Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров

Многочисленные кавалеры Маргариты нередко погибали, и она придумала новое извращение. Приказывала забальзамировать их сердца и коллекционировала, раскладывая по коробочкам. А Генрих III со своим окружением изобретал сложные церемонии пробуждения короля, отхода ко сну. Миньоны, жеманясь, надевали на него рубашку, чулки, пудрили, подводили брови… Между прочим, как раз из этих игрищ родился французский «придворный этикет». И тогда же впервые начали употреблять обращение «ваше величество» — потому что во французском языке слово «величество» имеет женский род.

Но в 1576 г. Генриху Наваррскому все это надоело, он сбежал и возглавил гугенотов. А следом удрал принц Франсуа и тоже примкнул к протестантам. Ему пришла идея свергнуть брата и самому сесть на престол. За ними сбежала из Парижа и Маргарита. Она политическими целями не задавалась, ей просто приспичило покуролесить. Сперва она заявилась к мужу, а потом и от него уехала, возглавила собственную армию и стала воевать со всеми подряд — а заодно получила в распоряжение целую армию мужчин! Екатерине Медичи и королю пришлось заключить перемирие с Генрихом Наваррским, чтобы совместными усилиями разгромить общую родственницу, отловить ее и заключить в замок.

Королева-мать по прежнему управляла страной, Генриху III было не до этого. Она еще раз попыталась прекратить гражданскую войну, повела переговоры с гугенотами, согласилась предоставить им большие права. Но это возмутило католиков, Генрих де Гиз провозгласил непримиримую борьбу и стал формировать Католическую Лигу. Его поддержало большинство населения. Возникла опасность, что король и его мать вообще утратят реальную власть. И Екатерина, чтобы выправить положение, сделала обратный ход — по ее требованию Генрих III объявил вождем Лиги себя и возглавил боевые действия против протестантов. Правда, не геройствовал, изнеженного монарха миньоны выносили на поле боя на носилках.

Но его матушка сочла, что теперь-то дела пошли как надо, положение прочное, и дала полную волю своим больным фантазиям. Старалась побаловать любимого сына. После взятия Ла-Шарите-Сюр-Лур организовала пир, где гостей обслуживали жены высших государственных сановников, обнаженные до пояса. Екатерина внедрила при дворе и итальянский балет. Но во Франции в нем выступали не танцовщицы, а знатные дамы, получившие возможность прилюдно показаться полураздетыми. Ради этого брались античные сюжеты с нимфами, богинями, сатирами. Шились костюмы, изготовлялись пышные декорации, механики придумывали хитрые машины. Так, балет «Цирцея» обошелся казне в 400 тыс. золотых экю. На единственное представление было выброшено столько же, сколько Баторий хотел взять с России в качестве контрибуции! Зато в балете посверкали голыми ногами и грудями королева Луиза, шесть принцесс крови, герцогини…

Вероятно, королева-мать не теряла надежды, что подобными способами получится реанимировать интерес сына к женскому полу, и он произведет наследника. Нет, не вышло. Генриху III балеты и впрямь понравились, но он взялся устраивать другие, вроде «Острова гермафродитов». Причем заставлял участвовать в них всех придворных, даже кардиналов и епископов. Мало того, отклонения короля породили повальную моду среди французского дворянства! Вполне нормальные мужчины ради карьеры, ради расположения монарха и просто в дань «светским приличиям» преодолевали теперь отвращение и переходили на мужеложство. В свою очередь, дамы, оказавшиеся вдруг невостребованными, стали приспосабливаться к изменившимся условиям, старались вписаться в новые «приличия» и сходились друг с дружкой. Как сообщают Брантом и Соваль, предприимчивые люди, начавшие изготовлять искусственные приспособления для женщин, «сколотили на этом состояния» [12]. Такие связи ничуть не скрывались. Наоборот, их выпячивали, щеголяли, чтобы заслужить авторитет.

Это было каким-то кошмарным безумием. Франция была опустошена войной. Людей косили голод и болезни. Писали, что жители Нормандии «больше похожи на мертвецов, чем на живых». Пьер д'Этуаль рассказывал: «Почти всюду несчастные люди, сорвавшись со своих насиженных мест, обреченные на голодную смерть, как саранча, налетали на едва выколосившийся хлеб в полях, чтобы утолить невыносимое чувство голода. А те, кому хлеб принадлежал, сделать ничего не могли… их самих съели бы эти несчастные люди». А король в это время скакал на маскарадах, наряженный то гетерой, то амазонкой!

Впрочем, иногда каялся. Он вступил в общество флагеллянтов, занимающихся самобичеванием, и периодически с ближайшими миньонами ходил в процессиях, нахлестывая себя плетьми. Вдобавок Генрих III сдуру поссорился с испанцами и португальцами. Ему загорелось иметь собственные колонии с «дикарями», и он снарядил экспедицию завоевать Азорские острова. Это дало повод устроить пышный бал, куда придворные обязаны были прийти в виде «дикарей» и «дикарок». Но экспедицию разгромили, всех участников пленили и за нарушение «папской монополии» казнили — строго по рангу, дворян обезглавили, простолюдинов повесили, а раненым «из милосердия» дали яд.

А в 1584 г. умер младший брат Генриха III Франсуа. Ближайшим наследником стал Генрих Наваррский — лидер протестантов! Вот тут-то католики не на шутку встревожились. Потребовали, чтобы король передал права на наследство популярному Гизу. Но заговорили и о другом — а зачем вообще терпеть на престоле эдакий подарочек и дожидаться его смерти? И тогда уж забеспокоился король. Выйти из положения он решил самым простым способом. Пригласил в гости католических предводителей, Гиза и кардинала Бурбона, а вместо угощения приказал миньонам проткнуть их шпагами. Но и самому Генриху это не принесло ничего хорошего. Узнав об убийстве лидеров, восстал Париж. Генриху III пришлось бежать.

Он объединился с Генрихом Наваррским, осадил столицу. А в один прекрасный день к королю явился монах Жак Клеман, сообщил, что принес важное послание. Генрих III принял его, сидя на ночном горшке — по французскому этикету, это не было чем-то шокирующим и неприличным, напротив, присутствовать при отправлениях короля считалось честью. Монах почтительно встал на колени, передал письмо и… пырнул короля ножом. Так она и завершилась, династия Валуа, в крови и опрокинувшемся горшке. И во Франции настал уже полный хаос. Действовало 5 или 6 правительств, не признающих друг друга. По стране разгуливали все кому не лень: испанцы, немцы, швейцарцы, лотарингцы, банды разбойников, грабили и убивали кого попало. Какая разница, во что они верят?

Англия выглядела куда более благополучно. Но здесь накапливались свои проблемы. Парламентские бизнесмены, получив волю, постепенно наглели. Противились сбору налогов, урезали субсидии на государственные нужды, содержание двора. В 1573 г. Елизавете пришлось вообще упразднить армию. Отныне королева имела лишь 200 гвардейцев, личную охрану. Оборона страны возлагалась на местное ополчение — каждый экономически самостоятельный мужчина обязан был иметь оружие и входил в отряды самообороны, руководство ими возложили на мировых судей. А для войн на континенте требовалось набирать наемников или дворян-волонтеров. Ограничивался и флот до 40–50 кораблей, в случае войны к нему присоединялись частные суда.

Но, несмотря на такие ограничения собственной власти, Елизавета с парламентом старалась не конфликтовать. А как добывать деньги, она нашла способы. Придумала «королевские поездки». Отправлялась путешествовать, посещала города, имения вельмож. Там, куда она приезжала, должны были ее чествовать, преподносить подарки, кормить ее двор и слуг. Ну а кроме этого, королева сама занялась бизнесом…

На коммуникациях между Америкой и Европой продолжали безобразничать пираты. Испанские власти предпринимали меры, чтобы хоть как-то противодействовать им. С 1537 г. был введен строгий запрет на одиночные плавания через Атлантику. Для сообщений с Америкой выделялся только один порт, Севилья, а в Америке для сообщения с Испанией — два, Веракрус и Пуэрто-Бельо. Раз в год из Севильи отправлялась особая «золотая флотилия» перевозила грузы для колоний, а обратным рейсом доставляла золото, серебро и прочие ценности. Но ничего не помогало. Пираты захватывали суда, отбившиеся от караванов в штормах. Начали нападать на испанские порты в Америке.

Прежние лидеры разбойничьего ремесла, французы, погрязли в своих гражданских войнах, зато у англичан открылась полная «свобода предпринимательства», и их корабли ринулись на заработки. Одной из статей дохода стала контрабанда рабов. Португалия, несмотря на свою монополию, не могла контролировать все побережье Африки, она вывозила невольников в основном из Конго и Анголы. Англичане облюбовали места севернее, в Нигерии, скупали негров у местных вождей и везли в Америку. Испанские землевладельцы охотно приобретали их, это было дешевле, чем у посредников-генуэзцев. Ну а пиратство было второй статьей дохода. Часто капитаны комбинировали оба занятия — отвезти рабов испанцам, а потом их же пограбить. Вот в этом бизнесе и приняли участие королева, ее советники, родственники.