Национальная система политической экономии - Фридрих Лист

Глава IV. Англичане

При изложении истории ганзейских городов мы видели, как в Англии земледелие и овцеводство развилось благодаря внешней торговле, как позднее вследствие переселения в Англию иностранных фабрикантов, подвергавшихся преследованию на своей родине, и благодаря поощрительным мерам правительства шерстяное фабричное производство страны достигло цветущего состояния, как вследствие этих успехов в промышленности, а также мудрой и энергичной политики королевы Елизаветы внешняя торговля страны, которая до сих пор почти исключительно велась иностранцами, перешла в руки туземных купцов.

Прибавив еще несколько замечаний относительно возникновения английской промышленности, мы продолжим изложение развития английской национальной экономии с того момента, на котором мы остановились во второй главе.

Начала промышленного и коммерческого величия Англии нужно искать преимущественно в овцеводстве и шерстяном производстве. Когда ганзейцы явились в Англию, земледелие и овцеводство здесь не были значительны. Зимнего корма для скота не было; вследствие недостатка в корме приходилось большую часть скота осенью убивать. Поэтому чувствовался недостаток в стадах и в удобрении. Подобно тому, как во всех девственных странах, как прежде в Германии, а теперь в пустынях Америки, главной мясной пищей было свиное мясо — по причинам вполне понятным. Свиньи требуют самого незначительного ухода, сами себе разыскивают корм, находя его в изобилии в лесах и на возделанных полях; кроме того, достаточно сохранить на зиму ничтожное число маток для того, чтобы на будущий год иметь значительные стада.

Но с появлением иностранных купцов свиноводство начало уменьшаться, увеличилось овцеводство и вообще начало быстро улучшаться земледелие и разведение рогатого скота.

Гум в своей «Истории Англии»33 сообщает очень интересные данные относительно сельского хозяйства в Англии в начале XIV столетия. В 63 имениях лорда Спенсера в 1327 году было 28 тыс. овец, 1000 быков, 1200 коров, 560 лошадей и 2000 свиней, следовательно, на одно имение приходилось приблизительно 450 овец, 35 голов рогатого скота, 9 лошадей и 32 свиньи. Из этого можно видеть, в каком выгодном отношении стояло уже в то время в Англии число овец в сравнении с числом скота других пород. Большие выгоды, которые извлекались аристократией из овцеводства, возбуждали в ней интерес к промышленности и к улучшению сельского хозяйства уже в то время, когда аристократия большей части стран континента не знала лучшего употребления своих имуществ, как на содержание в поместьях огромного количества диких зверей; когда она не знала более славного занятия, как вредить городам и их торговле всякого рода враждебными действиями.

Теперь же, как в последнее время в Венгрии, овцеводство настолько развилось, что в некоторых имениях насчитывалось от 10 тыс. до 24 тыс. овец. При таких обстоятельствах, вследствие принятых королевой Елизаветой мер, шерстяная промышленность, которая сделала уже значительные успехи при ее предшественниках, необходимо должна была быстро достигнуть цветущего состояния34.

В петиции ганзейцев, на которую мы указывали выше и в которой они ходатайствовали перед германским рейхстагом о принятии реторсионных мер, вывоз сукна из Англии определен в 200 тыс. кусков, а во время уже правления Иакова I ценность всего вывозимого из Англии сукна достигла невероятной суммы в 2 млн фунтов стерлингов, между тем как стоимость всего вывезенного из Англии сукна в 1354 году равнялась только 277 тыс. фунтов, стоимость же прочих вывезенных товаров — всего 16 400 фунтам . До царствования только что названного короля большая часть сукна вывозилась в невыделанном виде в Бельгию, где оно получало окончательную выработку и отделку, но благодаря охранительным и поощрительным мерам Иакова I и Карла I английская отделка сукна достигла такого совершенства, что теперь ввоз тонкого сукна почти прекратился и впредь вывозилось лишь сукно обработанное и отделанное.

Чтобы оценить важность этих результатов английской торговой политики, необходимо заметить, что прежде, чем достигло таких огромных размеров развитие льняного, хлопчатобумажного, шелкового и железного производства, наибольшую часть меновых средств доставляло производство сукна как для торговли со всеми европейскими государствами, так и в сношениях с Левантом, с Восточной и Западной Индией. О значении этого производства можно судить по тому, что уже со времени Иакова I шерстяные изделия составляли девять десятых всего отпуска Англии35.

Такая мануфактурная промышленность обеспечила Англии возможность вытеснить ганзейцев с рынков России, Швеции, Норвегии и Дании и привлечь к себе лучшую долю выгод в торговле с Левантом и обеими Индиями. Она поставила на прочное основание развитие каменноугольного производства, что в свою очередь обеспечило широкий каботаж и рыбную ловлю; а то и другое послужило основанием морского могущества и дало возможность обнародовать навигационный акт и положить тем начало английскому морскому господству. От него, как от общего ствола, раскинулись ветви всех других производств, и он, таким образом, является фундаментом, на котором зиждется промышленное, торговое и морское величие Англии.

Между тем и другие отрасли английской промышленности не остались в пренебрежении. Уже при королеве Елизавете был воспрещен ввоз металлических и кожевенных изделий и массы других предметов фабрично-заводской промышленности36, с другой стороны, оказывалось покровительство эмиграции немецких горнопромышленников, железозаводчиков; прежде корабли покупались у ганзейцев или же их заказывали строить в гаванях Балтийского моря; Елизавета посредством охранительных и поощрительных мер создала собственное кораблестроение. Необходимые для этого лесные материалы получались из северо-восточных государств, а это опять чрезвычайно расширило вывоз английских произведений в эти страны. Изучив сельдяной промысел у голландцев, китоловный — у жителей Бискайской бухты, Англия способствовала развитию его посредством премий. Особенно заботился о развитии кораблестроения и рыбных промыслов Иаков I. Хотя настойчивые увещевания есть рыбу, с которыми этот король постоянно обращался к своим подданным, и могут показаться нам смешными, однако необходимо отдать ему справедливость в том, что он совершенно верно понял, на чем должно покоиться будущее величие Англии. Безмерно повысились в Англии промышленная опытность и фабрично-заводской капитал вследствие переселения протестантских фабрикантов, изгнанных Филиппом II и Людовиком XIV из Бельгии и Франции. Им обязана Англия выделкой тонких шерстяных материй, своими успехами в производстве шляп, бумаги, часов, стеклянных, льняных и шелковых изделий, равно как и частью своих заводов для металлургических производств; все эти отрасли промышленности она сумела быстро поднять посредством запрещения ввоза или высоких таможенных пошлин37.

Этот остров заимствовал у всех стран континента их специальные искусства и насаждал их у себя под охраной своей таможенной системы. Венеция должна была уступить ему между другими отраслями производства предметы роскоши и свое искусство в обработке хрусталя и даже Персия — в тканье ковров.

Раз овладев какой-либо отраслью промышленности, Англия в течение столетий окружала ее своим попечением и лелеяла ее, как молодое деревце, которое требует опоры и забот. Тот, кому неизвестно, что при трудолюбии, прилежании и бережливости можно всякую отрасль промышленности сделать выгодной и что в стране, сделавшей уже успехи в земледелии и в культуре вообще, новые фабрики при соответственном покровительстве, как бы несовершенны и дороги ни были в начале их произведения, скоро вследствие навыка и опыта достигают того положения, на котором они могут во всех отношениях сравняться со старыми иностранными фабриками; тот, кто не знает, что успех какой-либо отдельной ветви фабричного производства обуславливается успехом многих других, и кто не знает, до какой степени в состоянии страна развить свои производительные силы, когда она с постоянством заботится о том, чтобы каждое поколение двигало дело промышленности вперед, начиная с того, до чего довело его предыдущее поколение, тот пусть изучает историю английской промышленности прежде, нежели решиться на построение системы и на преподание советов политическим и государственным деятелям, в руках которых находится благосостояние или бедствие народа.

Английским государственным людям времен Георга I, положившим основание величию страны, давно все это было известно. «Несомненно, — говорили этому королю министры при открытии парламента в 1721 году, — несомненно, ничто не содействует так сильно возвышению общественного благосостояния, как отпуск своих мануфактурных изделий и привоз иноземных сырых продуктов»38.