Черный лед - Майкл Коннелли

– Эй, Лу! – поспешно перебил его Босх. – Ничего страшного здесь нет, честное слово. Просто я закончил свои дела и попал лейтенанту под горячую руку. Я только не знаю, с чего лучше начать. Если укажешь мне на что-нибудь конкретное – отлично. Нет – возьму первое, что попадется. Признаться, я еще не смотрел.

Ожидая ответа, Босх вдруг заметил, что три детектива прислушиваются к его разговору и даже не стараются это скрыть.

– Пошло оно все к такой-то матери! – не то всхлипнул, не то поперхнулся Портер. – Пошло оно все!.. Честно, Гарри, я почти не занимался этими делами, понимаешь? И вообще мне в последнее время стало не до того… Слыхал про Мура? Я вчера вечером слушал эти дерьмовые новости и узнал…

– Да, это действительно скверные новости, – снова перебил его Босх. – Лу, не переживай ты так, о'кей? Я просмотрю твои материалы; у меня здесь все отчетные книги, и я еще в них не заглядывал. – Молчание. – Лу?

– О'кей, Гарри. Как-нибудь позвони мне еще разок, если будет охота. Может, немного погодя я что-нибудь придумаю. Сейчас мне что-то не по себе.

Босх размышлял, что бы еще сказать. Воображение рисовало ему Портера стоящим у другого телефонного аппарата в полной беспросветной тьме. И в полном беспросветном одиночестве.

– Послушай, – негромко сказал он. – Лучше бы тебе сейчас не… В общем, следи за тем, чтобы Паундс не выбросил твое заявление на помойку и не натравил на тебя парочку «костюмов». Не переусердствуй с лекарствами и держись подальше от баров. Он может попытаться осложнить твой уход по болезни. Врубился?

Лишь через несколько секунд Портер подтвердил, что все понял. Босх повесил трубку и посмотрел на других детективов. В рабочей комнате всегда бывало шумно, но в те моменты, когда Босху хотелось, чтобы его телефонных разговоров никто не слышал, как нарочно, воцарялась мертвая тишина. Так было и сейчас.

Гарри достал сигарету.

– Старина Девяносто Восемь взвалил на тебя все дела Портера? – спросил Джерри Эдгар.

– Совершенно верно. У нас в бюро я единственный уборщик мусора.

– А мы тогда кто? Рубленый ливер?

Босх улыбнулся. Он был уверен: Эдгар не знает, радоваться ему, что сия чаша миновала его, или негодовать, что его обошли.

– Если хочешь, Джед, я вернусь в конуру к лейтенанту и скажу, что тебе не терпится разделить эти дела со мной. Не сомневаюсь, эта бюрократическая задница с удовольствием поручит их тебе…

Босх замолчал, потому что Эдгар толкнул его под столом ногой. Повернувшись вместе со стулом, Гарри увидел приближающегося к нему Паундса. Лицо лейтенанта побагровело: очевидно, он слышал последнюю фразу Босха.

– Вы ведь не собираетесь здесь курить, детектив? – спросил Паундс.

– Никак нет, лейтенант. Я как раз хотел выйти…

Отодвинув стол, он вышел курить на заднюю стоянку. Дверь в загон для пьяниц оказалась отперта, а всех его обитателей, не рассчитавших в рождественскую ночь свои силы, уже погрузили в тюремный автобус и отправили в суд для предъявления обвинений. Унылый нарушитель порядка из предыдущего улова, одетый в серый рабочий комбинезон, поливал пол загона из пожарной кишки. Гарри знал, что бетонный пол здесь специально сделан наклонным, чтобы облегчить ежедневную уборку, и наблюдал за потоками мутной воды, смешанной с рвотными массами и кровью, которые вырывались из-за решеток на стоянку и с ревом обрушивались в водосток. Несмотря ни на какие меры, вонь в загоне стояла невыносимая, но Гарри не уходил. Это было его законное место.

Докурив, он бросил окурок в воду и смотрел, как грязный поток несет его к люку канализации.

Глава 6

Когда Босх вернулся, ему показалось, что детективное бюро превратилось в подобие аквариума, где он был единственной рыбой. Стараясь не замечать устремленных на него любопытных взглядов, Гарри схватил в охапку стопку голубых папок и вышел через заднюю дверь на автостоянку. Оттуда он быстро вернулся через дежурку в помещение участка, почти пробежал коротким коридорчиком мимо раздевалки, потом поднялся по лестнице на второй этаж, в крошечную кладовую. Из-за составленных в углу вешалок копы прозвали кладовку «комнатой жениха» и неофициально использовали ее для отдыха в ночные часы. Кроме вешалок и раскладушек, здесь были старый стол из кафетерия и телефонный аппарат. И тишина. О лучшем месте для работы Босх и не помышлял.

Сегодня кладовка была пуста. Гарри положил папки с делами и снял со стола помятый автомобильный бампер. На нем белела этикетка, означавшая, что этот металлический лом – вещественное доказательство к делу такому-то от такого-то числа. Бампер Босх прислонил к штабелю пыльных картонок с давно забытыми делами, рядом со сломанной доской для серфинга, на которой обнаружил аналогичный ярлык. Потом нехотя взялся за работу.

Некоторое время он тупо смотрел на стопку папок высотой в целый фут. Паундс сказал, что за этот год в участке было зарегистрировано шестьдесят шесть убийств. Учитывая неизбежный процесс ротации и двухмесячное отсутствие самого Босха в связи с ранением, Портеру досталось по меньшей мере четырнадцать дел. Поскольку восемь из них остались незакрытыми, Гарри предположил, что остальные шесть тот каким-то образом довел до конца. Убийства в Голливуде совершались в основном заезжими гастролерами, так что это не слишком плохой результат.

Босх знал, что если взять преступность по стране в целом, то абсолютное большинство жертв насилия были знакомы со своими убийцами – с ними ели, пили, спали, жили и так далее. Голливуд в этом отношении сильно отличался от прочих городов. Здесь не было норм, а только отклонения от них и исключения из общих правил. Приезжие убивали приезжих, причем порой – без всякой причины. Тела жертв вдруг отыскивались то в переулках, то на обочинах шоссе, то на склонах заросших кустарниками холмов Гриффитс-парка, то – упакованные в полиэтиленовые мешки – в мусорных контейнерах на задворках ресторанов. В одном из дел Босха фигурировал даже труп, расчлененный на несколько частей, причем каждую аккуратнейшим образом уложили на площадке пожарной лестницы шестиэтажного отеля на Гувер-стрит. Однако даже это преступление не вызвало в детективном бюро особого удивления. Кое-кто даже шутил: Босху, дескать, еще повезло, что жертва не остановилась в пятнадцатиэтажном отеле «Холидей».

Иными словами, Голливуд был как раз таким местом, где среди множества людей всегда можно встретить чудовище или чудовищ. Они мало чем отличались от добропорядочных граждан, и отыскать их в толпе было не легче, чем найти какой-то конкретный автомобиль в многокилометровой пробке на шоссе. Одни из них попадались, другие исчезали, не оставив полиции никакого следа, кроме пролитой ими крови.

Прежде чем сломаться, Портер довел до конца шесть дел из четырнадцати. Это, конечно, далеко не тот результат, за который благодарные горожане воздвигли бы ему памятник, и все же шестерых монстров он вывел из игры. Если бы Босху удалось раскрыть еще одно из дел Портера, этим он добыл бы для него дополнительное очко, и несчастный коп ушел бы в отставку при ничейном счете.

Босху было в высшей степени плевать на Паундса и на его стремление во что бы то ни стало раскрыть еще одно дело до того, как часы пробьют полночь тридцать первого декабря. Теплых чувств к лейтенанту он не питал и ничуть не сомневался, что ежегодный, по-бухгалтерски скрупулезный подсчет погибших и анализ кривой преступности никакой пользы не приносят. Про себя Босх уже решил, что если сделает эту работу, то только ради Портера, а Паундс пусть провалится ко всем чертям.

Размышляя, он отодвинул папки на дальний край стола, чтобы освободить себе пространство для работы. Босх решил быстро просмотреть отчеты и разделить их на две группы. В первую он отнесет те случаи, расследование которых обещает быстрый успех, а во вторую – убийства, ибо раскрыть их в столь короткий срок не представляется возможным.

Разложив папки в хронологическом порядке, Босх начал с убийства, совершенного в День святого Валентина. Жертвой его пал священник, задушенный в одной из кабинок общественной купальни в Санта-Монике.

Босх закончил через два часа, и в стопке дел, обещавших быстрый успех, остались всего две голубые папки. Одно из дел было месячной давности: женщину, стоявшую на автобусной остановке в Лас-Пальмасе, затащили в темный подъезд закрытого по случаю позднего часа магазина голливудских достопримечательностей, изнасиловали и зарезали. Второе дело оказалось совсем свежим. Труп мужчины обнаружили всего восемь дней назад позади ресторана на бульваре Сансет, неподалеку от здания «Гильдии директоров». Причиной смерти значились жестокие побои.

Босх сосредоточился на этих двух случаях как на относительно недавних. Опыт подсказывал ему, что с каждым днем раскрыть преступление становится все труднее. Добраться до того, кто задушил священника, не легче, чем дойти пешком до луны. Босх не сомневался, что преступник давным-давно покинул город; на это же указывала и статистика.