Как удачно выйти замуж - Юлия Гауф

Максим Вадимович нажал на отбой, и перевел на меня недовольный взгляд.

— Сейчас ты возьмешь моё расписание, и мы вместе поедем ко мне домой. По дороге ты отменишь встречу, назначенную на обед. Я познакомлю тебя с дочерью, и тебе придется остаться с ней до вечера, после двух — встречи, которые я не могу отменить. У няни мать попала в больницу, сегодня ты её заменишь. У тебя есть две минуты, чтобы собраться.

— Но… — я хотела напомнить, что уволилась, однако Максим рявкнул:

— Живо!

* * *

— Отменила встречу?

— Отменила, — рявкнула я.

Максим Вадимович закатил глаза, и прошипел что-то вроде: «стервозина»

Пфф, пошел к черту!

Так, пока есть время, нужно понять, как я докатилась до жизни такой. Это важно — понять, и как-то вырулить.

Есть клиентка — Ира, которой я должна подарить Максима Вадимовича, перевязанного красным бантом. И чтобы он при этом держал в зубах коробочку с обручальным кольцом, желательно бренда Графф.

Я устроилась в его банк? Устроилась, и Иру с собой притащила. Галочку можно поставить — клиентка приблизилась к объекту.

А дальше? А дальше — пипец.

Я смерила Максима мрачным взглядом, и снова фыркнула. Ну ладно, ошибся мужик, посадил меня в секретарское кресло. Даже крутые мужики бывают теми еще дураками. Но я же ему наглядно продемонстрировала, какой я сотрудник! Я его почти в открытую матом посылала! Так почему не уволил-то?

Может, он извращенец?

И все же, как я оказалась в этой самой точке: мне нужно Ирину замуж выдавать, но я еду в дом к Максиму Вадимовичу, и сейчас познакомлюсь с его дочкой. При том, что я УВОЛИЛАСЬ вообще-то!

— Максим Вадимович, а вы хорошо себя чувствуете? — пропела я. — Может, вам в больничку к дяде доктору?

— Только вместе с тобой.

— Нет, я серьезно. Вы в курсе, что дети — хрупкие создания? И что их нельзя доверять сомнительным личностям? Я, без сомнения, великолепна и несравненна, но вы-то меня знаете без году неделя, и вот так просто доверите мне своего ребенка? Какой-то вы, хмм, странный отец, если не сказать…

Я не договорила про его «хреновость», но Максим Вадимович, не будь дурак, всё понял.

— Ну ты и хамка, — восхищенно воскликнул он, и я царственно кивнула.

А что? Я уволилась, вроде как. Да, хамка! Может, этот не всегда умный мужчина сейчас вышвырнет меня из машины, и пошлет водителя за Ирочкой — пусть она с дочкой его сидит. Мысли об Ире я ему в голову подсадила, каждый день её упоминаю раз по пять как минимум. Она ему первая на ум и придет.

Вот было бы классно: я бы в СПА поехала, на массажик и обертывание после такого стресса, а Ира — к дочке Максима. Сбли-и-изились бы они, эх!

— Ну так что? — поторопила я банкира. — Еще не поздно передумать. Я вполне могу научить вашего ребенка чему-то нехорошему.

— Да?

— Да. Не своё — не жалко, — выдала я.

Но даже на это в высшей мере стервозное высказывание Максим Вадимович отреагировал довольным хмыком. И не приказал водителю остановиться, чтобы выкинуть меня на трассе.

Я даже возмутилась, когда догадалась, почему босс не передумал насчет моего «няньства» — он мне не верит! Думает, что я, как та собака, которая лает, но не кусает, и постесняюсь ребенка учить плохому.

Ха! Знал бы он моих племянников — поостерегся бы меня к дочери подпускать. Пацанов я на шалости натаскала так, что теперь сама их побаиваюсь. Им прямая дорога в организованную преступность, это любая профориентация покажет.

Пока мы шли к подъезду, пока ехали в лифте, я буравила начальственное чело глазами, и транслировала: «Еще не поздно, одумайся!»

Не одумался.

Даже дверь открыл в квартиру, и рукой повел, меня приглашая. Несколько издевательским, кстати, жестом.

— Ох, Максим Вадимови-и-ич, — встретил меня на входе мелодичный женский вой. — Хорошо что вы приехали-и-и. Я так боюсь, так боюсь, что ма-а-амочка…

— Яна, хватит. Давай-ка, спускайся вниз, водителя ты знаешь, Глеб тебя отвезет в больницу. И не реви, — рыкнул он. — Ты про аппендицит говорила? От него не умирают. Езжай к матери в больницу, и успокойся, ради Бога!

— Н-не умирают? — заикаясь, спросила красивая, грудастая Яна, меньше всего похожая на няню ребёнка. А вот на няню холостого мужика — очень даже. — В-вы уверены?

— Уверен, — ответил Максим уверенно, и несколько раздраженно.

— А это кто? — хлюпнула няня носом, и кивнула в мою скромную персону.

— С Алисой посидит. Яна, хватит болтать, ты торопилась, кажется. Давай-ка на выход.

Девушка ревниво вперилась в меня взглядом, полным драматизма из-за размазавшейся туши. Но вышла за дверь.

И вот она я, невезучая Алёнушка, стою в самом сердце Мордора, и снова думаю свою думу: плохая из меня сваха. Кажется, мне нужны курсы повышения квалификации, а то растеряю я клиентуру.

— А где девочка? Алиса, да? — спросила я Максима. — Странно, что она на вопли вашей няни не вышла.

— Она у меня скромная. И, Алёна, — сузил босс глаза, — я услышал всё, что ты мне говорила, пока мы ехали. И отвечаю я тебе тем же: если что — голову оторву. Ферштейн?

— Ведите уже к ребенку, вместо того чтобы угрозами раскидываться, — царственно велела я, решив не обещать, что не научу его кровиночку чему-нибудь этакому.

Тут уж как получится. Я не всегда могу совладать со своим вдохновением. Да и не виновата я, если уж так подумать — в няни я не нанималась, предупредила на берегу, что я за человечек. Так что не обессудь, Макс, если что. Сам виноват!

Мы прошли по коридору, и Максим открыл дверь в люто-розовую комнату. Я, кстати, не из тех «жестких» женщин, воротящих нос от этого цвета, и к розовому неплохо отношусь. Но, глядя на это безобразие, даже у толерантной меня тошнота подкатила к горлу.

У каждого богатого мужика есть тайная комната. Красная, игровая, как у Кристиана Грея — не самый стыд, как оказалось. Стыд — это розовое безумие, которое находится в доме Максима Соколовского. И нет оправдания тому, что это — игровая ребёнка. Он что, Барби хочет вырастить? Пэрис Хилтон?

Справа