Больше чем страсть - Кэролайн Линден

Остаток вечера прошел довольно приятно. Абигайль танцевала с тремя молодыми джентльменами и познакомилась еще с несколькими дамами. Когда прием закончился, мистер Уэстон выглядел довольным, насколько это возможно.

– Я знал, что нам будет хорошо в Ричмонде, – заявил он с ликованием. – Клара, любовь моя, уверен, в этом городе никогда не было более прекрасного бала.

– Рада, что ты доволен, дорогой. – Супруга позволила ему поцеловать ее в щеку. – Но сейчас я иду спать, и вы не увидите меня до полудня. Мои ноги просто гудят!

– Подожди, пока я сделаю тебе массаж с миндальным маслом, – пообещал мистер Уэстон. – Спокойной ночи, мои красавицы. – Он одарил Абигайль и Пенелопу отеческими поцелуями в лоб. – Ну, разве я был не прав насчет бала?

– Прав, как всегда, – заверила его Абигайль. Пенелопа закатила глаза, но Абигайль видела, что она тоже довольна балом.

Они последовали за родителями наверх, но Пенелопа, вместо того чтобы направиться к себе, потащилась за Абигайль в ее спальню.

– Как ты теперь относишься к Ричмонду? – поинтересовалась та, усевшись за туалетный столик, чтобы снять украшения. – По-прежнему уверена, что мы приговорены к скуке?

– Интересно, что заставило леди Саманту так перемениться в лице, когда мы спросили о мистере Вейне? – задумчиво произнесла Пенелопа.

Пальцы Абигайль застыли на застежке ожерелья.

– Не имею понятия.

– Спорим, у него есть какой-то восхитительно порочный секрет. – Пенелопа прислонилась к столбику кровати, глаза ее блестели. – Интересно, почему он держится особняком?

– Иди спать, Пенелопа. – Абигайль испытала облегчение, когда ее горничная, Бетси, проскользнула в комнату. – Я не знаю, что собой представляет мистер Вейн.

Но на этот раз Абигайль была даже более заинтересована в ответе на этот вопрос, чем сестра.

Глава 4

– Думаю, это то, что нам нужно.

Абигайль стояла, разглядывая книжный магазин. Просторный, с большими окнами, сверкавшими в утреннем свете, он выглядел чистеньким и совершенно не похожим на тесный лондонский магазинчик, где продавались «Пятьдесят способов согрешить». Теперь, когда состоялся бал, миссис Уэстон считала, что их семья достаточно представлена ричмондскому обществу, чтобы стать его частью. Когда Пенелопа спросила, могут ли они с Абигайль пройтись по магазинам, мать согласилась, отправив с девушками Джеймса. Но брат почти сразу удалился по своим делам, покинув сестер возле лавки модистки. У Пенелопы, разумеется, были другие планы, и она потащила Абигайль в книжный магазин.

– Ты уверена?

– Нет, конечно, – шепнула Пенелопа. – Вот почему тебе придется войти и спросить.

– Этот магазин выглядит как, что его могла бы посетить даже мама, – отозвалась Абигайль, сопротивляясь попыткам сестры подтолкнуть ее вперед. – Ты рискуешь втравить нас обеих в жуткую переделку, Пен!

– Я дала слово, что возьму всю вину на себя, если что-нибудь пойдет не так. А ты дала слово, что попытаешься. Пожалуйста, Эбби. – В голосе Пенелопы прозвучала нотка отчаяния. – Я зачахну здесь от скуки и досады…

– Мы прожили в Ричмонде всего лишь одиннадцать дней, – возразила Абигайль, но выражение лица сестры заставило ее смягчиться. В отличие от нее Пенелопе было недостаточно хорошей книги и уютного уголка, где можно спокойно почитать. Девушка жаждала приключений, сплетен и волнений, но, с тех пор как месяц назад ее застали за чтением скандального альманаха, она была лишена своих привычных занятий. Миссис Уэстон ограничила свободу дочери железной рукой. Она должна была находиться вблизи от матери, танцевать только с указанными джентльменами и выходить в город только в сопровождении сестры или брата.

Но Абигайль понимала – как и Пенелопа, – что, если их проделка откроется, расплата будет суровой. Когда младшую сестру поймали в прошлый раз, она поклялась жизнью, что Абигайль не имела к этому никакого отношения и даже не знала об альманахе. Конечно, это была бессовестная ложь, но она сохранила за Абигайль право посещать магазины, какие она пожелает. Но если мама узнает, что и старшая дочь пыталась купить альманах, она поймет, что Пенелопа обманула ее и что, хуже того, Абигайль участвовала в обмане. Их жизнь тогда превратится в сущий кошмар.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Тебе лучше держаться подальше от меня. Скоро вернется Джейми; так что нам надо поторопиться.

На лице Пенелопы отразилось радостное нетерпение.

– Спасибо, Эбби! Спасибо! Я буду послушной и тихой, как мышка. Просто спроси, есть ли у них альманах, и постарайся выглядеть уверенной и искушенной.

Они вошли в магазин, звякнув колокольчиком, подвешенным над дверью. Помещение было красиво оформлено, с книжными полками вдоль стен и скамьей посередине. Внутри было тихо и мирно, как и полагается книжному магазину. К счастью, он был почти пуст, не было свидетелей предстоящего преступления. Пенелопа подошла к книжным полкам, притворившись, будто изучает их содержимое, хотя Абигайль знала, что внимание сестры сосредоточено на ней.

Стараясь выглядеть, как посоветовала Пенелопа, уверенной в себе, несмотря на оглушительные удары сердца, она приблизилась к прилавку, где хозяйка, женщина средних лет, заворачивала книгу для очередной посетительницы. Когда та ушла со своей покупкой, Абигайль шагнула к прилавку.

– Могу я помочь вам, мэм? – любезно осведомилась хозяйка.

Абигайль вытащила листок бумаги с названиями книг. Одну она собиралась купить для себя, другую по просьбе брата. На обе книги имелось разрешение миссис Уэстон. Абигайль произнесла короткую молитву, чтобы никто не узнал, что она дописала третье название, после того как мать одобрила список.

– Надеюсь. У вас есть эти книги?

Хозяйка прочитала список, бросив на девушку быстрый, оценивающий взгляд.

– Думаю, да, – сказала она бесстрастным тоном. – Мне нужно уточнить, особенно насчет последней.

– Спасибо. – Абигайль величественно кивнула, и женщина исчезла в задней комнате. Что ж, неплохо для начала. Оглянувшись, Абигайль поймала взгляд сестры. Пенелопа держала пред собой книгу, которая выглядела, как молитвенник, но прислушивалась к тому, что происходит у прилавка. Абигайль едва заметно кивнула, и в глазах сестры вспыхнула надежда, прежде чем она снова уткнулась в текст псалмов, старательно переворачивая страницы. Впрочем, Абигайль заметила, что ее глаза не движутся по строчкам.

Раздался звон колокольчика, прозвучавший в тишине магазина неожиданно громко. Абигайль бросила настороженный взгляд в сторону двери, молясь, что это не Джеймс зашел за ними раньше, чем собирался, и не сдержала возгласа при виде вошедшего: