Секреты Ватикана - Коррадо Ауджиас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этого было достаточно, чтобы убедить синьору Мюгетт Бода, что реальные события отличались от того, как их описывают должностные лица Ватикана, и что ее сын, бедный вице-капрал, стал безвинной жертвой жестокой инсценировки: его несправедливо обвинили в убийстве, дабы скрыть настоящие причины бойни. «Я получила только лживые выдумки и нахожусь в полном отчаянии», — признается мадам Бода журналу «Панорама» 18 июня 1998 года. «Слишком много замалчиваний и вранья со стороны Ватикана».
6 июля 2000 года при содействии двух парижских адвокатов — Жака Верже и Люка Броссоле — она формализует требование о повторном проведении расследования. Двое юристов неоднократно пытаются получить аккредитацию при судебной инстанции Ватикана, но ответ всегда одинаков: это невозможно.
Тогда 11 апреля 2002 года адвокаты направляют «ходатайство Его Святейшеству Иоанну Павлу II о возобновлении следствия», где изложены все те пункты, правдивый анализ которых ставится под сомнение. Прежде всего, входная дверь дома Эстерманнов была распахнутой, словно кто-то, в спешке удаляясь, оставил ее открытой. Потом еще эта загадка четырех грязных бокалов, обнаруженных в помещении, — данное обстоятельство заставляет думать о том, что там присутствовал кто-то четвертый. Кроме того, имеются результаты второй аутопсии вице-капрала, проведенной в Швейцарии, согласно которым никакой кисты в черепе найдено не было. И еще: «Табельный пистолет, из которого вроде бы застрелился Торней, — сообщают юристы, — имеет боезапас с точным калибром 9,41 мм… в то время как диаметр отверстия в затылке Седрика составляет только 7 мм». Как возможно, чтобы дыра на выходе из черепа имела меньший калибр, чем пуля, от которой она образовалась? Значит, был второй пистолет? Именно из него покончил с собой Торней?
Но и это еще не все. Траектория вхождения пули в череп вице-капрала, линия слома верхних резцов и позиция орудия преступления под трупом юноши — все это заставляет двух французских адвокатов предположить, что в данном случае присутствовало «насильственное введение дула пистолета в рот жертвы». Если Седрик действительно покончил с собой, то по причине эффекта отдачи пистолет был бы найден на расстоянии метра-полутора от тела. В общем, Торнея «вынудили к суициду». Он тоже жертва, как Алоис и его жена. Жертва, а не убийца.
Что же до письма, врученного вице-капралом на хранение алебардщику Клоду Гугельманну за пару часов до смерти, то французские адвокаты уверены: речь идет о громкой подделке. В этом послании Торней обращается к матери, прося у нее прощение за «то, что я сделал» (без дальнейших уточнений) и жалуясь на то, сколько несправедливости ему пришлось вынести. Проведя стилистико-графологический анализ текста, адвокаты заявляют: «Эта фальшивка была состряпана очень быстро… неким человеком, по меньшей мере приближенным к Ватикану, чей родной язык — итальянский и кто плохо осведомлен о карьере Седрика Торнея в швейцарской гвардии, о его семье и его намерениях».
Странности продолжаются: письмо адресовано матери Седрика, но его автор по ошибке указывает на конверте фамилию Шаморель, которую Мюгетт Бода носила в предыдущем браке, закончившемся много лет назад разводом. Обратите внимание, что эту фамилию ее сын никогда не употреблял в переписке. Вызывает беспокойство одна деталь: фамилия Шаморель фигурирует в одном из бланков Ватикана, когда-то заполненном Седриком и сохраненном в архиве корпуса. В классической детективной истории этот момент подорвал бы прочность всей конструкции и привел бы к дальнейшему расследованию дела. Но в условиях Ватикана пришлось довольствоваться тем, что очередная подозрительная неувязка пополнила и без того внушительный список недостоверных предположений и сомнительных выводов.
Еще больше усложняет ситуацию появление на сцене загадочного персонажа, очень близкого к Торнею: дьякона Жан-Ива Берторелло, именуемого «падре Иван». В ходатайстве адвокатов к Святому Отцу читаем следующее: Берторелло «6 мая 1998 года встречался при свидетелях с синьорой Бода и несколько раз настойчиво повторил, что Седрик был убит, что у него есть письменные доказательства этому, да и он сам был под угрозой смерти… Святой престол, просто-напросто отвергнув сам факт его существования, после этого позаботился продемонстрировать, что [Берторелло] не имел ни малейшего отношения к Ватикану».
Для прояснения всех обозначенных пунктов французские юристы требуют проведения повторного расследования. Их запрос 17 апреля 2002 года снова отвергнут президентом Апелляционного суда Ватикана монсиньором Франческо Бруно. «Обструкционизм ватиканской юстиции» возмущает адвокатов и, по их мнению, окончательно ставит точку лишь в юридической плоскости, но не в человеческой. Действительно, среди достойных сожаления моментов этой темной истории нужно отметить проникнутое абсолютным безразличием поведение Святого престола перед лицом страданий матери Седрика, которой отказывают даже в получении копии медицинского заключения о вскрытии сына. В оправдание приводится тот довод, что Ватикан никогда не ратифицировал международные нормы, регулирующие такого рода вопросы.
Естественно, невозможность докопаться до истины напрямую не помешала тому, что отовсюду стали раздаваться голоса, предлагающие альтернативные версии событий, не совпадающие с официальным заключением. Уже 7 мая 1998 года немецкая ежедневная газета «Берлинер Куриер» написала, что Алоис Эстерманн с 1980 года являлся будто бы шпионом Штази, разведывательной службы бывшей Восточной Германии — ГДР. Это обстоятельство Ватикан отрицает категорически.
Сенсацией стали две книги. В первой, Verbum dei et verbum gay («Слово Господа и слово гея»), авторство которой принадлежит Массимо Лаккеи, читателя подталкивают к гипотезе преступления на почве страсти, подкрепляемой слухами (так никогда и не подтвержденными) о мнимой гомосексуальной связи Седрика и полковника Эстерманна. Лаккеи будет вызван в суд по обвинению в клевете, выдвинутому синьорой Бода (впоследствии его оправдают в ходе разбирательства по причине несоблюдения формальностей).
Вторая книга, Bugie di sangue in Vaticano («Ложь на крови в Ватикане»), написанная группой духовных лиц и мирян, которые называют себя «Учениками истины», повествует о губительной схватке за власть, скрытой за священными стенами Ватикана. Полковник, его жена и вице-капрал, вероятно, стали жертвами на поле битвы между «Opus Dei и масонскими кланами в сердце римской курии». Согласно этой реконструкции, Алоис Эстерманн, многие годы примыкавший к Opus Dei (о чем написал, не получив опровержения, еженедельник «Эпока» в мае 1996 года), был влиятельным человеком, которого могущественная организация, основанная доном Хосемария Эскрива де Балагером, поставила во главе папской армии, дабы лучше контролировать апостолические дворцы и перемещения Святого Отца. Вдобавок ко всему «план опусдеистов» якобы был нацелен на превращение швейцарской гвардии в сверхэффективное военное подразделение, способное нейтрализовать колоссальную силу и политический вес корпуса охраны, неизменно оказывающегося «инструментом в руках масонства». Убийство Эстерманна, таким образом, позволило бы заблокировать гегемонистские устремления Opus Dei. Выходит, Торней
