Звезды без грима. О кумирах шоу-бизнеса, кино и спорта - Леонид Гринин

Искусство оперирует не сухими и скучными цифрами или фактами, а образами: словесными, зрительными, слуховыми, при этом их воздействие на человека может быть исключительно сильно и глубоко. Сила художественного слова была подмечена давно.

Рассказывают, что в Древней Греции произошел такой случай. Спартанцы вели тяжелую войну, в которой их преследовали неудачи. В это время в Греции был очень популярен храм в городе Дельфы (он известен как дельфийский оракул), где специальные жрицы давали желающим ответы от имени бога Аполлона[26]. Спартанцы и обратились за советом к оракулу, но получили странный ответ, что должны попросить себе военачальника у жителей Афин. Поскольку Спарта и Афины соперничали, афиняне, желая посмеяться над конкурентами, отдали спартанцам хромого человека по имени Тиртей. Только из боязни разгневать бога, разгневанные спартанцы приняли инвалида. Но оказалось, что оракул был прав. Тиртей, конечно, не был воином, но оказался талантливым поэтом: он сочинил потрясающие военные песни, которые подняли и укрепили боевой дух спартанцев. И они стали побеждать.

Не меньшее, а то и большее, чем литература, воздействие оказывает музыка, «великая сила, дающая возможность владеть сердцем толпы». Огромно и влияние кино. Неудивительно, что, желая усилить духовную власть большевиков над страной, Ленин подчеркивал: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино».

Поэтому я бы назвал власть массового искусства над умами и душами пятой властью, после четвертой — информационной. Конечно, четвертая и пятая власти близки (какая знаменитость без телевизора и газет), но все же они имеют важные различия, хотя бы в том, что информация может подаваться безлико, то есть просто в виде сухих фактов, а искусство неразрывно связано с автором и исполнителем.

Можно суммировать причины такого влияния массового искусства.

1. Сила современного искусства в его невероятной распространенности. Когда человек прежней эпохи слушал музыку? Только по случаю, либо он должен был сам уметь играть. Сегодня музыка может сопровождать человека все 24 часа в сутки, а вместе с этим его как будто сопровождают и певцы.

2. Звезды формируют вкусы, предпочтения и интересы людей. Они становятся примером для подражания, кумирами огромного числа людей.

3. Люди известности из искусства и шоу-бизнеса сами (в виде фотографий) или их продукция (голоса, музыка, цитаты и прочее, которые ассоциируются с ними) становятся особыми и вездесущими символами.

4. Наконец, люди известности — это те, кто развлекает и помогает «убить» время. Они так часто мелькают, что становятся сначала знакомыми, потом очень знакомыми, потом вполне заменяют общение с живыми людьми.

Таким образом, происходит соединение искусства, информации и бизнеса в одно целое, а в результате возникает очень мощный источник влияния на общество и каждого человека в отдельности. Через средства информации и коммуникации, а также с помощью искусства люди известности захватывают все больше места в головах людей. Ведь если политическая власть требует контролировать возможно больше территории, то духовная — захватить как можно больше «территории» в сознании и мыслях.

В самом существовании такой власти нет ничего страшного. Главное, на что она направлена, каким целям служит, кто от нее выигрывает. И, конечно, любая власть требует определенных и строгих ограничений. Безграничная власть недопустима.

Искусство и телевидение могут «сеять разумное, доброе, вечное», звать людей к лучшему, заставлять их совершенствоваться, быть добрее к другим, пробуждать лучшие чувства. Но от их воздействия люди могут глупеть, в их душах могут просыпаться самые плохие инстинкты, формироваться самые худшие качества. Великий Бетховен считал, что музыка должна высекать огонь из людских сердец, то есть делать их чище и лучше. Сегодня она нередко вызывает безумие и буйство, которое иногда приводит к массовым беспорядкам, дракам, погромам, хулиганству.

То же касается литературы и кино. Вот только немногие, но убедительные подтверждения того, что часто современное искусство направлено в противоположную и от морали, и от красоты сторону «Замечено, что кинофестивальные команды с течением времени оказались оккупированы не столько знатоками кино как искусства, сколько любителями с помощью кино воплощать и легализовать свои комплексы. Это очень характерно даже для такого авторитетного фестиваля, как берлинский (2004 год — Л. Г.), — в этом году порнография, к восторгу многих наших критиков, была там введена в ранг респектабельного кино. [Порой] это даже не порно — это анатомия, разъятие красоты на винты-шурупы с целью убедиться, что красота и тайна — миф, а на самом деле мир — дерьмо». О направленности берлинского кинофестиваля говорит тот факт, что его директор объявил: вопросы секса и порнографии будут затронуты на фестивале самым подробным образом. Так, к сожалению, и оказалось. Вот, например, аннотации некоторых фильмов: «жена психиатра переживает страсть с пациентом своего мужа», «фильм о человеческом отчуждении с большим количеством секса и музыки», «бунт против привычного уклада со стороны молодой нестандартной семьи». Да, к несчастью, вся мировая режиссура сосредоточилась на проблемах низа, а если кто о чем другом снимает, то все равно к этому сводится. Как в известном анекдоте — «А я всегда об этом думаю». И в результате «приехавшие на конкурс фильмы никаких добродетелей не выказывают». Также в кино «закрепилась мода изображать смерть человека как особо зрелищный спецэффект». Например, в фильме «Турецкий гамбит» людей убивают 10 различными способами.

Таким образом, среди части людей искусства есть страшное желание навязать всем свои комплексы. Если я вижу мир искаженным, значит, все ошибаются, что он нормальный. Пусть видят тот образ, который есть в моем мозгу. «Они, правда, с этим упреком никогда не согласятся и утверждают, что это как раз и есть искусство». Эти деятели убеждены в том, что все, что бы они ни делали, хорошо и зритель должен млеть от восторга только оттого, что они его облагодетельствовали. Очень много таких среди современных модных художников, якобы пытающихся изобразить свой внутренний мир. Да там у них внутри или изображать нечего, или такое имеется, что его надо, наоборот, поглубже закопать, чтобы никто не увидел. Другие и вообще рассуждают просто и бесстыдно, как один итальянский режиссер, снявший фильм, в котором герой живет с трупом жены. «Все, чего я добиваюсь, — говорит он, — это шокировать зрителей»[27]. Господи, помилуй! Воспитать зрителей, показать что-то им, заставить их посочувствовать чему-то, развлечь, в конце концов, это понятно. Но шокировать. И это за наши же деньги. Выше я уже упоминал одного такого «шокера» Шнурова. Как видите, число желающих нас шокировать растет, как на дрожжах. И такие люди присвоили себе звание экспертов, определяющих, что хорошо, что плохо.