Клятвопреступник - Мишель Пейвер

В Сердце Леса было теплее. В воздухе сильнее пахло цветущей зеленью, сам лес был живее. Над головой носились летучие мыши, а в подлеске раздавались непонятные шорохи. С каждой ветки, с каждого бревна и валуна свисал мох, и Тораку казалось, что этот невероятный зеленый поток затопил Лес, а потом схлынул назад. И за всем этим он чувствовал всепоглощающее присутствие деревьев, как будто наблюдавших за ними.

Неожиданно Волк повернулся и побежал к ясеню. Поднявшись на задние лапы, он оперся передними на ствол и обнюхал низко свисавшую ветку.

«Странная», — сказал он Тораку, шевельнув щетинками усов.

Торак коснулся ветки. Его пальцы угодили во что-то скользкое, странно пахнущее землей.

Ренн в ужасе посмотрела на ветку.

— Что это?

Торак вытер руку о штаны, жалея, что тронул ее. Племена Сердца Леса были известны своим мастерством обращения с ядами.

Они добрались до шепчущей ольховой рощи. Когда они вошли, деревья затихли, словно не желали, чтобы их разговор подслушивали.

Волк замер и втянул носом воздух:

«Укушенный. Через Мокрую».

Торак все еще обдумывал это, когда Волк опустил голову.

«Логово».

За ольховыми стволами Торак заметил движение теней в темноте. Массивные очертания чего-то, что могло быть укрытием.

— Это стоянка! — шепнула Ренн ему на ухо.

— И Волк говорит, что Тиацци по другую сторону реки, на стороне племени Лесной Лошади.

— Нам нужно вернуться, — предложила Ренн, — и пересечь реку вниз по течению.

Этим они могли запутать Волка и потерять след Тиацци, но выбора у них не было. Они двинулись в обратный путь.

По крайней мере, они так думали, но Торака преследовало чувство, что они заблудились. Журчание реки здесь казалось тише, и он уловил острый запах виноградного лука, который ни с чем не спутаешь и который они не встречали по дороге сюда.

Он напряженно всматривался в темноту. На ветку был наколот лист лопуха, блестевший в свете звезд. Прохладный ветерок обдал его щеку, словно от взмаха крыльев совы или летучей мыши, пролетевшей мимо.

Этот лист.

Он остановился так резко, что Ренн наткнулась на него.

— В чем дело?

— Точно не знаю. Не двигайся.

Эта ветка не могла проколоть лист случайно. Она пронзила пластину листа, словно игла, по всей длине, справа от главной прожилки. Это наверняка должно было что-то означать.

Справа от главной прожилки.

Он посмотрел вправо и заметил только неясное переплетение ветвей.

Там.

Впереди, чуть справа молодое деревце было отогнуто и закреплено хитроумным сплетением перекрещенных палок. На его верхушке находился грозный шип. От перекрещенных палок тянулась почти невидимая веревка, пересекавшая дорогу на высоте груди. Еще шаг — и он бы задел ловушку, деревце бы выпрямилось, и шип метнулся бы прямо в его сторону.

Торак облизнул губы и почувствовал привкус мела от маски. Он указал Ренн на ловушку. Ее рука потянулась к плечу, где находились перья хранителя племени.

Им пришлось пробираться через заросли можжевельника, чтобы обойти ловушку, хитроумно установленную между колючими кустами, чтобы подманить жертву. Когда они наконец миновали ее, Ренн прошептала:

— Мы не этим путем пришли сюда.

— Я знаю. И только счастливый случай помог мне заметить ту ловушку.

Ему не нужно было продолжать: сколько еще ловушек ждет их впереди?

Волк повернул голову к реке, и они проследили за его взглядом. Там шевельнулась тень.

Мгновение спустя свет звезд блеснул на наконечнике копья.

Охотник племени Зубра был, должно быть, шагах в двадцати, шел вверх вдоль реки. Торак и Ренн медленно опустились в папоротники, чтобы не привлекать внимания резким движением. Мысли Торака бешено кружились в голове. Вверх по течению находилась стоянка племени Зубра. Вниз вела обратная дорога в Открытый Лес, где, возможно, поджидали новые ловушки. На берегу реки стоял настороже по крайней мере один охотник племени Зубра.

Ренн высказала его опасения вслух:

— Нам придется испытать твою задумку прямо здесь.

— Ты сможешь выстрелить?

— Думаю, да. Если заберемся на дерево.

Он кивнул.

Ренн нашла высокую липу, на которую с первого взгляда было проще забраться, чем на другие, так как вниз по ее стволу змеей вилась утолщенная кора.

— След от удара молнии, — пробормотала она, — и все же дерево выжило. Возможно, это принесет нам удачу.

«Удача нам понадобится», — подумал Торак. Его план был прост, и, если он сработает, их приманка уведет племя Зубра на север, подальше от Черной Воды, и они смогут проскользнуть мимо.

Если он сработает. Но уверенность в этом быстро таяла.

Сцепив руки, он подсадил Ренн на дерево. Затем склонился к Волку и велел ему оставаться поблизости, вернуться к наступлению Света и остерегаться ловушек.

Дыхание Волка согрело его лицо, он прислонился мордой к лицу Торака.

«Береги себя, Брат», — сказал он Тораку.

Он был таким доверчивым. А Торак вел его навстречу ужасной опасности.

Повинуясь порыву, Торак вытащил рожок из мешочка, вытряс оттуда немного охры и втер ее в лоб Волку там, где он не смог бы слизать ее.

«Береги себя, Брат», — повторил он.

Протягивая руку к грубой коре липы, он умолял Лес защитить Волка. Шрам от удара молнии был толще запястья Торака, и он взобрался по нему, словно по веревке. Ему показалось, что дерево ощутило его присутствие. Он попросил липу не выдавать их. Забравшись на дерево, Торак посмотрел вниз: там все еще стоял Волк, и глаза его сияли серебряным пламенем. Затем он побежал в Лес и растворился в темноте.

Умостившись в развилке трех толстых стволов, Торак и Ренн не стали разматывать свои спальные мешки, полагаясь на одежду из шкуры оленя, которая должна была не дать им замерзнуть.

— Подождем здесь до утра, — прошептал Торак, — так меньше шансов, что нас заметят.

И меньше шансов спастись, если их все-таки заметят, но никто из них не стал говорить этого вслух.

Ренн указала на высокую ель к северу от стоянки племени Зубра. Ветви на ее верхушке топорщились навстречу звездам, они должны первыми встречать восход солнца. Она достала стрелу из колчана и приготовилась.

Ренн прицелилась, и ее лицо приняло выражение крайней сосредоточенности. Из-за маскировки она казалась совсем чужой, словно, подумал Торак, она стала одной из людей Сердца Леса.

Ее лук заскрипел. Она снова опустила его. Ночь была слишком тихой. Люди Зубра могли услышать пение отпущенной тетивы.

Наконец порыв ветра разбудил деревья. Она прицелилась и выстрелила. Стрела вонзилась в ель, и ее ноша соскользнула на веревку, привязанную к древку. Ренн вставила еще одну стрелу и выстрелила в другое дерево, восточнее, затем еще и еще, всякий раз выжидая, пока шум ветерка заглушит звук выстрела.

Теперь им нужно было ждать до рассвета и надеяться, что их план удастся.

Другого у них не было.

В темноте вспыхнул костер.

Ренн стиснула руку Торака. Стоянка племени Зубра оказалась значительно ближе, чем они думали. С высоты своего укрытия в ветвях липы они видели, как высокие фигуры с муравьиной сосредоточенностью двигаются в полной тишине. Несколько человек собрались вокруг дерева в центре стоянки, обмазывая чем-то темным его нижние ветви. Двое других склонились, чтобы разжечь другой костер.

Торак был озадачен. Зачем разжигать костер таким трудоемким способом, если можно поджечь его горящей веткой из первого? И они не пользовались кремниевыми пластинами. Мужчина зажал палку меж ладоней, вворачивая ее в кусок дерева на земле, который он прижимал одной ногой, а сам тем временем придерживал палку вертикально при помощи поперечины, которую зажимал зубами. У него получилось. Пошел дым. Второй мужчина подпитал огонь клочками мха, затем подбросил щепок. Когда огонь уверенно разгорелся, все встали на колени и коснулись лбами земли.

Люди Зубра все прибывали из Леса. Торак насчитал пять, семь, десять. Каждый мужчина, а это все были мужчины, имел при себе топор, лук, два ножа и щит — узкий деревянный клин на длину руки. Острие щита они вонзали в землю прежде, чем поднять сетчатые капюшоны, под которыми скрывались покрытые краской головы и причудливо изборожденные морщинами лица.

Торак покрылся холодным потом. Гауп был прав. Эти люди в самом деле были другими.

И все же сейчас они устанавливали вертела над огнем, и вскоре он уловил восхитительный, знакомый запах жареного тетерева, удивительно не сочетавшегося с мрачной атмосферой стоянки.

— Почему они не разговаривают? — прошептал он.

— Думаю, они стараются быть более похожими на деревья, — шепнула ему Ренн. — Этого люди Сердца Леса желают превыше всего: быть, словно деревья.