Капитан закона - Владимир Колычев

– Моя Ксения в этом не виновата!

– Никто не говорит, что она виновата. Бандиты охотятся за ней, сами при этом убивают – и сами погибают. Я далек от мысли, что их убивает Ксения.

– Ну нет, конечно!

– Я так понимаю, девушка она красивая.

– Да, красивая. А вы ее не видели?

– Как я мог ее видеть, если она пропала?

Вероника Сергеевна поднялась, вышла из кухни, принесла фотографию своей дочери. Ксения действительно была более чем хороша собой. И красота у нее не безликая, как это часто бывает, а одухотворенная божьей искрой. И улыбка светлая и яркая, как заря над цветущим садом.

– Очень красивая у вас дочь, с этим не поспоришь, – заключил Городовой.

– Это она только-только школу закончила, – вздохнула женщина. – Она тогда Кирилла из армии ждала. И еще больше расцвела, когда он вернулся. А когда погиб, чахнуть начала, увядать. Но все равно она очень красивая.

– Может, в ее жизни парень появился?

– Да нет, не было в ее жизни парней. Не интересовалась она ими. Как любила своего Кирилла, так и любит до сих пор…

– А директор клуба?

– Да разве ж это любовь! Она просто живет с ним. Без души живет. И сохнет, сохнет… – вздохнула Вероника Сергеевна.

– Хотелось бы знать, где она сейчас сохнет.

– Я тоже хочу это знать, – чуть не плача, сказала она. – Пожалуйста, найдите ее.

– Вы знаете адрес Кирилла?

– Так на кладбище он…

– Адрес его родителей.

– Родителей? У него отец только. С матерью инфаркт случился, прямо на кладбище. Вы думаете, Ксения может быть там? Я могу позвонить.

Женщина бросилась к телефону, но Богдан ее удержал:

– Не надо никуда звонить. И ходить не надо.

Он уже жалел о том, что завел этот разговор. И нового ничего не узнал, и время потерял. И еще Вероника Сергеевна могла спугнуть Ксению, если та вдруг сейчас находилась у родителей Кирилла.

– Если вы хотите, чтобы я нашел вашу дочь, вы не должны ничего предпринимать. Любое ваше действие может обернуться противодействием, вы меня понимаете?

Женщина кивнула, хотя по ее глазам он видел, что ничего она не поняла.

– В общем, сидите смирно и ждите моего звонка.

Богдан выяснил, как зовут отца Кирилла, его адрес, номер телефона. Из дома он выходил с мыслью, что нужно было взять распечатку с этого телефона. Как-то не очень убедительно реагировала Вероника Сергеевна на смертельную опасность, которая могла угрожать ее дочери. Вроде бы и пугало ее это, но в то же время возникало ощущение, что ей известно, как обстоят дела у Ксении. Может, дочь позванивала матери время от времени?

Виктор Николаевич Ясенов имел все основания ненавидеть Фирсова и Касьянова. Из-за этих ублюдков погиб его сын, не выдержало сердце у жены. Как мужчина, он мог взять в руки оружие и отомстить за смерть своих близких. Но, глянув на Ясенова, Богдан тут же откинул в сторону все подозрения. Худой, если не сказать высохший мужчина едва держался на ногах, опираясь сразу на две палочки. Лицо бледное, как у человека, годами вынужденного жить без солнечного света, ржаво-седые волосы всклокочены, на щеках двухдневная небритость; шерстяной спортивный костюм, хотя в квартире далеко не прохладно. Глаза не злые, но холодные, даже ледяные.

– Виктор Николаевич, мне надо с вами поговорить.

Он молча повернулся и, не закрывая дверь, направился в глубь квартиры. Здесь пахло валидолом, мочевиной и безнадегой. Мебель хорошая, на полу и стенах ковры, но все это запущено. Все свободное пространство в гостиной было завешано семейными фотографиями в рамках. Сын Ясенова с младенчества до дембеля, жена в свадебной фате, вся семья в сборе – в студии фотоателье, за праздничным столом, на фоне синего моря… Видно было, что Виктор Николаевич жил воспоминаниями. Или, похоже, доживал.

Он с трудом сел в кресло. Богдан хотел ему помочь, но тот сердито глянул на него.

– Виктор Николаевич, мне хотелось бы поговорить о вашем сыне, – сказал Городовой.

Если судить по множеству семейных фотографий, что бросалось в глаза, мужчина должен был быть рад случаю предаться воспоминаниям. Тоскливо ему здесь, одиноко, а выговориться некому.

– Кто вы такой, чтобы я с вами говорил? – чуть ли не с ненавистью глянул на него Виктор Николаевич.

– Капитан Городовой, уголовный розыск.

– Где вы были, капитан Городовой, когда убивали моего сына? – с презрением спросил мужчина.

Голос у него дрожал, подбородок трясся, голова дергалась, но взгляд был жестким, непоколебимым, как у красноармейца с плаката «Ты записался добровольцем?».

– Его убили не в моем районе.

– Я спрашиваю, где вы были, капитан Городовой?

– Думаю, в больнице лежал. С пулевым ранением. В руку. Потом под правую лопатку попали. Тоже бандитская пуля…

– Я не знаю, какая там была пуля, но моего сына убили. И милиция его не спасла. А должна была! Он гражданин страны! Он воинский долг этой стране отдал!..

– Я слышал, его друг убил, – осторожно перебил мужчину Богдан.

– Ложь! Егор ни в чем не виноват! Кирилла убили бандиты!

– А если вы ошибаетесь?

– Я ошибаюсь?! – вскричал Ясенов. – Да эти ублюдские рожи приходили ко мне, угрожали!.. Я знал, зачем и с кем ходил разбираться Кирилл; я мог сказать это на суде, а они требовали, чтобы я молчал.

– А кто именно к вам приходил?

– А те и приходили, которые Кирилла убили!

– Но вы же не могли знать, кто его убил.

– Они Кирилла убили! Они! И никто меня в этом не переубедит!

Голова у Виктора Николаевича продолжала трястись, но при этом не дрогнула ни одна черточка на лице. А взгляд только сильнее заледенел. Он даже не пытался искать объяснения. Знаю, и точка!

– Значит, вы знаете, кто убил Кирилла?

– Знаю!

– И знаете, что этих людей тоже убили?

– Туда им и дорога!

– А откуда вы знаете, что их убили?

– Я этого не знаю. Знаю только, что милиция арестовала Егора, лучшего друга моего сына.

– Где сейчас Егор?

– Нет его здесь!

– Да, он должен сейчас сидеть. Но, возможно, его освободили условно-досрочно.

– Я ничего не знаю.

– Я выясню. Это нетрудно. Сделаем запрос, получим ответ.

К убийству Касьянова подключились все опера отдела, даже Ревякин подъехал со своими ребятами. И без руоповцев не обошлось. Были опрошены чуть ли не все жители домов, прилегающих к месту происшествия, и одна женщина призналась, что заметила на крыше дома человека в черной бейсболке и зеркальных очках. Но видела она только верхнюю половину лица, нижняя была скрыта парапетом крыши. Ни возраст этого человека она не смогла определить, ни цвет его волос. И как он стрелял, не видела. Никто ничего не видел. Возможно, потому, что убийца не выходил из дома. С крыши он мог спуститься в квартиру Ясенова, которая находилась на восьмом этаже…

– Я ничего не знаю.

– Фирсов и Касьянов сломали Егору жизнь. Он мог за это отомстить.

– И я рад, если он это сделал! – отрезал Ясенов.

– Значит, он все-таки был у вас?

– Нет!

– Я знаю, Фирсов и Касьянов надругались над Ксенией. Они превратили ее в тряпку. Они убили вашего сына. Они посадили в тюрьму Егора. К тому же Фирсов убил подругу Ксении. Сегодня как раз девять дней прошло, первая скорбная дата…

– На их руках много крови, – глядя куда-то вдаль, с ненавистью к бандитам сказал Виктор Николаевич.

– Вот и я о том же. Хорошо, что земля очистилась от этой мерзости. Но все-таки Егор не должен был убивать. Он совершил преступление. И вы можете оказаться его соучастником.

– Вы меня пугаете? – с язвительной насмешкой в глазах произнес Ясенов. – Вы думаете, меня можно чем-то напугать? Да мне жить совсем чуть-чуть осталось. Меня уже там ждут! – Он вознес глаза к потолку и с мечтательным блаженством улыбнулся, будто услышал голос жены и сына. – Уже скоро. И это прекрасно, что убийцам воздалось по заслугам. Это превосходная новость, будет с чем уйти.

– Да нет, мне кажется, что для вас это не новость, – покачал головой Богдан. – Похоже, что вы и без меня все знали.

– Мне все равно, что вам кажется, – с презрением посмотрел на Богдана Ясенов.

– Боюсь, что нам придется провести у вас обыск.

Винтовка уже на экспертизе, стреляная гильза там же. Но, возможно, Богдан сможет найти черную бейсболку и зеркальные очки. А может, и одежду, в которой был стрелок. На ней могли остаться следы пороховых газов, а это уже вещественные доказательства.

– На каком основании?

– Основание будет.

Время уже позднее – постановление у прокурора не получить, но его может вынести дежурный следователь, занятый сейчас убийством Касьянова. Это не совсем законно, но лучше так, чем никак.

Богдан позвонил своему непосредственному начальнику, вкратце объяснил Шумову ситуацию и попросил организовать обыск в доме Ясенова. Получил на это «добро».

– Виктор Николаевич, сейчас подъедут наши оперативники. Они у вас тут все перероют. Я этого не хочу. Давайте я уже сейчас начну осмотр вашей квартиры.