Рыцарь для английской леди - Кэтрин Марч

– Что?

– Носишь дитя?

Джулия рассмеялась и тут же умолкла, наткнувшись на удивленный взгляд матери.

– Нет, мама, ничего такого.

– А как было бы хорошо, роди ты ребеночка. Может быть, когда твой муж вернется…

От леди Фредесвайд не ускользнуло, что Джулия как-то морщится всякий раз, когда об этом заходит разговор. Мало того, ее просто корежит.

– Фальк д'Арк не показался мне жестоким или бесчестным человеком. Это плохо, конечно, что тебе пришлось лечь с ним в такой спешке, но я уверена, со временем он станет хорошим мужем и… – мать понизила голос до шепота, – Это так чудесно – соединиться со своим мужем.

– Прошу вас, мама, я не хочу говорить об этом!

– Он, торопясь, сделал тебе больно, но этого больше не будет.

Мать говорила ласковым голосом, стараясь умерить страхи дочери. Но никакого страха Джулия не испытывала. Отложив вышивание и поднявшись на ноги, она хлопнула в ладоши, привлекая внимания всех, кто находился в зале. Бросив лютню Эдвину, барабан Альфреду, сама она взяла пару колокольцев, и все трое завели веселую мелодию. И вот уже служанки хлопают в ладоши и подпевают, бросая игривые взгляды на норманнских солдат, стоящих за спиной Джулии.

Джулии, которая особенно любила играть в жмурки, завязали глаза, и она принялась бегать по холлу с вытянутыми руками, заливаясь смехом.

Она не слышала стука во входную дверь и не видела, как в зал вошли закутанные фигуры, отряхивая с ног налипший снег. Но она почувствовала, как повеяло холодом. Все вокруг нее вдруг остановились, музыка оборвалась.

– В чем дело? – выкрикнула она, пытаясь снять с глаз повязку. – Эдвин, развяжи меня сейчас же!

Послышались звуки шагов и позвякивание стали. Джулия в страхе замерла, чувствуя, как кто-то остановился перед ней. В нос ударил чужой, мужской, запах, а в следующее мгновение чьи-то руки сомкнулись у нее на затылке и разрезали узел под глухое рычание Кенворда. Джулия открыла глаза – перед ней стоял Фальк д'Арк.

– Здравствуй, жена. – Он, улыбаясь, вложил кинжал в ножны и схватил ее в охапку, наклонив к ней лицо.

У него были холодные губы. Джулия охнула от неожиданности, а он, воспользовавшись этим, заставил ее открыть рот, и она ощутила горячее прикосновение его языка. Ноги у Джулии подкосились, и она повисла в сильных руках Фалька, словно тряпичная кукла, с безвольно опущенными руками, прижатая грудью к его груди.

Целоваться Джулия не умела, а потому стала задыхаться и трясти головой, упершись руками ему в грудь и пытаясь высвободиться. Он оторвался от нее и, крепко держа за талию, с усмешкой прошептал ей на ухо:

– Я тебя потом научу целоваться, не задыхаясь.

Джулия, молча, смотрела на него, запрокинув голову.

– Ты не хочешь поздороваться со своим мужем? – спросил он. – Я скакал три дня, чтобы побыть с тобой в Рождественскую ночь.

Джулия рывком высвободилась из его рук и отступила на шаг, сверля его гневным взглядом.

– Знаешь, норманн, пошел ты…

– Простите мою дочь, сир… – перебила ее, подбежав, леди Фредесвайд. – У нас в Фоксборне мало кто бывает, и я не научила дочь вежливому обращению с приезжими. Добро пожаловать. Джулия, помоги ему раздеться!

Пораженная суровым тоном матери, Джулия бросила на нее обиженный взгляд.

– Джулия, – произнес Фальк д'Арк. – Я почти забыл твое имя, жена.

Джулия насмешливо присела.

– Нечему удивляться, милорд. Вы меня не знаете и никогда не узнаете!

Леди Фредесвайд толкнула ее локтем в бок и громко сказала:

– Вы хромаете, милорд. Вы ранены?

– Ерунда, – ответил он, медленно, слегка припадая на одну ногу, подошел к креслу у очага и опустился в него с усталым вздохом. И тяжело посмотрел на Джулию.

– Неужели все должно быть вот так?

Леди Фредесвайд, делая вид, что ничего не слышала, хлопнула в ладоши и громко приказала служанкам отнести горячей воды и лохань в комнату господина, а Джулии – принести из кладовой ее мази.

– Но, мама…

– Твой муж ранен. Было бы, по меньшей мере, не по-христиански оставить его без помощи. Поспеши, дочка! Эдвин, неси еды и подогретого вина для этих людей.

Фальк д'Арк прибыл не один. С ним были шестеро: его белобрысый оруженосец и пятеро воинов его личной дружины. Джулия принесла кожаную коробку с лечебными средствами и, поставив у очага, открыла.

– Не здесь, дочка. Пусть он сначала поест, потом мы отведем его наверх. А ты пока пойди и все приготовь. Нам понадобится горячая вода, полотно, чтобы почистить рану. И еще скажи его оруженосцу, чтобы принес для него чистую одежду, та, что на нем, мокрая и грязная.

– Но, мама…

– Иди!

Фальк улыбнулся.

– Да-да, иди, жена. Жди меня в нашей спальне. И выгони этого пса во двор, мне не нравится, как он скалится на меня.

Джулия почувствовала, как к ее лицу прилила кровь, а сердце забилось как бешеное. Она, молча, подошла к Кенворду, погладила его по черной голове и прошептала Альфреду, чтобы привязал его в кухне. Не глядя на мужа, Джулия вышла из холла и поднялась наверх. В спальне она села за стол, на котором лежали ее пергамент, перья и чернила, и стала смотреть, как служанки волокут лохань, а потом слуги притаскивают в ведрах горячую воду и выливают в нее, пока она не наполнилась до половины.

Пришла мать, посмотрела, все ли в порядке, приказала Эдвину подбросить поленьев в очаг и убрать из комнаты свою походную койку. Забрав свой гребень и четки, леди Фредесвайд сказала:

– Эдвин будет спать в холле с мужчинами, пора ему стать взрослым. А я перейду в комнату твоих братьев, она им больше не нужна. Эта же спальня по праву принадлежит новому господину и его жене.

– Ох, мама! – Джулия стиснула руки, с трудом удерживая рвущиеся из груди рыдания.

– Тихо, успокойся! Твоя постель готова, Джулия. Веди себя хорошо, не опозорь дом своего отца. Не подобает жене грубить мужу!

– Как вы можете так говорить?! Вы, в самом деле, думаете, что я ему сдамся?! Чужаку, который неизвестно откуда взялся?!

– Вымой его, полечи его раны, одень его. То, что может последовать за этим, – обязанность жены. Помни, Джулия, мы полностью зависим от него, так что нам же лучше, если твой муж будет в хорошем настроении.

– Я не продамся этому… этому ублюдку!

– Тшш, тихо! – Леди Фредесвайд боязливо оглянулась, услышав шаги и голоса в коридоре. – Он идет.

– Не бросайте меня! Прошу вас, мама! Умоляю!

Мать вздохнула.

– Я помогу тебе раздеть его и помыть, но… – она перешла на шепот, – он воин и мужчина, а эти люди падки на женщин. Он скоро захочет остаться с тобой наедине.

Джулия вцепилась ей в руку, увидев входящего Фалька с его оруженосцем. Леди Фредесвайд вырвала руку и засуетилась, поправляя то и это, пока Фальк шел к лохани и остановился у горящего очага.