Три маленькие повести о любви - Андрей Кивинов

Оставшаяся лишней претендентка не успокоилась, написала жалобу в прокуратуру. "Оперуполномоченный Величко не правильно нас посчитал. Не иначе как от этой крашеной лахудры получил на лапу. Требую посчитать заново. Буду очень признательна".

– Я-то с выпивкой завязал, проку от нее никакого, только мать расстраивать. К бате в парк устроился, батя тоже шоферил. На девок старался не смотреть, почему-то чувствовал, что надо Надю ждать. Не, гулять-то гулял, как без этого, но все не по-серьезному. Про развод Надин узнал, ну и к ней. Целый год от нее ни на шаг. Халтурил в две смены, чтобы подарки делать. Сумочка ей как-то понравилась одна. Дорогая. Я месяц по ночам "левак" возил. Купил.

О замужестве Надя и слышать ничего не хотела, сыта, мол, по горло, но через год все ж согласилась. Не знаю, поверите или нет, но я к ней сейчас отношусь, как тогда, во втором классе. Говорят, любовь проходит через годик-другой, остается привязанность, привычка. Так вот я под эту схему не попадаю.

Не все, конечно, гладко. Тут и бытовые заморочки, и квартирные… Свекровь, ну, мать моя, обратно… Надя срывалась иногда. Но все это так, для встряски. Главное, любовь чтоб была, а с квадратными метрами разберемся. Вон, у меня ребята знакомые – еще похуже условия.

– Да, это, в общем-то, не главное, – согласился Данилов. – Хотя, как говорил Булгаков, человечество погубит квартирный вопрос. А сегодня-то что произошло?

Буковский сунул ладони под мышки, пытаясь согреться.

– Надя после работы к подружке поехала. У нее до четырех смена. Я ее понимаю, с подружками тоже надо встречаться. Но как чувствовал… Подружка на Гражданке живет, то есть, считай, на другом конце. Год не виделись, вот та и пригласила. А женские разговоры, сами знаете, не час и не два, пока душу не отведут… За встречу, как водится, приняли. Немного. Шампанского вроде… До одиннадцати и прокалякали. Надя позвонила – выезжаю. Обидно, я ей сам и посоветовал "тачку" поймать. У нее и денег-то, наверное, не хватило, я сказал, что сам расплачусь. Могла бы и на метро успеть, но до нас от метро тяжело добираться. Маршрутку еще не пустили, а автобусы только в часы пик ходят.

– Остаться не могла?

– Могла, подружка предлагала. Но… Я очень хотел ее видеть… Я телик смотрел, соседки уже спали. Без пятнадцати звонок в дверь. У Нади ключи есть, она никогда не звонила. Я – открывать. Она на пороге. Лицо в крови, пальто нараспашку и юбка разорвана. Ничего не говорит, плачет да на улицу показывает. Я ее сразу в ванную: "Что случилось?!" Надя чуть в себя пришла, кровь смыла, рассказала кое-как. "Тачку" на Гражданке поймала. А там два отморозка, да еще нарытых. Уже в дороге начали херней маяться. Надя выйти хотела, но никак. Если б деньги были, так откупилась бы. А когда сказала, что муж заплатит, эти заржали и давай выделываться про "натуру" да "свободный секс". Во дворе "тачку" заглушили, ножик раскладной типа "бабочки" к шее и… Суки, ненавижу…

Костя сжал кулаки и стукнул по коленям.

– Быки поганые, "бабок" набрали, ряхи нажрали по кабакам да баням, остальных людей за быдло, скотину держат. Ни мозгов, ни совести. Я, короче, к окну – так, скорее по инерции. Понятно, что укатили уже. А они в сугробе завязли на своей "бомбе". У нас двор узкий, эти решили по газону к арке срезать. Прямо под фонарем и забуксовали.

Я, по правде говоря, и не соображал, что делал. Не знаю, как объяснить. Никогда в жизни не дрался, даже в детстве. Надя остановить хотела – нож у них, нож. У нас в коридоре ящик соседский с инструментом, я крышку подцепил – сверху молоток. Схватил – и на улицу. В чем был, в тапочках да майке. К "тачке" подлетаю, за ручку раз – заперто! Закрылись, суки! Как газанут! Да толку-то… Тут я молоточком по лобовому и приложился. Первый выскочил, заорал что-то, пальцы растопырил… Молодой, может, и в армии не служил, кабанистый такой, выше меня на голову. Да мне уже по фиг все было, даже не понял, что он там кричал. В лобешник засветил молотком, после по затылку, кажется, пару раз. Второму тоже, водиле. Он даже из машины выскочить не успел, только башку высунул… Дальше все как в тумане…

– Долго их месил?

– Не засекал. Я ж говорю, плохо соображал. После "бомбу" разукрасил. Чуть отлегло – смотрю, эти не шевелятся. Молоток бросил, пошел "скорую" вызывать, а то замерзнут да сдохнут еще. Отвечай потом за козлов. Надя на диване лежала, кровь пыталась остановить. Соседки проснулись, бегали по квартире, верещали. Надя сказала, что колечки эти суки сняли. Перстенек с белым камушком, недорогой, простецкий. И обручальное… Я хотел вернуться, а тут вы… Вы посмотрите, пожалуйста, у них. Или в машине. Может, выпали. Главное – обручальное, перстень-то ладно. Тоненькое такое, там с боку две царапины рядышком.

– Ладно.

– "Тачку" – то я сгоряча… Но если надо, оплачу или с мужиком знакомым договорюсь, он не такие лохматки вытягивал.

Данилов понял, что Костя немного успокоился, и решил не морочить ему голову.

– Боюсь, Константин, что платить будет некому. Водила кони двинул.

– Вы ж сказали, что не знаете еще… – побледнел Буковский.

– Знаю. Телефонограмма из больницы пришла.

– А второй?

– Пока дышит. Жить будет вроде. В специально отведенном месте. Перестарался ты малость.

– Но я же… Они ведь Надю… Они же…

– Да остынь ты… Я сейчас думаю, как бы сам на твоем месте…

– Что мне теперь будет-то? Посадите?

– Я б отпустил, говорил уже. Состояние аффекта, смягчающие обстоятельства. С другой стороны – один труп, а второй полутруп. Суд, в общем, решит. А так как наш суд – самый непредсказуемый суд в мире, сам понимаешь…

– И когда суд?

– Месяца через три, не раньше. Пока экспертизы всякие, допросы, очные ставки… Экспертизы нынче долго делаются, денег нет у министерства. Но тебе-то еще и лучше. Куда торопиться?

– Так вы меня чего, не арестуете?

– Нет, скорее всего. Зачем тебя арестовывать? Куда ты денешься? Подписку о невыезде в зубы – и гуляй. Правда, решаем это не мы – прокуратура, но следаки у нас в районе нормальные, без задвигов. Тебе сейчас не нас бояться надо. Братаны наверняка из братства, братство обидится, мести захочет. Так что я бы посоветовал тебе с женой сменить адресок.

– Захотят – везде найдут.

– Тоже правильно. Тогда лучше оставайся. Будут накатывать – звони.

Данилов нашел бланк, записал вкратце показания Буковского, дал расписаться. Подробно утром допросит прокуратура.

– Все, Константин, пойдем в камеру. Посидишь до приезда следователя. Наде я объясню… Ты, в общем, все правильно сделал, таких уродов только так и надо…

Буковский поднялся со стула, зачем-то убрал руки за спину.

– Про колечко не забудьте, а? Может, найдется?

– Найдется, найдется. Пошли.

На месте происшествия возилась следственная группа. Данилов, спросив разрешения у следователя, залез в машину. Осмотрел салон, заглянул даже под коврик.

– Чего потерял? – знакомый эксперт включил мощный фонарик, направив луч в салон.

– "Гайки" золотые не находил? Потерпевшие у потерпевшей изъяли с пальчиков.

– Не было. Сразу бы спросил. Поздравляю, теперь долго отмываться будешь.

– Тьфу, черт! – Алексей посмотрел на руки, черные от экспертной сажи. – Зачем внутри-то мазать?

– Полагается. Иди в адрес да вымой. Смотри, чтоб на куртку не попало.

Данилов поднялся на второй этаж, в квартиру Буковских, попросил разрешения вымыть руки. Надя сидела в своей комнате возле окна.

– Надежда, один деликатный момент, – Данилов оторвал ее от созерцания осмотра. – Надо бы вам в "травму" съездить, повреждения зафиксировать, и в консультацию женскую. Причем побыстрее. С машиной я договорюсь, вас отвезут.

– Да, мне уже говорили.

– Как нос-то?

– Перелома нет, слава Богу. Просто разбили.

– Надя, еще момент такой. Кто кольца снимал? Водитель или второй?

– Второй.

– А куда положил, не помните?

– Нет, я просто не видела.

– Хорошо, я понял. Значит, никуда не уходим, ждем машину. Это недолго. Да, Костя просил носки теплые. У нас в камере с отоплением неувязочка.

– Сейчас, – Надя достала из шкафа пару шерстяных носков, положила их в пакет, протянула Данилову. – Он что, в камере?

– Пока да.

– А потом? Его отпустят?

– Должны. Следователь решит. Скажите, а раньше что-нибудь подобное случалось?

– Нет, нет, – убежденно заверила Надя. – Он такой тихоня… Он и в жизни-то не добился ничего из-за своего характера.

– Ну, насчет "добился" или нет, говорить рановато. А с головой? Учеты там, травмы, аварии?

– Нет, никогда.

– Хорошо, до встречи. – Данилов кивнул Надежде и отправился в отдел искать машину.

До закрытия магазина оставалось минут десять. Алексей зашел в торговый зал, отыскал глазами Катю. Сегодня она стояла в отделе парфюмерии, а не в своем, галантерейном.

– Девушка, что вы мне порекомендуете из свеженького? Я только что из тюрьмы, отстал от моды, – Алексей улыбнулся Кате, не обращая внимания на услышавших про тюрьму покупателей.