Перекресток времен. Дилогия (СИ) - Андрей Захаров

Одна из молодых женщин-уанка приподнялась и повернулась к им. От удивления Макс замер на месте. На него смотрела его мать — Ковальчук Мария Петровна! Но только та — молодая, которую он запомнил своей детской памятью и видел на фотографиях, где родители были еще молодыми. Машенька, как ее любовно называл отец…

* * *

Несколько дней виракочи оставались в долине уанка. Решали, что делать с оставшимися в живых пленными гуаро и их семьями, помогали убирать последствия нападения дикарей на своих союзников, участвовали в церемонии похорон погибших в битве воинов.

Им стоило огромных трудов остановить поголовное уничтожение племени гуаро. И Синчи Пума, и Анко Альо со своими воинами были настроены решительно. Никакой пощады врагу, всех вырезать под корень: от младенцев до женщин и стариков.

Обе стороны имели чувствительные для своих народов потери.

Гуаро за время боев с участием попаданцев потеряли воинов больше, чем за всю долгую войну с другими племенами, выгнавшими их со своей земли. Из всех воинов, перешедших через Большую реку, в живых осталась едва треть. И большинство из выживших — раненые. Семьи гуаро также пострадали. Пока их мужчины гибли у крепости от виракочей, в лагерь дикарей ворвались пришедшие с ними уаминка и учинили настоящую резню, убивая без разбора: раненых, стариков, женщин и детей. Такой жестокий здесь мир. Убей или сам погибнешь. Что для попаданцев казалось дикостью, то для местных — обыденным делом. Борьба за выживание — ничего более.

У гуаро погибли все вожди и почти все шаманы, так как их отстреливали в первую очередь. Не было кому объединить гуаро и заботиться о них. Пленный сын вождя был еще слишком юн, чтобы вести за собой народ, да и после всех событий, мало кто бы ему подчинялся. Вождей гуаро выбирали себе только на время войн. В мирной жизни, каждый клан жил сам по себе, даже иногда воюя друг с другом из-за охотничьих угодий или плодородного клочка земли.

Всех погибших дикарей сожгли на огромных кострах вдалеке от Уанка-канча, подобрав момент, чтобы ветер дул в другую сторону. Никто их хоронить и не собирался. Трупы убитых собирали выжившие сородичи под охраной воинов-уаминка и казаков на лошадях. Они же засыпали воронки от мин. Пепел от погребальных костров пошел на удобрение для полей. Дикари были растеряны и подавлены. При приближении всадника гуаро падали на землю, закрывая голову руками и кричали свои молитвы. Воины и их семьи голодали. Этим и объяснялся их отчаянный штурм. Но был строжайший приказ: не давать им есть трупы. Несколько дикарей попытались оторвать части тел своих погибших сородичей, но их пришлось пристрелить или зарубить шашками, так как слова на них не действовали. Климовичу и Антоненко с трудом удалось уговорить Анко Альо выделить продукты для голодающих. Вождь уанка категорически отказывался это делать, ссылаясь на то, что у самих осталось не много и новый урожай будет меньше, так как все всходы на поле перед городом были вытоптаны и уничтожены во время битвы. Только после обещания в течении трех дней убрать с его земли непрошеных гостей, уанка пригнали стада лам с продуктами. Но прокормить оставшихся три тысячи гуаро все же оставалось проблематичным. До решения их судьбы, всех дикарей переместили за границу долины, через ущелье, поближе к Большой реке. Подальше от глаз обозленных на них уанка.

В доме вождя уанка шло бурное обсуждение будущей судьбы побежденных.

— Пускай убираются к себе за реку и там подыхают! — воскликнул Анко Альо на предложение еще выделить продуктов. — Они пришли нас убивать, почему я должен их жалеть?

— Гуаро вернуться на свои земли. После такого разгрома они сюда больше не сунутся. Будут буфером между вами и другими дикими племенами. — пояснил свою просьбу Климович. — Но если они сейчас вымрут, то завтра на вас могут напасть новые дикари из-за Большой реки! Надо думать об этом!

— Сын Виракочи! Ты не знаешь гуаро. Они подлы и коварны, как и все дикари, живущие по ту сторону Большой реки. Враг, пришедший на нашу землю, должен погибнуть на ней. У него не должно продолжиться потомство. Из мальчика гуаро вырастит мужчина-воин, воспитанный на ненависти к нам оставшимися в живых женщинами и стариками. И он придет к нам, чтобы отомстить. Их женщины нарожают новых воинов. И так без конца. Эту нить надо рвать сейчас, потом будет поздно. — возразил Синчи Пума. — Все дикари должны запомнить и передать в поколениях: "Не ходи туда — там тебя ждет смерть!".

— А мы возьмем часть их детей к себе в заложники. Под угрозой их смерти, гуаро не посмеют на вас напасть и подчинятся нам. — предложил Уваров. — Как сделал Инка с починенными им народами.

— Ты — наивный виракоча! — рассмеялись Синчи Пума и Анко Альо. — Люди гор, такие как мы, любят своих детей и ради них готовы на все. Нас мало и для нас каждый ребенок — это дар богов. Но дикари сельвы — не мы. У гуаро много детей и им на них плевать. В голодные года дикари пожирают своих детей. Одни умрут, других нарожают. Их всех надо убить.

— Но ведь они хотели выкупить сына вождя за золото и нефть? — не понял Антоненко.

— Они проверяли нас. Слабы мы или сильны духом. — пояснил Качи. — Если бы мы согласились, то они все равно бы не ушли, а бились с нами.

— Нам нужна нефть. Масло их земли. — раскрыл карты Климович. — Без гуаро нам будет тяжело ее найти.

— Зачем это вам?

— Это пища для наших машин. Это свет в наших домах. Это страшное оружие, от которого все горит. Вы сами уже испытали его на себе. — пояснил вождям Антоненко. — Если вы поможете нам захватить земли гуаро и добыть много нефти, то станете непобедимы для врагов. Мы поможем вам освободиться от империи инков и подчинить себе другие племена. Подумайте об этом. В обмен на вашу помощь, я предлагаю вам стать вождями вождей. С нашей помощью, конечно…

— А как же Сапа Инка?!

— Свято место пусто не бывает…

Это было опрометчивое предложение, пришедшее Николаю в голову только что, он даже предварительно не советовался ни с Уваровым, ни с Климовичем. Но, как говорят в народе — куй железо пока горячо. Это делать надо сейчас, потом будет поздно.

Вожди переглянулись между собой и задумались. Они прекрасно понимали, что если бы не помощь виракочей, то война с гуаро была бы долгой и кровопролитной. И неизвестно еще, кто бы в ней одержал победу. Но погибло бы намного больше воинов и членов их семей. Вожди были в долгу перед виракочами, но уходить со своих земель в чужие джунгли им явно не хотелось.

— Сыны Виракочи! Дайте нам время подумать. О своем решении мы скажем утром!

* * *

С предложением Антоненко единогласно согласились все командиры. Просто другого выбора у них не было. Боеприпасы заканчивались и не пополнялись, после боя все бойцы и детвора-уанка собирали по всему полю гильзы. Бензина тоже осталось мало. О производстве самогона в больших объемах для автомобилей, до следующего большого урожая, не могло быть и речи. Сейчас они существуют только благодаря помощи уаминка. Надо было дать что-то взамен, кроме веры в белых богов — сынов Виракоча. Кроме обещаний свободы от империи инков и сделать их могучими всесильными вождями, наши попаданцы в действительности ничего предложить не могли. Пока…

Но эффект, произведенным действием оружия виракочей и их всадников, сыграл свою роль. Пораженные возможностями пришельцев вожди дали согласие и выделили несколько сотен воинов для захвата бывшей земли гуаро, но с условием выгнать тех за Большую реку.

По предложению Климовича, вожди согласились на своем берегу Большой реки построить форт и полностью перегородить высоким забором весь пологий участок. Этот своеобразным плацдарм, образованный природой, дающий возможность дикарям беспрепятственно нападать на уанка и уаминка. Строительство надо завершить до начала сезона дождей, иначе почти на три месяца придется его отложить.

На следующий день после битвы, в долину уанка пришла группа Попова с Вайра и его уаминка из Уаман-канча. Попов хотел было доложить, что перехват не удался, но узнав, что девушки уже освобождены Антоненко, а уголовники съедены дикарями, обрадовался и попросил, чтобы его направили в рейд на земли гуаро.

Найдя свою Риту живой, Дулевич очень обрадовался. Теперь он при каждой возможности высказывал Антоненко благодарность и свое уважение. Правда состояние здоровья Риты и ее подруги по несчастью после надругательства на ними дикарей вызывали опасения у Баюлиса. Если с физическим здоровьем более-менее все обошлось, то психическое состояние девушек заметно ухудшилось. Они ни с кем не хотели общаться, стали замкнуты и почти ничего не ели. Баюлис был бессилен что-либо сделать. Здесь нужен был хороший психотерапевт, а не хирург. На помощь пришел верховный жрец Иллайюк. Он вместе с другими жрецами уаминка и уанка предложил Баюлису провести с девушкам своеобразный обряд очищения.