Вас невозможно научить иностранному языку - Николай Замяткин

И, конечно же, вы должны помнить о предварительном долгом, упорном прослушивании всего диалога и — как следствие — нашей «пошехонской» фразы. Без предварительного длительного прослушивания вы — иностранец! — не расслышите, не распознаете ни ударных слогов, ни — тем более! — безударных слогов, ни фонетических слов — вы ровным счётом ничего не услышите! Разве что бессвязный шум или фантомные, несуществующие звуки и слова, которые «услужливо» будет подсовывать вам ваш мозг, следующий старой привычной (единственной сейчас у вас имеющейся!) программе распознования звуков родной — и вообще любой — речи!

Ещё раз повторю, что под долгим прослушиванием я понимаю не два-три раза и даже не два-три часа, но дни — по три часа чистого времени в день — и даже недели. Особенно первые несколько диалогов! Не «гоните лошадей»! Этот этап является решающим для постановки вашего произношения. За экономию времени сейчас, в начале, на этапе, значение которого невозможно переоценить, вам придётся дорого платить в будущем. Грубые ошибки, допущенные в постановке произношения на этом этапе, остаются с вами навсегда и коррекции подвергаются только с чрезвычайно большим трудом. Причём эта коррекция никогда не будет полной.

Таким образом мы должны подходить и к наработке нами матрицы обратного резонанса любого иностранного языка.

Опять пример из русского языка: «Я еду в Москву». В нормальной обыденной речи «в» совсем нами не произносится. Иностранцам, изучающим русский язык, мне надо было запрещать говорить: «Я еду вввввв Москву». Они должны были сознательно говорить следующее фонетическое слово: «йайедумаскву». Без какого бы то ни было «в».

Кстати, чекисты-преподаватели, очевидно, забыли сказать об этом самом «ввв» знаменитому советскому шпиону британцу Джону Блейку — недавно я видел программу, в которой он много говорил по-русски и говорил так: «Когда я рабоутал вввввэ Бёрлин», «После того, как я юбежал из Лондон вввввэ Москва». Так что тоннами красть британские секреты во имя торжества идей марксизма-ленинизма во всём мире было для товарища Блейка гораздо легче, чем совладать со строптивой русской фонетикой даже после тридцати лет жизни в нашей стране.

Поскольку в любом языке написание не совпадает с произношением, то, собственно, вы просто должны запомнить, что есть только одно кардинальное правило: вам необходимо вслушиваться и вслушиваться в иностранную речь и точно имитировать её, включая разбивку на фонетические слова. По-иному выработать хорошее произношение невозможно. Участие преподавателя, понимающего, что он делает, было бы на этом этапе весьма желательно.

Под понимающим преподавателем я подразумеваю преподавателя, не испорченного традиционно неправильными подходами или обычным цинизмом и следующего вышеуказанным мной алгоритмам обучения, поэтому такого преподавателя вам будет достаточно сложно — если вообще возможно — найти. Участие «традиционного» (читай — некомпетентного) преподавателя просто вредно, и его надо избегать или по крайней мере относиться к такому участию с большой осторожностью. Впрочем, и самостоятельная работа ведёт к очень хорошим и даже великолепным результатам — говорю вам это исходя не только из своего опыта, но и опыта многих других людей, интуитивно пошедших этим путём.

Я был лично знаком с одним таким интуитивным «демосфеном». Это была женщина, говорившая на прекрасном, интеллигентном — «профессорском» — русском языке, хотя родилась и провела первую треть своей жизни в маленьком горном ауле. Когда мы с ней познакомились, я выразил восхищение её русским языком и спросил, профессором каких наук она является. Она засмеялась и сказала, что изучала русский язык как иностранный в обычной деревенской школе. Её родным языком был, как оказалось, один из языков Кавказа. Я сказал, что ни в какой школе невозможно научиться говорить так, как говорит она. Она ещё раз засмеялась и сказала, что девочкой выходила в поле и громко декламировала — почти кричала — по-русски. Я спросил, знала ли она в то время о Демосфене. Она ответила, что нет, конечно, не знала. Просто что-то внутри неё говорило ей, что надо делать…

Итак, непременно начинайте с массированного — до полного вашего изнеможения! — прослушивания, а затем громко, очень громко начитывайте — разбивая фразы на их элементарные фонетические составляющие — наслушанное с наиболее возможно точной имитацией произношения дикторов — непременно носителей языка.

Не отчаивайтесь, если вам будет казаться, что какие-то отдельные элементы вам при всём старании не удаётся выговаривать идеально. Главное в произношении — это совокупность элементов и даже не совсем это, а правильная интонация иностранного языка! Отдельные же элементы произношения не имеют решающего значения и даже имеют свойство в определённой мере «дозревать» на более поздних этапах изучения языка. Впрочем, это не отменяет необходимости абсолютно честного — честного не для кого-то, а для себя! — приложения всех возможных усилий для отработки каждого элемента в отдельности.

На обработку первых пяти-десяти диалогов у вас может уйти достаточно длительное время — около недели-двух или даже больше на каждый диалог, но потом процесс может ускориться до трёх-пяти дней на диалог, включая наслушивание и начитку. Точных цифр здесь, впрочем, быть не может — изучение иностранного языка является строго индивидуальным. В огромной степени это вдохновение, творчество, интуиция, а не точная наука. Поэтому не пугайтесь, если на первый и второй диалоги у вас уйдёт по пятнадцать или шестнадцать дней на каждый. Поверьте мне — для вашего успешного овладения иностранным языком это не есть принципиально! Когда вы таким образом отработали двадцать пять-тридцать — больше тридцати начитывать не нужно — диалогов, то матрица готова к употреблению.

Вы в поте лица вашего вырастили пшеницу, намолотили зерна, смололи из него муку, полили водой и посолили. Теперь начинайте месить тесто, из которого вы испечёте ваш хлеб. Это случится скоро, уже совсем скоро! А пока же засучите рукава и замешивайте, не покладая рук. Пока это ещё не хлеб, но хлеб будет уже совсем скоро…

Замешивайте ваше матричное «тесто» — читайте матрицу в полный голос, начиная с первого диалога и кончая последним без остановок. Дочитав до последнего, возвращайтесь к первому и опять безостановочно опускайтесь к последнему. Не нужно это делать более трёх-четырёх часов за один, так сказать, присест, поскольку вы можете охрипнуть, и тогда матричное чтение придётся по необходимости приостановить до восстановления голоса. Можно использовать, впрочем, специальные леденцы для смягчения горла. Такие леденцы достаточно эффективны.

Через некоторое время после начала такого матрично-медитативного чтения — двадцать, тридцать или сорок минут — у вас может появиться ощущение тепла в области щёк и губ — признак того, что всё идёт должным образом. Продолжайте начитку полной матрицы месяц-два-три — после этого вы должны быть готовы к переходу на интенсивное чтение с минимальным использованием словаря.

Как же правильно считать «рабочие» дни, недели и месяцы? Спасибо, мой любезный собеседник, за весьма интересный вопрос!

Если вы послушали или почитали десять минут в день — это не день, согласно моим критериям. Если вы водрузили на свою буйную голову наушники на час, два или даже три, но смотрели при этом телевизор либо попросту спали — это не день. Вы должны быть открыты для иностранного языка или хотя бы должны пытаться быть открытым для него — с вашей стороны должны предприниматься абсолютно честные усилия. Вы обязаны быть честными перед самим собой и перед языком. Иностранный язык не терпит обмана. Это каждодневный экзамен, на котором невозможно воспользоваться шпаргалкой в рукаве, мой кристально честный собеседник, либо подсмотреть ответ у соседа!

Что касается времени, то я предлагаю следующую — весьма, впрочем, условную — формулу:

1000 — 3 — 3000

В течение года вы должны заниматься языком не менее тысячи часов, включая не менее трёх тысяч прочитанных вами страниц на этом языке. Отсюда следует, что вы должны слушать либо читать примерно три часа в день. Если вы занимались начиткой два часа, то тогда слушайте один час. Если начитывали час, то слушайте два. Если у вас достанет энергии на пять или шесть часов языка в день, делайте это — кашу маслом не испортишь, мой бодрый и столь энергичный собеседник! Также не произойдёт никакой ужасной катастрофы, если к концу первого года вы прочитаете не три тысячи страниц на изучаемом вами языке, а пять или десять.

Почему год, а не три месяца или пять лет? Опять вопрос в самое яблочко! Ваша способность, мой интригующий меня собеседник, задавать столь точные и важные вопросы не перестаёт удивлять меня!