Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В битве при Танненберге 26–30 августа 1914 года 2-я армия потерпела поражение и отступила. В район Сольдау отступил и 1-й корпус 2-й армии, в составе которого находился 6-й пехотный Либавский полк. При этом полк был уже фактически разгромлен. Лишь 8 сентября для его пополнения прибыли 6 рот солдат из запасных батальонов. В ходе тех боёв погиб генерал Самсонов. По одной из версий, он не вынес позора поражения и, опасаясь плена, застрелился.
Военная судьба — вещь не предсказуемая. Взять, к примеру, военную службу командира Либавского полка, состоявшего в рассматриваемый период военных действий в чине полковника. Заметим, что это был хорошо подготовленный офицер с опытом участия в боевых действиях. После окончания 1-го Павловского военного училища, а затем Николаевской академии Генерального штаба Николай Иванович Глобачёв прошел все ступеньки командных должностей в армии. Участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Чин полковника получил в 1904 году за проявленные боевые отличия. В июле 1910 года принял под своё командование 6-й пехотный Либавский полк. В губительных боях в ходе Восточно-Прусской операции во 2-й половине августа 1914 года, когда был разгромлен Либавский полк, командир полка с частью своих подчинённых вырвался из окружения, бросив оставшихся в окружении солдат и офицеров.
Как позже выяснилось, что вместе с остатками полка в окружении осталось и полковое знамя. Как известно, потеря знамени в бою считалось несмываемым позором для полка и приводило к его расформированию. Командира полка полагалось предать суду военного трибунала. Но в этом случае всё произошло по непонятным причинам ровно наоборот. В 1914 году Глобачёв был произведён в генерал-майоры и удостоен ордена Святого Владимира 3-й степени. И даже получил повышение в должности.
Однако его дальнейшая судьба незавидна. Позже он попал в германский плен и по окончании Первой мировой войны остался за рубежом. Проживал до 1945 года в Германии и активно участвовал в делах русской военной эмиграции. После взятия Берлина советскими войсками был арестован и осуждён на 10 лет лагерей. Спустя 2 года он умер в местах лишения свободы в возрасте 78 лет. Но это уже другая история, которая происходила позже.
А пока в Военно-походной канцелярии императора Николая II шло разбирательство с ситуацией загадочного возвращения памятного знамени 6-го пехотного Либавского полка и выяснением личности доставивший его при возвращении из германского плена сестры милосердия Генриетты Викторовны Сорокиной.
Кстати, само пребывание во вражеском плену в Российской империи позором не считалось. Более того, бежавшие из плена считались чуть ли не героями, и многие из них получали награды за стойкость и перенесённые тяготы в неволе. Да это и понятно. Ведь среди всех стран — участниц Первой мировой войны Россия по количеству попавших в плен офицеров и нижних чинов занимала первое место. В плену оказалось 2 млн 417 тыс. человек. На втором месте была Австро-Венгрия, у которой в плен были взяты 2 млн 200 тыс. военнослужащих. На третьем месте была Германия с 993 тыс. попавшими в плен. Всего же в плену побывало около 8 млн человек из всех армий стран — участниц Первой мировой войны[633].
Запутанная история с наградами
Всё, что удалось узнать, доложили начальнику Военно-походной канцелярии генералу князю Орлову для доклада царю. Николай II наградил сестру милосердия Г.В. Сорокину за спасение полкового знамени георгиевскими крестами I и II степеней[634]. Эти награды вручались за боевые заслуги нижним чинам. Награждение Георгиевским крестом полагалось и за спасение знамени полка. Параграф 24 статута Георгиевского креста гласил: «Кто, с опасностью для жизни, спасет знамя или штандарт и доставит таковые из плена».
Награды ей, со слов члена Трофейной комиссии инженера К.М. Гейштора, вручили в канцелярии, сообщив, что император её принять не сможет, поскольку он отбыл в действующую армию.
По другим сведениям, она была награждена георгиевскими медалями «За храбрость»: командованием армии 4-й и 3-й степенями, и императором — 1-й и 2-й степенями. На фотографии времён Первой мировой войны она изображена в одежде сестры милосердия и с четырьмя георгиевскими медалями всех степеней. Георгиевских крестов или иных наград у Генриетты Викторовны не было. Кто и когда понизил уровень и статут вручённых сестре милосердия Сорокиной георгиевских наград, до сих пор неизвестно.
Среди просмотренных нами Высочайших приказов императора о награждениях в период Первой мировой войны её имя не обнаружено. Для выяснения подлинных обстоятельств по награждению сестры милосердия Сорокиной необходимо документальное подтверждение из архивов и наградных документов.
Офицеры Либавского полка недоумевали
Неправдоподобность описанной в публикации К.М. Гейштора ситуации с возвращением памятного знамени 6-го пехотного Либавского полка заметили и офицеры в русском военном зарубежье. Неубедительно, с их точки зрения, прозвучало и то, что, находясь в немецком госпитале с ранением в ногу, она хранила знамя, обмотав вокруг своего тела. К тому же, как позже выяснилось, она одновременно с этим скрытно хранила при себе браунинг и ампулу с цианистым калием.
Все эти грубые ошибки и несоответствия в её рассказе, а также недоумение по поводу чрезмерной доверчивости членов Трофейной комиссии достаточно подробно изложил в своей статье капитан того самого Либавского полка Борис Данилович Сырцов в 1969 году в парижском издании «Военная быль»[635]. Ветеран полка обратил внимание и на фактические несоответствия в рассказе сестры милосердия о тех боях в августе 1914 года. Она сообщила, что находилась в передовом санитарном отряде в 1-й армии генерала Ренненкампфа и там была ранена в ногу, а потом вдруг оказалась в расположении 2-й армии генерала Самсонова в районе боевых действий Либавского пехотного полка под Сольдау. И в ногу она теперь была ранена на перевязочном пункте около этого польского города. Однако даже беглый взгляд на карту боевых действий против германских войск в августе 1914 года показывает, что позиции 1-й и 2-й русских армий разделены значительной территорией с расположенными на ней Мазурскими озёрами. Никаким образом преодолеть эти препятствия сестра милосердия, получившая ранение в ногу, не могла. Да и без учёта ранения её перемещение также было бы невозможно.
Вызывает недоумение и тот факт, что даже после выявления у сестры милосердия, стремившейся на
