Тинкер - Уэн Спенсер

Тут в комнату вошел Масленка в мокрой от дождя рубашке.

— Привет!

Вспыхнув от смущения, Тинкер вытащила руку из трусиков и попыталась ответить как можно более небрежно:

— Привет!

Масленка откинул со лба влажные темные волосы.

— Я заглянул в трейлер. Показатели энергометра говорят, что магии осталось всего на несколько часов. Потом она кончится.

Тинкер посмотрела на темнеющее небо и поняла — уже смеркается.

— Который час?

— Почти семь.

— Всего пять часов до Пуска.

Масленка покачал головой:

— В резервуаре осталось энергии часа на два.

— А как Ветроволк?

— Пока держится. Лейн говорит, что, как только энергия иссякнет, ему сразу станет хуже.

Значит, нельзя оставаться у Лейн. После Пуска должно пройти несколько часов, прежде чем в Питтсбурге восстановится уровень магии, позволяющий любому доброхоту накладывать целительные заклятия и надеяться, что они сработают. Магия не похожа на электричество. Нельзя щелкнуть выключателем и заставить ток бежать по проводам. Магия, подобно слабому дождю после засухи, должна сначала пропитать землю до самых глубин и, лишь насытив ее до предела, начнет «испаряться» и перейдет во всеобщее пользование.

Тинкер проверила, на месте ли отпечатанное аннулирующее заклятие, и поднялась с кресла.

— В момент Пуска нам нужно быть у самого у Края, рядом с ближайшим хосписом.

Они собирались перенести Ветроволка в трейлер. Внезапно эльф проснулся и заморгал от смущения.

— Лежите тихо, — сказала ему Тинкер и повторила то же самое на разговорном эльфийском.

— А! Моя маленькая дикарка! — пробормотал Ветроволк, подавая ей здоровую руку. — Что мы делаем теперь?

— Мы догоняем время — это, к сожалению, довольно часто случается у нас, у людей. — Она попыталась пожать его руку так, чтобы получилось ободряюще.

— Неужели жизнь проходит так быстро?

— Да, — ответила Тинкер, думая о том, что ей придется на несколько месяцев покинуть Питтсбург, и уже жалея об обещании, данном Лейн. — Наверное, хорошо иметь в своем распоряжении вечность и делать при этом все, что захочется.

Он повернул голову и посмотрел в окно.

— Вон кладбище на холме. Я все время натыкаюсь на них в вашем городе. У нас нет кладбищ. Мы не умираем в таких количествах. Но до сих пор меня по-настоящему не задевало это. Все вокруг вас — церкви и кладбища — напоминает о смерти. Смерть постоянно присутствует рядом с вами. Не знаю, как вы выдерживаете этот ужас.

Ее испугало то, что он говорит о смерти.

— Сразу после Пуска я отвезу вас в хоспис, — пообещала она, — но вам до той поры придется держаться.

— Держаться? — Кажется, он не понял этого разговорного слова.

— Не сдаваться.

— Жизнь — восхитительное приключение, — прошептал эльф. — И я не хочу, чтобы оно прервалось. Особенно теперь, когда жить стало так интересно.

Они быстро спустились вниз по Ривервью-роуд, но потом втянулись в лабиринт переулков, ведущих к бульвару Огайо-ривер. Бесчисленные автомобили стояли в бесконечных пробках, поскольку толпы покидающих город смешивались с теми, кто в него прибывал. За час Тинкер с Масленкой смогли преодолеть лишь две или три мили до первого просвета на дороге. Ночь выдалась душная, такая как бывает в Питтсбурге в июле. Все ехали с открытыми окнами, а так как движение практически сошло на нет, то те, у кого в машине не было кондиционера, просто выходили из машины и ждали возле нее, когда же появится шанс проползти хоть немного вперед.

— Вон двадцатая автокатастрофа Натана, — показал Масленка на кучу разбитых машин и грузовиков под прожекторами парковки у стадиона.

Определить, какая машина стала причиной аварии, оказалось нетрудно. Это был красный автомобиль неизвестной марки. От удара он сплющился в гармошку высотой два фута.

— Ну и ну! Как им это удалось при таком черепашьем движении?

— Вон тот потерял свой груз. — Тинкер кивнула на слишком перегруженный трейлер. — А груз, наверное, упал на… Что это? Кажется, мини-фургон? Наверное, он стоял рядом.

Тинкер заметила, что у въезда на парковку стоят заграждения Земного межмерного агентства (ЗМА), а место катастрофы окружено символической оградой в виде ленты, натянутой полицейскими на уровне человеческой груди.

— Похоже, поймали контрабандистов.

Судя по размаху ленточного ограждения и числу вооруженных людей, ЗМА — федеральное агентство, занимавшееся в Питтсбурге всем, что имело хоть какое-нибудь отношение к эльфам, — обнаружило крупную незаконную перевозку. Там стояли три гусеничных трейлера, с десяток крупногабаритных грузовиков «Райдер» и «Ю-Хол», четыре грузовичка-пикапа плюс разбитая машина. Любая из этих машин могла оказаться автомобилем контрабандиста. Странно, правда, что ЗМА остановило их все, если только они не являлись частью конвоя.

— Вон тот «Питербилт» совсем новый. — Движение возобновилось. Можно было проехать несколько сотен футов. Масленка слегка поворчал и перешел с первой скорости на вторую. Сцепление на тягаче, древнем «Форде F750» 2010 года выпуска, было жестким. Когда Тинкер сама водила тягач, ей приходилось чуть ли не стоя давить на сцепление, чтобы переменить скорость. — Его стукнули несильно. Легко можно восстановить.

Тинкер подумала над этим и сказала:

— Да, если только это машина контрабандиста и поэтому никто на нее не претендует. В противном случае кто-то уже наверняка потребовал доставить автомобиль назад во время следующего Выключения.

— Мечтать не вредно, — опять проворчал Масленка, переключая скорость на первую, поскольку они опять вклинились в пробку.

Кстати, о следующем Выключении…

— Я сказала Лейн, что в следующий День Выключения отправляюсь в университет Карнеги-Меллон на целый семестр.

— Шутишь!

Масленка посмотрел на сестру так, словно она внезапно превратилась в нечто противное и непонятное, вроде тех уродливых собак с приплюснутым носом.

— Всего на девяносто дней, и это шанс посмотреть, что представляет собой Земля.

— Я живал там, — сказал Масленка. — Все слишком большое. Можешь целый день смотреть, как мимо тебя проходят тысячи людей, и не встретить ни одного знакомого.

Они втиснулись на мост Форт-Дюкенн. Все водное пространство под ними — реки Огайо, Аллегени и Мононгаэла — было заполнено баржами. Казалось, можно пройти с одного берега на другой, вообще не касаясь воды. Так происходило всякий раз, когда Питтсбург возвращался на Землю: люди перевозили товары по земле, по воде, по воздуху. Ей не хотелось думать о том, как жить там, где все время такое столпотворение.

— Рассказами ты мне не поможешь.