Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови - Наталья Штурм

Удивительно, что именно это подлинное Счастье – наступление беременности – многие женщины расценивают как помеху, проблему или как средство достижения какой-либо цели… Я специально говорю только о женщинах. Мужское мнение в этих вопросах, безусловно, важно, но это не истина в последней инстанции. Мужчины приходят и уходят, а дети остаются. Я поняла, с какой позитивной интонацией эта фраза должна произноситься, только когда сама наделала много постыдных ошибок.

Никто не объяснил, и я уверенно ставила знак равенства между ребенком и мужчиной, с которым у меня нет будущего. Торопилась к доктору, наивно предполагая, что ранним прерыванием беременности совершаю меньший грех. Я не называю имени мужчины, потому что забыла, как его зовут. Черты лица тоже стерлись из памяти. А аборт забыть не могу. Очень жалко ребеночка.

«Детей должно быть столько, сколько бог даст», – сказала мне моя мама совсем недавно. А может, это чей-то афоризм, но, когда я не помню автора, я все приписываю маме. Потому что она умная. Только почему, мамочка, ты не сказала мне эту фразу немножко раньше?.. Сейчас бы их было у меня семеро.

Мы с Робертом сразу договорились: рожаем сына. Хотите верьте, хотите нет, а я знала, что родится мальчик. Заводной мальчишка, с карими глазами. Мы сразу поделили: мамкой будет гордиться и невесту похожую искать, а с папкой будет на рыбалку ездить и в футбол гонять.

– Он меня будет защищать! – фантазировала я, закинув ноги на стену.

– Нет уж! Защищать тебя всегда буду только я! – Роберт умудрялся усматривать конкуренцию даже в лице собственных детей.

Он направился в ванную, и сквозь плеск воды до меня едва доносился его голос:

– Нам с тобой обязательно нужно сдать все анализы. Чтобы беременность протекала гладко, чтобы малыш родился здоровым. Сейчас некоторые пары проходят даже генетическое обследование. Представляешь? Я считаю, что мы должны быть очень ответственными. Согласна, Мышь?

Мой ответ он вряд ли бы услыхал, а вставать с кровати и тащиться в ванну тереть ему, как обычно, спинку было лень, поэтому я предалась собственным мыслям.

«Ха! – думала я. – Еще бы не согласна! Да такие слова каждая женщина мечтает услышать. Какой сознательный мужик… Как правило, их крайне тяжело заставить даже температуру померить, не то что интимные анализы сдавать».

К примеру, у моей знакомой Татьяны муж был жуткий бабник – эреагировал на все, что шевелится. Несколько раз он «награждал» ее различными хламидиями и другими труднолечимыми болезнями. Она терпеливо пролечивалась, потому что очень хотела зачать здорового ребенка. Он тоже мечтал о наследнике, но тем не менее лечиться парно категорически отказывался, заявлял, что здоров. Танюха прекратила с ним интимные отношения, надеясь, что теперь-то он точно посетит венеролога. Муж потерпел полгода и… был таков. Самое интересное, что Татьяна до сих пор одна (прошло уже семь лет), а этот «ходячий триппер» уже через два месяца снова женился. Теперь она часто видит своего бывшего муженька по телевизору, он стал депутатом Госдумы, у него двое девочек-близняшек, и по выражению его лица можно догадаться, что он по-прежнему здоров. А Татьяна живет впроголодь, детей у нее нет, ей далеко за сорок, взгляд у нее потухший, а смех истеричный. Общаться с ней скучно, потому что, о чем бы ни шла речь, в финале она обязательно задает один и тот же вопрос: «Объясните мне, пожалуйста, ЧТО я сделала не так?!!»

На следующий же день я отправилась в суперпрестижную клинику «Дочки-матери» на обследование, по наивности полагая, что чем дороже я заплачу за анализы, тем лучше они будут.

В регистратуре клиники в глаза сразу нагло бросился огромный плазменный экран с эмтивишными клипами. Это чудовище величиной во всю стену, видимо, было призвано отпугивать посетителей со средним достатком. Я, сглотнув подступившие комплексы, смело произнесла свою фамилию.

– Вас ждут! – пропела девушка-администратор медовым голосом и «обогрела» меня влюбленным взглядом.

Я вошла в кабинет к доктору медицинских наук, профессору Кушнаревой. Она, приветливо улыбаясь, предложила мне присесть в кожаное кресло. Ее взгляд был полон понимания и заранее сочувствия. Конечно, я пришла вовремя. Еще день – и было бы поздно. Я пояснила, что здорова и просто хочу заблаговременно сдать с мужем анализы. Чтобы совесть была чиста.

Докторша, улыбаясь, демонстративно обернулась к медсестре, и они, уже обе, ласково воззрились на меня, давая тем самым понять, что я еще очень молода и беспечна.

– Деточка! Здоровых людей не бывает. Вы такая умница, что пришли к нам! Только у нас вы сможете получить квалифицированную медицинскую помощь и произвести на свет здоровое потомство.

Я поняла, что, пока они не найдут у меня какой-нибудь болезни, меня отсюда не выпустят.

– Сейчас мы с вами сделаем несколько анализов, а потом пройдем в кабинет УЗИ, – нежно защебетала улыбчивая медсестра, увлекая меня за собой.

Я испугалась, что не смогу расплатиться за плазменный экран с кожаными креслами, и виновато обратилась к докторше:

– Извините, а можно сегодня только часть анализов сделать – я очень уколов боюсь?!

Она все поняла и снисходительно разрешила. Но при этом любила она меня уже значительно меньше.

Волновалась я не зря. За анализ крови из вены и из пальчика, а также десятиминутное исследование ультразвуком мне выписали чек на… восемьсот долларов. Я, конечно, расплатилась, ничем не выдав своего сильного волнения, но оставшиеся анализы, которые делают утром и привозят в майонезных баночках, я при всем уважении к себе не оценивала в столь крупную сумму и легко сдала их в менее престижную клинику без потери качества сего продукта всего за две тысячи рублей.

Роберт, как и подобает настоящему мужчине, молча и без приключений сдал необходимые анализы. Его, видимо, еще в детстве научили, что такие эмоциональные издержки, как «восхищение», «удивление» и «восторг», являются не чем иным, как слабостью, которую уважающий себя мужчина не может допустить. Меня приводила в трепет его способность без лишних слов и эмоций добиваться от своих и чужих работников того, что ему нужно. Тогда как мне требовалась огромная мобилизация внутренних сил, чтобы кого-либо отчитать или поставить на место. Эта проклятая деликатность, воспитанная во мне матерью, доставляла мне массу хлопот. Я даже стеснялась заранее спросить цену на предоставляемую услугу, чтобы люди не подумали, что я крохоборка. Большим подарком я прихожу в бутики, салоны красоты, медицинские центры, никогда заранее не спрашивая, сколько стоит та или иная услуга. Потом уже, обобранная и «разведенная», я буду посыпать голову пеплом и проклинать свою дурацкую тактичность. Хотя проще было бы задать естественный вопрос: «Во сколько мне это обойдется?»