась жуть. Потому что набирали их из партийных береговых крыс, ничего в военно — морской тактике не понимавших — хорошо, если у кого‑то здравого ума все же хватало, а то ведь попадется кретин с мышлением, увидел противника, вперед и на него! Мне вот такой и попался, в первом же походе… ну и лежит моя U-703 где‑то на дне у берегов Норвегии, русские только меня и подобрали, и еще эту сволочь, верно говорят, что дерьмо не тонет. Теперь этот ублюдок, с характерным прозвищем Свинорыл, вынырнул в Бремене на некоей административной должности, на каждом углу орет о верности делу Сталина и коммунизма — так же как когда‑то внушал моему экипажу, за фюрера и Рейх. С охотой придушил бы его — но ведь политическое дело прилепят! И карьеру не хочется ломать — тем более что русские слово сдержали. Обещали ведь когда‑то, что срок выслуги в чине идет от получения предыдущего, а не со дня вступления в «свободную Германию», ну а я в каплеях уже достаточно ходил, и вот — считай что авансом, корветтен — капитан! А может, и тут политика — что на службу новой власти идет не кто попало, а старший офицерский чин, с двумя Железными Крестами.

Слава Богу, со статусом определились! А то ведь сразу после капитуляции было, вот смех, согласно протоколу, не армия а «военизированная казарменная полиция», ядро которой, это бывшие 15я и 21я танковые дивизии. А флот тогда чем считать — морской жандармерией? Хотя осталось этого флота… русские самое ценное выгребли себе, в компенсацию — не брезгуя даже портовыми буксирами, плавкранами, плавдоками и прочим вспомогательным хозяйством! Оставили древний броненосец «Шлезвиг — Гольштейн» (и еще его систер — шип «Шлезиен», угодивший у Данцига под русские бомбы, вроде собираются поднять), крейсер «Эмден» постройки 1926 года, дюжину миноносцев типов «35» и «37» (все уцелевшие более поздние и мощные «39», равно как и «церштереры», забрали), две флотилии тральщиков (что чистят сейчас Балтийское море от мин) и меньше десятка старых подлодок, оказавшихся в северогерманских портах — ограбили нас почище, чем после той, прошлой войны! Правда, никаких запретов на кораблестроение не наложили, и верфи работают — вот только первые двенадцать лодок «тип XXI», вступившие в строй после капитуляции, уже у стенки завода подняли советский флаг! Но обещали, что и нам что‑то достанется, как с япошками разберутся — будет тогда, половина русским, половина нам. Так ли это, не знаю, мы в октябре из Бремена ушли. Как там дома?

Шли через два океана — двенадцать «двадцать первых» с русскими экипажами, наши U-214 и U-218, громадный двухтрубный пароход «Советская Украина» (бывший «Берлин») в качестве плавбазы и штабного корабля, и два транспорта, «Ижора» и «Луга». В Норфолке к нам присоединились, также под русским флагом, два эсминца типа «флетчер» и шесть десантных кораблей. Стоянка в главной американской военно — морской базе была короткой, и ее омрачило крайне враждебное отношение американцев к моим парням, вплоть до драк и поножовщины без всякого повода с нашей стороны — при том, что к русским было показное дружелюбие. И это, как нам сказали, были еще «цветочки», а вот попробовали бы вы зайти в британский порт…

Этот факт убедил в правильности сделанного нами выбора колеблющихся (если таковые и были среди нас). Профессия моряка вполне достойная и оплачиваемая, чтобы менять ее на какую‑то другую (особенно в свете послевоенных бедствий, голода и безработицы). В то же время мы видели, что торговый флот Германии уменьшился еще в большей степени, чем военный, а всерьез рассчитывать на карьеру у американцев или англичан, для бывшего подводника кригсмарине было полным абсурдом (и надо полагать, у всех держав после войны будет в достатке своих моряков). Бежать же в Латинскую Америку (где сильна католическая церковь), после римских событий, было бы верхом глупости. К тому же русские, формируя экипажи на наши лодки, отдавали явное предпочтение семейным, чьи родные остались в Германии.

Ну а для меня лично выбор был ясен. Если Германия не погибла, а называется сейчас ГДР. И как положено, имеет свой собственный флот. Чем мечта дослужиться до чина капитана цур зее (прим — кап.1 ранга в советском флоте — В. С.) хуже любой иной (а уж выйти на пенсию адмиралом, это предел!).