Возвышение Меркурия. Книга 12 - Александр Кронос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорее всего, как-то так план выглядел в головах их организаторов. На самом же деле, Сандал перехватил их всех ещё до момента выхода наружу. Одних сжёг, других разорвал в клочья. Текущий объём силы, запросто позволил бы спутнику уничтожить половину этого квартала. Что уж говорить о несколько сотнях призрачных крыс.
Гвардейцы Рюриковичей уже взбежали на крышу ресторана, так что дракону пришлось переместиться на недавнее место схватки. Материализовавшись в нескольких метрах от охранников царевича, рычаще протянул.
— Не трр-р-рогать! Моя добыча.
Четверо гвардейцев отступили, разом принимая боевое построение и наслаивая свои барьеры друг на друга. А Сандал негодующе рыкнул.
— Не уберр-р-регли принца, так хоть не позорр-р-ртесь.
Те на секунду замерли, непонимающе хмуря брови, но дракон уже растворился в воздухе — отвечать им было некому. На самом деле, Сандал, конечно, остался висеть рядом. Но в своём призрачном состоянии, так что никто из гвардейцев его не видел.
Сам я опустился вниз на воздушной подушке, всё так же прикрываясь пологом невидимости. Чтобы не нервировать охрану, появился из-за угла соседнего здания, сбросив защиту немного заранее. Что не помешало воинам изрядно напрячься, приглядываясь ко мне.
Приблизившись, продемонстрировал им правую руку с двумя надетыми перстнями. Своим собственным и рода Рюриковичей.
— Князь Василий Афеев. Алексей меня ждёт.
Старший офицер присмотрелся к моему родовому перстню и через пару мгновений вытянулся, после чего коротко кивнул и отступил в сторону.
— Извольте, Ваше Сиятельство. Извините, что сразу не признали. Какие-то смутьяны на крыше оказались, вот мы слегка и на нервах.
Я усмехнулся.
— Тех двоих, что ещё живы, скрутить, но не трогать. Разговаривать с ними не вздумайте. И блокираторы наденьте сразу.
В глазах военного плеснуло удивление, а я добавил.
— Под землёй был ещё целый отряд. Не знаю, кто из вас командует охраной будущего императора, но на его месте, я бы брал с собой больше людей. И тщательнее проверял местность.
Когда я уходил, гвардеец оставался на месте. Стоял, задумчиво пялясь в стену и шевеля губами. Возможно пытался сообразить, как они могли проворонить пятьдесят врагов, укрытых под землёй. Отличный вопрос, к слову. Почему бойцы Рюриковичей не ощутили использования силы, во время трансформации в крыс. Понятно, что энергия относилась к мёртвым душам, но хотя бы какое-то искажение фона, они почувствовать были должны. Сразу пятеро Великих Мастеров и ничего. Ни одного сигнала.
Судя по лицу шагнувшего мне навстречу царевича, ему уже доложили о неудавшемся покушении. А отсутствие смертного, с которым тот должен был встретиться, недвусмысленно намекало на суть несложного замысла.
Глаза у него были наполнены вполне искренней печалью, но вот мину Рюрикович попытался состроить ироничную.
— Раз встреча не состоится, то предлагаю перекусить. Заодно поговорим. А потом в Кремль.
Я разжал губы в усмешке.
— Поговорить можно и по дороге. А поесть — в доме того счастливчика, что назначил тебе встречу. Раз он не явился сам, думаю будет уместным заглянуть и поинтересоваться состоянием его здоровья. Вдруг заболел, а ему никто и выздоровления не пожелает. Неудобно выйдет, так ведь?
Пару секунд он молча смотрел на меня. Потом хищно сощурил глаза и улыбнулся.
— И то правда, Ваше Сиятельство. Как я мог забыть о хороших манерах.
Глава VII
Патрицием, который пригласил царевича на встречу, оказался смертный с незамысловатой фамилией Попов. Старый боярский род, который триста лет пребывал в забвении, а теперь получил второй шанс. И немедленно им воспользовался, решив ударить благодетеля в спину. Возможно решение снять опалу с московских фамилий, было не совсем верным.
Весь расчёт был на то, что они окажутся благодарны и станут дополнительным противовесом князьям. Они собственно и стали. Только не совсем в том ключе, на который рассчитывали Рюриковичи.
К дому боярина мы выдвинулись на трёх автомобилях. Основную часть кортежа, со своим лимузином и почти всей охраной, Алексей оставил около ресторана. Мы же покинули здание через один из неприметных выходов с задней стороны и сразу заняли места в машинах.
Вероятность того, что персонал заведения сообщит о нашем визите, царевич постарался свести к минимуму. По крайней мере, когда Рюрикович говорил о том, что в случае необходимости, вырежет главную семью рода владельца ресторана, а остальных отправит на рудники, лишив всей собственности, то выглядел вполне убедительно. И не скажешь, что совсем недавно, был субтильного вида юношей, который опирался на трость и шатался от каждого серьёзного усилия.
Костяному дракону я дал команду следовать за нами, Мьёльнир браслетом обвивал руку. Сандал кружился поблизости, наблюдая за окрестностями. А вот царевич, глядя в окно на начинающий падать снег, решил поговорить.
— К тебе ещё никто не обращался?
Я покосился на смертного, который явно пребывал в сильном напряжении, пусть и старался этого не показывать.
— А по поводу чего ко мне должен был кто-то обращаться?
Тот на момент замялся. Повернул голову, вглядываясь в моё лицо. Несколько секунд подумал. И начал свой ответ с довольно неожиданного утверждения.
— Знаешь, за последние несколько дней нашлась масса людей, которые убеждали меня, что ты хочешь стать императором. И едва ли не стоишь во главе всей дворянской фронды.
Мьёльнир обречённо вздохнул. Сандал гневно зарычал. А я вполне искренне фыркнул, с трудом сдерживая смех.
— У меня едва хватает людей, чтобы управлять небольшой территорией в Азии. И то, им критично не хватает опыта и нужных навыков. Всё, о чём я последнее время думаю — как их реорганизовать, чтобы меня поменьше дёргали. Зачем мне занимать престол? И ради чего тогда было спасать тебя с Дарьей? Проще было бы избавиться от конкурентов, не находишь?
Тот тяжело вздохнул. Покосился на падающий за окном снег. Кивнул.
— Вот и сестра то же самое говорит. Но некоторые считают, что она испытывает к тебе чувства и из-за этого не видит угрозу роду.
В голове сразу же прозвучал рык Сандала.
— А я говорр-р-рил! Дрр-р-раконица хочет тебя в собственность!
Алексей же осёкся и смущённо кашлянув, попросил.
— Ты только Дарье не рассказывай, что я такое сказал. А то она не посмотрит, кто там теперь император и глава рода.
В голосе прорезалось отчётливое опасение и я согласно наклонил голову.
— Не стану. А ты в следующий раз поменьше слушай идиотов и больше думай своей головой.
На секунду замолчав, добавил.
— Что за фронда? О каком заговоре шла речь?
Смертный машинально оглянулся назад. Снова издав вздох, плотно сжал губы.
— Теперь даже не знаю, что думать. Дошла информация, что Дивеевы с Гагариными подбивают своих вассалов установить новую династию. Вроде как из нескольких источников сразу. Хотя странно, что Засекины ничего не предпринимают — эта троица всегда вместе. Что на войне, что на Сходе, что на пиру. А тут, отчего-то разошлись.
Чуть помедлив, добавил.
— И тех, кто сам по себе, тоже обрабатывают. Не всех, но многих. Чтобы на вассалов своих повлияли. А провинциальное дворянство собирают на пирах да приёмах. Поят, кормят, речи сладкие говорят. Как заживут все хорошо и сытно, если Рюриковичей на кого ещё сменить. Мол мы только и делаем, что соки из народа тянем.
Стандартный ход, который на моих глазах, не один раз использовали смертные. Правда, в Риме он срабатывал только при наличии веских доказательств. Мало указать пальцем на сенатора и обвинить того в коррупции. Вот если у того находился десяток вилл в провинции, да громадные земли, что обрабатывались рабами и всё это было не приобретено, а получено «в дар» от неведомых щедрых людей, то это уже повод.
Хотя, по мере того, росло нежелание римских граждан мириться с воровством и коррупцией, повышался и уровень искусности тех, кто пытался грабить своих же людей. В основном оформляли собственность на своих вольноотпущенников — бывшие рабы всё равно оставались зависимы от прежних хозяев. Земли, дома, дворцы — аппетиты у политиков были разные.
Стоило одному из нас показаться на земле в своём истинном облике и спалить десяток-другой таких отродий Бездны прямо во время собрания магистратов или заседания Сената, как лет на двадцать всё затихало. Многие вовсе кидались всё распродавать, а вырученные деньги раздавать бедным. Когда чувствуешь себя неуязвимым и сидишь на самой вершине, легко привыкнуть к мысли
