Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I - Дмитрий Олегович Серов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу 1710‐х гг. концепция создания акта всеобщей кодификации российского законодательства претерпела радикальное изменение. Если ранее предполагалось, что новое Уложение будет создаваться на основе синтеза Уложения 1649 г. и отечественного законодательства второй половины XVII — начала XVIII в., то к моменту учреждения Уложенной комиссии 1720 года законодатель стал исходить совсем из иной политико-правовой установки и, как следствие, из иной кодификационной концепции. В окончательном виде новая кодификационная концепция сложилась у Петра I, по всей очевидности, в 1717 г. Кроме того, вероятно, на стыке 1717 и 1718 гг. царь возложил кодификационные работы на только что основанную Юстиц-коллегию. По крайней мере, в п. 5 доклада Петру I от мая 1718 г. Юстиц-коллегия уже запросила для подготовки нового Уложения дополнительные штатные единицы.
Как явствует из формулировки в отмеченном пункте доклада, кодификационная деятельность Юстиц-коллегии должна была заключаться в «соединении… Росийского уложения, новосостоятелных указов и Швецкого уставу»[129]. В приведенной формулировке, думается, как раз и нашла отражение новая концепция создания акта всеобщей кодификации российского законодательства. Иными словами, законодатель поставил перед Юстиц-коллегией задачу осуществить синтез норм Уложения 1649 года, текущего российского законодательства и шведского кодекса.
Новая кодификационная концепция сложилась отнюдь не случайно. Не останавливаясь на этих страницах на рассмотрении политико-правовых воззрений Петра I (что было предпринято в рамках иных работ[130]), следует отметить, что основой этих воззрений стала концепция «полицейского» государства (Polizeistaat), исподволь, но твердо усвоенная царем к середине 1710‐х гг. В свою очередь, в тот же период Петр I принял стратегическое решение о построении в России идеального «полицейского» государства не с «чистого листа», а по какому-либо зарубежному образцу. В итоге к 1717 г. в качестве такового образца царь избрал, как известно, Шведское королевство.
С точки зрения современных взглядов на проблему рецепции права возможно констатировать, что монарх-реформатор принял решение осуществить частичную рецепцию шведских правовых норм и институтов. Соответственно, новая кодификационная концепция, в отличие от прежней, полностью соответствовала только что утвердившейся стратегической установке Петра I на всемерное использование шведского административного и правового опыта[131].
К настоящему времени о начале разработки проекта нового Уложения в Юстиц-коллегии известно сравнительно немного. Установлено лишь, что в мае 1718 г. коллегия направила Поместному приказу и Канцелярии земских дел распоряжение о своде глав Уложения 1649 года (использовавшихся названными судебными органами в правоприменительной деятельности) с отечественными законодательными актами второй половины XVII — начала XVIII в. В самой Юстиц-коллегии занялись сведением части Уложения 1649 года со шведским Земским уложением 1608 г. — как в русском переводе оказалось наименовано архаичное Уложение Кристофера 1442 г. (Kristoffers landslag 1442), добытое в Швеции в типографском издании 1608 г.[132]
Характерно, что против широкого использования Уложения Кристофера 1442 года при подготовке проекта российского Уложения выступил не кто-нибудь, а вице-президент Юстиц-коллегии бывший шведский судья Герман Бреверн (Hermann von Brevern). В составленной по указанию Петра I особой записке о принципах подготовки нового Уложения Г. Бреверн отметил, что шведские законы «в том виде, в каком они содержатся в опубликованном шведском Земском уложении, уже устарели, будучи в значительной мере заимствованы из канонического права и соответствуют времени, давно ушедшему даже в Швеции, и реальности, сильно отличающейся от положения вещей в России…»[133]. Как бы то ни было, несмотря на возражения Г. Бреверна, работа с Уложением Кристофера 1442 года продолжилась. 18 апреля 1719 г. подготовленные в Юстиц-коллегии законопроектные материалы были затребованы в Правительствующий сенат[134].
Стремясь поскорее завершить составление нового Уложения, 9 декабря 1719 г. Петр I издал указ о заслушивании подготовленного Юстиц-коллегией проекта в Сенате. Согласно именному указу от 9 декабря 1719 г., сенаторы обязывались заслушивать представленный им законопроект начиная с 7 января 1720 г., с тем чтобы завершить обсуждение к концу октября 1720 г.[135]
Очень скоро, однако, выяснилось, что установленные в именном указе от 9 декабря 1719 г. сроки оказались на практике неисполнимыми. Открылось, что разработанный в Юстиц-коллегии законопроект был далек от совершенства, и уже 21 января 1720 г. Сенат отправил его на доработку обратно в коллегию[136]. Поскольку Юстиц-коллегия не смогла осуществить требуемую доработку в сжатые сроки, Правительствующий сенат принял решение кардинально изменить организацию подготовки проекта нового Уложения.
8 августа 1720 г. был издан сенатский указ, согласно которому для «сочинения Уложенья росийского с шведцким» при Сенате учреждалась особая кодификационная комиссия[137]. Согласно отмеченному указу, Комиссия должна была состоять из коллегиального присутствия (в составе восьми поименованных лиц) и канцелярии во главе с двумя секретарями, один из которых владел бы немецким языком. В работе присутствия предусматривалось также участие сменного сенатора.
Укомплектовать канцелярию Комиссии предписывалось путем временного откомандирования подьячих и переводчиков из центральных органов власти («колегей и канцелярей»). Подготовленный законопроектный материал Комиссия обязывалась еженедельно представлять для рассмотрения общему собранию Правительствующего сената. Так была создана Уложенная комиссия 1720 года[138].
На основании сенатского указа от 8 августа 1720 г. и упомянутых выше нормативных и распорядительных актов 1710‐х гг. представляется возможным реконструировать следующие стадии законодательного процесса, которые должны были сложиться в связи с деятельностью Уложенной комиссии 1720 года: стадия законодательной инициативы, стадия выработки законопроекта (не выделяемая для современного законодательного процесса), стадия обсуждения законопроекта, стадия утверждения и стадия обнародования. В качестве стадии законодательной инициативы в данном случае, думается, следует рассматривать отмеченные выше указания Петра I касательно подготовки нового единого кодифицированного акта и его общего содержания.
Далее наступала стадия выработки законопроекта, которую предстояло всецело осуществить Уложенной комиссии (с участием сменного сенатора). Стадия обсуждения должна была заключаться в рассмотрении подготовленного Комиссией проекта Уложения общим собранием Правительствующего сената. Затем законопроект поступал на утверждение монарху, после чего Уложение подлежало официальному типографскому опубликованию (за которое тогда отвечала сенатская канцелярия).
Рассмотрение внешней истории Уложенной комиссии представляется целесообразным начать с вопроса о динамике ее заседаний. Согласно «протокольной записке» (книге протоколов) Комиссии, ее первое заседание состоялось 31 августа 1720 г., последнее — 16 декабря 1724 г.[139] Всего же, как
