Падение 'Морского короля' - Астон Марк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и Алекс, Крис Сикинс пришел из 1-го парашютно-десантного. Крис присоединился к десантникам мальчиком-солдатом, и был одним из самых молодых членов отряда. Худощавый и жилистый, он был в форме, как бойцовый пес, и мог обогнать наперегонки любого из отряда или эскадрона. Большую часть дня мы пробегали часть пути вверх по склонам Грин-Маунтин; Крис делал это каждый день и был единственным, кто всегда поднимался на вершину и возвращался обратно.
Хотя SAS была теперь у них на первом месте по части преданности, их воздушно-десантные корни оставались неотъемлемой частью их ДНК. Поскольку Бильбо, Бинси и я были единственными не-десантниками в нашей маленькой группе, даже не смотря на то, что мы прошли отбор, они считали нас «дерьмошляпами», уничижительным термином десантуры, применяемой ко всем остальным в армии, кто не носил желанный бордовый берет парашютно-десантного полка.
Это также отражало тот факт, что, как и все солдаты, мы постоянно подшучивали друг над другом, постоянно выводили друг друга из себя и подкалывали друг друга. Незаметно подсунуть мертвый груз, например камень, в чей-то из без того набитый рюкзак во время тренировки, а затем истерически ржать, когда в конце марша они распаковывали вещи и его обнаруживали, никогда не надоедало. Бывшая десантура находили это еще более смешным, если ты из-за этого злишься.
- Если ты, нахрен, не понимаешь шуток, - говорили они любому, кто на это покупался, - тебе, нахрен, не стоило идти в армию.
Подшучивание и то, как мы общались друг с другом, велось на солдатском наречии, которое было щедро пересыпано жаргоном и англосаксонскими ругательствами. Почти каждый предмет, место, тип человека и общее прилагательное или вид деятельности обладали своей собственной четкой терминологией. Еда была известна как «жратва», мусор - «гаш» (яма), сигарета - «байн», в честь «Вудбайн» (марка дешевых крепких сигарет без фильтра, аналог отечественной «Примы» - прим. перев.), тент-укрытие назывался «баша», где вы спали в своем «гонке» или «доссе» (ночлег), то есть спальном мешке, а вездесущая клейкая промышленная лента, которую мы использовали практически для всего, была известна как «черная гадость». Порнография называлась «грот» или «Фрэнки Воган», а запасной, или незаконно приобретенный предмет чего-либо полезного, был известен как «бакши» (от индийского «бакши» - подарок, прим. перев.). Быть в поле означало быть в «улу», а море называлось «огин».
Если какой-то предмет, или событие, например жратва или «мет», то есть погода, были плохими, они описывались как «вонючие». Если что-то было хорошо, то это были «собачьи яйца» или «блестяще», если вы были гвардейцем. Которые, кстати, были известны ка к «древоглавы». Чтобы сделать что-то быстро, например, постирать то, что называлось «дохби», нужно было «включить джилди». Правдивая или достоверная информация была известна как «пукка ген». Если что-то было нехорошо, это называлось «дафф», «US» или, если это относилось к ситуации, называлось «группотрах». И единственное, что ты никогда не хотел делать, это «дрочить» на своих товарищей.
Как команда, мы были близки, мы ели, спали, окапывались и патрулировали вместе. Мы также вместе пили. На Вознесении еда подавалась в виде рационов из консервов в банках на десять человек, централизовано приготовленных и поданных Грэмом и Уолли. Это были скучные, однообразные кулинарные блюда, но Грэхему также удалось раздобыть несколько «бакши» банок пива, чтобы запивать обычный ужин из анемичных, бледных сосисок или солонины, порошкового картофельного пюре и печеных бобов. Мы не могли быть счастливее.
Характер и размер подразделения спецназа означали, что преданность небольших групп распространялась от каждой из из четырех отдельных групп патрулей и распространялась на весь 19-й отряд в целом. По сравнению с пехотным взводом из тридцати с лишним солдат, мы насчитывали в лучшем случае всего шестнадцать-семнадцать человек. Меньшее количество людей помогало укрепить узы братства, равно как и отбор и отношение, возникшее в результате его прохождения, что породило непринужденную фамильярность, основанную на профессиональном уважении и общих усилиях.
В обычных армейских подразделениях, между офицерами, старшими сержантами и солдатами, сохраняется традиционная дистанция. В полку разрыв в структуре званий становился все менее заметным, вплоть до того, что его почти не существовало, за исключением устройства жилых помещений по возвращению в лагерь. В то время как офицеры по-прежнему должны были принимать решения и полагаться на старших сержантов в их реализации, как от офицеров, так и от старших чинов в полку ожидалось, что они будут это делать в рамках консультаций с людьми, которыми они руководили. Использование интеллектуальной мощи и профессиональных мнений коллектива породило равенство, которое можно найти лишь в немногих других местах в армии. Это также представляло собой серьезную проблему в ожиданиях для новичков 19-го отряда.
Джон Гамильтон присоединился к нам в качестве командира отряда в начале года, пройдя отбор в декабре 1981. Он был на год или два младше меня, и будучи капитаном Йоркширского полка, пережил душевные и физические муки «Офицерской недели». Как и все остальные, он успешно прошел все остальные этапы курса. В отличие от кандидатов из сержантов, будучи офицером Джон сохранил свое звание при поступлении в полк. Но так же, как и всем нам, ему нужно было продемонстрировать, что он может вписаться и быть принятым.
Разница заключалась в том, что как офицер, он также должен был руководить; хотя и с неофициального согласия людей, которыми ему было поручено руководить. Участь молодого офицера в SAS нелегка. Служба в качестве командира отряда часто рассматривается как завершение обучения, чтобы доказать, что вы достаточно хороши, чтобы вернуться и служить командиром эскадрона. Исход определяется старшим офицерским составом полка, но без поддержки своих людей начинающего командира
