Сущность - Лейла Тан

В одной из дальних комнат послышался пронзительный звук. Клара вздрогнула и бросилась за портьеру. "Дура, это же телефон, наверное. Просто телефон. А вдруг это Николай?"…

Телефоны были установлены почти в каждой комнате, и, пока она искала, который из них сигналит, сигнал смолк. Но через минуту раздался вновь.

– Коля, это вы?!

На другом конце сначала молчали, потом сердитый женский голос спросил:

"Кто говорит?"

– А вы кто?

"Я жена хозяина квартиры, а вот вы кто такая?"

– Вы жена Николая?!

"Представьте себе. Что вы делаете в моем доме?"

– Вы, ради Бога, ничего не подумайте, – растерялась Клара, – я прибираю… здесь после обыска…

"Я знаю, что там после обыска, но почему вы убираетесь в квартире моего мужа?"

Какая ужасная ситуация, подумала Клара, надо звать Дэвида или стариков, пусть они с ней поговорят.

– Подождите минуту, не отключайтесь! – крикнула она и кинулась к выходу.

Дэвид примчался прямо в пижаме, только теперь она заметила, как он осунулся и исхудал за последние дни.

– Здравствуйте, Лиза! Здравствуйте! Это говорит Дэвид, друг Николая… Нет, вы меня не знаете… Вы можете приехать?.. Да, сюда… Нет?.. Купер?.. Пошлите его к черту… – он растерянно взглянул на Клару: – Не хочет говорить.

Но Лиза все же пришла. Они приступили к упаковке аппаратуры, когда в прихожей послышался хруст битого стекла. Женщина вошла в лабораторию, она была напряжена и сердита.

– Что у вас за вид? – произнесла она прямо с порога, разглядывая его пижаму, – Это была спальня для гостей, во что вы ее превратили?

– А я… я и есть гость… – извиняющимся тоном пробормотал Дэвид, – а это моя аппаратура… лаборатория… я хочу забрать… Если нужно, мы поможем навести здесь порядок, чтобы вам с детьми было удобно.

– Господин Купер устроил нас в гостевом доме Канцелярии со всеми удобствами, так что не заговаривайте мне зубы. Я хочу знать, кто вы такие? Где мой муж? Это из-за вас он попал в историю? Да?

– Вы уже знаете?

– Что я должна знать?

– Понимаете… – Дэвид подошел ближе и сказал вполголоса: – Мы с Колей выяснили, что так называемый спаситель человечества доктор Аум – совсем не спаситель, а – наоборот…

– Как вы смеете говорить в таком тоне о докторе Аум? – на лице жены Николая появилась блаженная улыбка. – Это – святой человек!

Дэвид похолодел – такую улыбку он видел у людей, выходящих из бело-золотистой клиники.

– Вы не послушались мужа и прошли вакцинацию? Боже мой, ведь Коля просил вас…

– А в чем дело? – возмутилась Лиза. – Господин Купер устроил льготную очередь для моих детей, а заодно и для меня. Я рада, что нашелся человек, давший мне умный совет. Что вы имеете против господина Купера? – ее тон стал угрожающим.

Дэвид открыл было рот, но Клара дернула его за рукав.

– Нет-нет, что вы, – сказала она поспешно, – как мы можем иметь что-то против господина Купера. Что вы! Можно мы заберем свои инструменты?

Жена Николая нехотя кивнула и указала пальцем на дверь:

– Когда Колю спасут, я не хочу видеть вас около него!

Понуро добредя до квартиры Герберта, Дэвид собрался позвонить, но рука повисла в воздухе. Он круто развернулся к Кларе и спросил:

– Знаете, Клара, о чем я подумал? Вдруг, пока я был в забытьи, мне тоже впрыснули эту заразу? И поэтому отпустили. Как вы думаете? Давайте проверим. Вы внимательно смотрите мне в лицо и следите за его выражением. Так, начали… смотрите внимательно… Аум, Аум, А-у-м, А-а-у-у-у-м… – Он повторял это имя на разные голоса, прислушивался к своему организму, морщился, строил гримасы.

Клара рассмеялась.

– Какой вы смешной, Дэвид, – произнесла она с такой нежностью, что мужчина смутился и стал суетливо поправлять очки и приглаживать волосы.

Он был такой славный, этот большой, неуклюжий и наивный человек.

– Дэвид, – сказала Клара, – с вами все в порядке. Можете мне верить.

– Хорошо… замечательно.

Эпизод 25

Дым рассеялся только на следующее утро. Когда горизонт прояснился, Ке увидел, что долина усыпана человеческими телами. Тысячи тел лежали на голой земле в странных позах, вповалку, уткнувшись лицами в камни или устремив невидящие глаза к небу. Легкий ветерок шевелил их одежды и волосы, и тела казались живыми, их ресницы трепетали, глаза то открывались, то закрывались, то подмигивали ему, уголки губ тянулись вверх в страшной усмешке, а костенеющие пальцы цеплялись за выгоревшую траву в предсмертных судорогах. Ке попятился, соскользнул в окоп, упал и дико заорал:

– А-а-а-а!

– Очнулся, наконец? – услышал он над головой и открыл глаза.

Снаряд упал где-то совсем близко. Гравитационные волны разошлись, как круги по воде, все более увеличивая свой диаметр, но, к счастью, теряя силу. Снаряд разрушил всего два здания и чуть задел третье. В Городе, который не сдается, еще оставалось немного уцелевших построек. Вслед за дрожанием земли пришел звуковой удар, достигающий даже глубоко запрятанных бункеров. Те, кто не успел защититься специальными наушниками, хватались за головы и падали без чувств. Кому удавалось после такой атаки сохранить перепонки, мог называться счастливчиком. Ке некогда не считал себя счастливчиком, но звуковая волна не оглушила его, а, наоборот, всколыхнув мозг, привела в сознание. "Уга!" – это первое, о чем он вспомнил, придя в себя.

Бородач сидел за низким столом и ел, прихватывая что-то ложкой из кастрюли. Бункер, освещенный круглыми белыми лампами, был полон людьми. Они спали на полу вповалку, грязные, потные, измученные. Бородач оттопырил наушник и взглянул на пленного не без интереса.

– Что, Учитель Син приснился? Да, кошмарный сон, согласен.

– Где Уга? – просипел Косичка.

– Тот тип с дырой в голове? Это у тебя надо спросить, – усмехнулся Бородач, продолжая зачерпывать из кастрюли.

– Почему у меня?

– Ты оторвал ему руку, он обиделся и улетел.

– Я?!

"Издевается", – подумал Ке, пошевелился и почувствовал на руках и ногах тяжелые цепи. Грудь была облеплена пластырем. Попробовал сесть, но оковы мешали, и он затих, беспомощно глядя на бородатого человека снизу вверх. Тот пояснил:

– Когда дырявый вцепился в тебя, ты разорвал веревки и бросился на него. Вот схватка была… Мне понравилось, я такого еще не видел. Не удивительно, что ты провалялся столько дней. Мы все гадали, жив ты или нет, хоронить тебя или ждать, вдруг очухаешься. Все-таки было бы как-то нехорошо закопать живого человека. Где ты был все это время, коротышка?

Косичка не верил, рассказ бородатого казался ему жуткой издевкой, непонятной и жестокой. Он проговорил:

– Я разорвал веревки? Я?!

– Да, малыш, – хмуро подтвердил Бородач