Введение в философию религии - Майкл Мюррей

Вопрос о том, обладает ли Бог исчерпывающим, абсолютным, доходящим до мельчайших деталей знанием будущего, принадлежит к ключевым моментам в великом споре о природе божественного провидения. Одна из причин того заключается, как мы увидим далее, в следующем: степень контроля, осуществляемого Богом над событиями нашего мира, может отчасти ограничивать меру знания Бога о будущем, либо сама ограничиваться ею. А как явствует из вышеизложенных соображений, вопрос божественного предзнания теснейшим образом связан и с проблемой времени и отношения Бога к нему (существует ли будущее? является ли оно каким–либо образом предопределенным? налично ли оно для Бога здесь и теперь?), и с проблемой природы всеведения (что такое всеведение? можно ли быть всеведущим, не зная будущего?). Именно поэтому мы и решили обсудить вопросы о вечности, всеведении и провидении Бога в одной главе.

2.1. Прошлое, настоящее и будущее

«Ученым людям, — говорит Путешественник во времени из Машины времени Г.Уэллса, — превосходно известно, что время — это лишь разновидность пространства». В книге Уэллса данным замечанием завершается короткая лекция в салоне, в которой Путешественник во времени доказывает, что реальность имеет не три, а четыре измерения, а так называемое временное измерение ничем в сущности не отличается от так называемых пространственных измерений. Смысл лекции заключается в том, чтобы подготовить друзей Путешественника во времени к знакомству с его великим изобретением — машиной, способной путешествовать вперед и назад во времени. Но что бы мы ни думали о возможности путешествий во времени, то, что рассказывает о времени герой Уэллса, заслуживает серьезного размышления.

Согласно Путешественнику во времени, а по сути — согласно некоторым из наших самых солидных научных теорий, всё, что когда–либо существовало или когда–либо будет существовать, действительно существует, — разумеется, не здесь и теперь, но на каком–то пространственно–временном расстоянии от здесь и теперь. А значит, динозавры существуют; станции на Марсе (если таковые появятся) существуют; существуют ваше рождение и ваша смерть, и реальность этих вещей ничуть не уступает и ничем не отличается от той реальности, которой обладаете вы здесь и теперь. Другие времена, а также предметы и события, в них существующие, подобны дальним странам и вещам: они вполне реальны, и в принципе их можно посетить, если только обзавестись необходимым для того аппаратом. Такое представление о времени называют этернализмом; это один из вариантов четырехмерности — теории, согласно которой реальность существует в виде четырехмерного единства[4].

Главным соперником этернализма является презентизм — представление о том. что существуют только вещи, пребывающие в настоящем. Согласно презентизму, нет просто будущих или просто прошлых вещей. Динозавры действительно существовали, станции на Марсе (если таковые появятся) будут существовать, однако невозможно указать, в каком смысле они существуют теперь. Вчерашние грехи ушли в прошлое самым буквальным образом, а то, что может нам принести день завтрашний, ни в каком отношении не является фактически существующим.

Презентизм часто провозглашают представлением о времени с позиций здравого смысла — главным образом потому, что презентизм принимает обычную интуицию прошлого как более не существующего и будущего как в известном смысле открытого, а также связанную с ними интуицию хода времени как объективного, реального явления. Хотя некоторые этерналисты верят в ход времени (полагая, что свойство «пребывания в настоящем» есть нечто вроде прожектора, который движется вдоль временного измерения, высвечивая одно время за другим и придавая им, пока они остаются освещенными, некий привилегированный статус), большинство этерналистов так не думает. Нет «движущегося теперь», и привычное нам субъективное переживание течения времени, перехода от одного момента к следующему — не более чем иллюзия. Точно так же этернализм делает невозможным представление о том, что прошлое уже исчезло, а будущее остается открытым и неопределенным. Казалось бы, это явно противоречит нашей интуиции и совершенно не согласуется с нашим обычным понятием о времени. Однако целое море беллетристики (преимущественно историй о путешествиях во времени), по–видимому, отражает восприятие других времен как чего–то подобного отдаленным местам, так что в пределах самого здравого смысла обнаруживаются, похоже, известные разногласия в вопросе о реальности других времен.

Здесь не место пространно обсуждать сравнительные достоинства этернализма и презентизма. Стоит, однако, заметить, что в поддержку обеих теорий свидетельствуют серьезные аргументы. В пользу презентизма говорят две только что упомянутые интуиции здравого смысла, а также то обстоятельство, что нам было бы нелегко понять, каким образом в мире могут происходить реальные изменения, если бы, как считает типичный этерналист, течения времени не существовало, а объекты и события не могли действительно возникать или исчезать. С другой стороны, ряд чрезвычайно основательных физических теорий (и в частности, общая и специальная теории относительности Эйнштейна) дают убедительные доводы в пользу этернализма. Кроме того, презентизм, как представляется, по крайней мере на первый взгляд, сталкивается с довольно серьезными затруднениями, которых этернализм с легкостью избегает.

Одна из таких проблем возникает в связи с той самой особенностью презентизма, которая делает его столь привлекательным, — признанием хода времени. Проблема эта заключается в следующем: трудно понять, что вообще может означать «ход времени». Время проходит лишь в том случае, если суждения типа «t есть настоящее» меняют свою истинностную характеристику. Но вполне естественно предполагать, что суждение р меняет свою истинностную характеристику лишь при условии, что есть время, в котором оно является истинным, и другое время, в котором оно становится ложным. Но если это верно, то время проходит лишь в том случае, если истинно нечто вроде следующего:

(Прош) Существует время Т1, в котором «t есть настоящее» истинно, и другое время, Т2, в котором данное суждение ложно.

Но что это за времена — Т1 и Т2? Кажется очевидным, что единственное время, «в котором» t есть настоящее, это само t. Если же это верно, то Т1 должно быть просто t, а Т2 должно быть любым другим временем. Однако проблема здесь заключается в том, что даже этерналист, не верящий в ход времени, может сказать, что t является настоящим, пребывая в самом себе, и не является настоящим в любом другом времени. А значит, нам, очевидно, приходится либо утверждать, что Т1 и Т2 относятся к другим временам, либо отрицать, что ход времени предполагает истинность чего–то вроде Прош. Выбрав первое, мы, похоже, попадаем в тупик, ибо что же это такое — «другие времена»? Избрав второе, мы оказываемся совершенно неспособными понять, что такое «ход времени». Таким образом, течение времени становится для нас непостижимым.

Другую проблему философы иногда называют проблемой «обоснования»: если ни прошлых, ни будущих вещей не существует, то нелегко понять, на чем основывается или чем объясняется истинность конкретных утверждений о прошлом. Истины, относящиеся к настоящему времени, интуитивно подтверждаются событиями, которые в настоящий момент происходят. Почему, к примеру, истинно, что вы сейчас читаете книгу? Просто потому, что имеет место определенное событие — чтение вами книги. Но что же делает истинным высказывания вроде «вчера за завтраком Фред ел яблоки»? Этерналист вправе заявить, что подобное утверждение становится истинным через другое событие — поедание Фредом яблок за завтраком, а время этого события находится в пределах вчерашнего дня. Однако презентист этого сказать не может, ведь он не верит в прошлые события как таковые. Для презентиста просто не существует такой вещи, как событие поедания Фредом яблок на завтрак (если он не делает этого прямо сейчас). Презентист мог бы сказать, что утверждение «Вчера Фред ел на завтрак яблоки» истинно в силу того факта, что некое событие поедания яблок действительно имело место вчера. Но как нам понимать подобный факт? Ведь если такой факт и существует, то он, очевидно, не обоснован чем–либо, происходящим в мире, ибо, согласно презентизму, мир теперь не содержит события, предполагающего поедание Фредом яблок на завтрак.

Только что приведенные соображения (и той, и другой стороны) отнюдь не решают спорный вопрос окончательно, а список доводов «за» и «против», связанных с каждой из двух теорий, весьма далек от полноты. Данная полемика, однако, имеет прямое отношение к обсуждаемой нами проблеме, поскольку та или иная позиция в споре о реальности других времен (а также о реальности прошлых и будущих объектов и событий) определяет наши представления о божественном провидении и о знании Богом будущего. Если этернализм истинен, а Бог всеведущ, то трудно удержаться от мысли, что будущее известно Богу вплоть до мельчайших деталей. Поскольку всё будущее целиком находится, так сказать, прямо перед Ним, то едва ли всеведущее существо способно его не знать. С другой стороны, если правы презентисты, открывается возможность для отрицания того, что Бог знает будущее. Презентисты, конечно, не обязаны это отрицать. Они могут попытаться согласовать со своей теорией божественное знание будущего точно так же, как интерпретируют они знание Богом прошлого (например, предположив, что в любое данное время есть огромное количество грубых, темпорально жестко закрепленных фактов вроде «когда–то было верно, что существуют динозавры» или «истинно, что завтра Фред будет есть на завтрак апельсины»). Однако в любом случае ясно, что отрицание божественного провидения является более естественным выбором для презентистов, нежели для их оппонентов–этерналистов.