Яблоня - Philo

— Вы, маги, такие простодушные, — сказала Ими, шумно выпив чай и похлопав ушами. — Добби подвергнуть риску жизнь волшебника, которому хотел помочь; это очень неправильно! Особенно когда он проклясть метлу Гарри Поттера! — она гневно посмотрела на домовика, который совсем скрючился и пытался стукнуться головой о спинку стула, но та была обтянута плотной тканью, которая смягчала удары, да и Гарри, увидев его попытки, беззвучным заклинанием придал набивке дополнительный объем.

— Значит, вы сможете воевать, если захотите? — повторил юноша.

— Мы не привыкли воевать, — отрезала Ими.

— Но защищать дом вы согласны?

— Домовые эльфы уже много веков охраняют свои дома, — гордо ответила Ими. — У нас это замечательно получается!

— И хогвартские домовики тоже согласятся?

— Если Гарри Поттер попросит, Добби будет и защищать, и нападать! Какая честь — воевать рядом с вами, Гарри Поттер, сэр! — энергично затряс ушами домовик.

— Это для меня честь, Добби, — сражаться рука об руку с тобой и другими домовыми эльфами, — искренне сказал Гарри. — Я не хочу подвергать вас опасности. Не знаю, станет ли жизнь домовиков лучше, если Волдеморт победит, поэтому ума не приложу, чем завлечь вас на свою сторону…

— В самом деле, — возразила Ими, — одно то, как вы с нами разговариваете, — великий почет, Гарри Поттер. Большинство магов предпочитает не помнить о нашем существовании.

Гарри пристально взглянул на старушку.

— Мне кажется, домовики частенько этому способствуют, — заметил он.

— И снова вы правы! — хихикнула Ими. — Мы не хотим, чтобы волшебники вмешивались в наши дела!

Гарри улыбнулся и налил ей и Добби еще чаю.

— Теперь, когда вы знаете, почему я любопытствую, не расскажете ли мне немного о своей магии?

Гермиона подошла к теплице. Увидев в запотевшее стекло работающего Невилла, она постучала и, войдя, быстро притворила за собой дверь, чтобы не выпустить из помещения тепло. Началась метель, и крупные снежинки усеивали мантию девушки.

— Невилл, — тихо позвала она.

— Одну минуту, — ровно отозвался юноша, не отрываясь от работы.

Гермиона смотрела, как он пересаживает растение, умелыми пальцами распутывая корни, как бережно опускает его в горшок побольше и засыпает свежей землей. Утрамбовав чернозем и водрузив горшок на один из огромных столов, освещенных зачарованными лампами, Невилл вытер руки старым полотенцем, повесил его на гвоздь и обернулся к Гермионе.

— Что случилось? — вежливо, но без особого интереса спросил он.

У Гермионы пересохло во рту. Девушка облизнула шершавое небо языком.

— Я хотела извиниться… — начала она.

Прыснув, Невилл подхватил следующий цветок.

— Не стоит извиняться: ты лишь высказала то, о чем думают все.

— Не все, между прочим, — изумилась безразличию в его голосе девушка.

— Только не говори, что я тебе нравлюсь. Я не поверю, — безмятежно объявил Невилл, вынимая цветок с осторожностью, в отличие от легкости, с которой только что таскал тяжелую фаянсовую посудину. Корни растения оказались ядовито-фиолетового цвета.

— Гарри сказал, что ты красавец и что он волнуется о том, насколько привлекательным тебя может найти… его партнер.

Горшок грохнулся на пол.

— По-моему, у них и без меня забот полон рот, — залившись краской, сказал Невилл. — И не только забот, — тихонько прибавил он.

— Так я же не говорю, что они зовут тебя присоединиться, — теперь уже и Гермиона вспыхнула, чувствуя, как сладко засосало под ложечкой. Вот бы было потрясающее зрелище! Черт возьми! Тогда-то девушка впервые и взглянула на Невилла в ином свете. До чего хорош: широкоплечий, мускулистый… стройные ноги, обтянутые выцветшими джинсами, крепкие бедра, из-под закатанных рукавов выглядывают сильные, покрытые темными волосками руки, грудь с заметной в вырезе рубашки порослью… теперь Гермиона ясно видела, что имел в виду Гарри. Невилл вырос. К собственному удивлению, девушка почувствовала, как, даже несмотря на жару теплицы, твердеют соски, и порадовалась, что мантия на ней — свободного кроя. Гриффиндорка поплотнее закуталась в одежду и потянула за ручку двери, стремясь укрыться не только от духоты, но и от собственных мыслей.

— В общем, извини, я была неправа, — резко ответила Гермиона и исчезла.

Невилл, сжимая в руке поникший цветок, посмотрел ей вслед и пнул носком ботинка валяющийся на полу черепок.

Интересно, как скоро он начнет понимать женщин?

Позднее, лежа в постели, Гермиона мучилась сомнениями о том, правильно ли поступила. Что бы произошло, не будь она такой трусихой? Если бы подошла к Невиллу вместо того, чтобы уйти? Если бы осмелилась поцеловать его? Каков он на вкус? Чем от него пахнет? Полевыми цветами? Горячим ароматом влажного чернозема? Путом и страстью?

Рон наслаждался жизнью, как никогда раньше. Расписание, состоящее из обильного питания, квиддича и секса, его вполне устраивало. Юноша продолжал расти и перемахнул уже за шесть футов; к тому же, не забывая несколько раз в неделю заглянуть в устроенный Гарри спортзал, он обзавелся отличной фигурой.

Для размышлений спортзал тоже подходил идеально. Рон думал обо всем: девочках, стратегии, даже домашней работе. Недавно он обнаружил, что если задания хорошенько обдумать, то потом их легче сделать. Когда Гермиона перестала помогать ему готовиться к урокам, оценки юноши резко снизились, но его это не заботило. Теперь же он думал об учебе, качаясь или бегая, и находил, что, обмозговав сочинение, впоследствии пишет его гораздо лучше.

Вдобавок он стал посещать еженедельные собрания по обсуждению военной стратегии со Снейпом, Шаклболтом и Гестией Джонс. Они встречались в доме номер двенадцать на площади Гриммо; было ужасно странно тусоваться на кухне заколоченного дома. Идеи Рона охотно принимались и считались ценными, и это в значительной мере помогло юноше поверить в себя. Снейп относился к Рону с обычным пренебрежением, но молодой человек не возражал: он понятия не имел, как общаться с зельеваром после всего, что тот сделал Гарри, а уж если вспомнить, что прежде они были любовниками… фу-у! Интересно, как Гарри терпел мерзкий характер Снейпа? Трудно поверить, что в присутствии партнера алхимик вел себя иначе, даже если хотел секса, но ведь Гарри не жаловался… наверное, из Снейпа потрясающий любовник… ну вот, опять — фу-у!

Несмотря на язвительность профессора, Рон был в состоянии отложить мысли о зельеваре и Гарри на второй план и сосредоточиться на обсуждении стратегии.

На одном из таких собраний Снейп неожиданно схватился за левую руку.