Экономика СССР в период с 1921 по 1929 годы. Деньги и Вторая мировая война. После Второй мировой войны: экономика ФРГ, Англии, Франции, США, Латинской Америки, Китая, Японии и Восточной Европы [ - Коллектив авторов -- История

Кроме очередного закрепощения крестьянства наличествовал в огромных масштабах и рабский труд. Мы знаем, каким мощным фактором экономики стал ГУЛАГ. Для пополнения рабских рядов был найден новый источник. Если в древности число рабов множили пленные войн внешних, то здесь нашлись столь любимые при советской власти «внутренние резервы». Любой, посмевший хотя бы осмыслить «унутреннию» линию партии, потенциально становился рабом.

Но ранее всего сформировалось все-таки государство, а с ним возродилась и расцвела бюрократия. Более того, бюрократия сама это государство оформила в самом удобном для себя варианте. Нашелся и вполне подходящий фараон в лице будущего вождя и учителя – товарища Сталина. Надо только понимать, что не личные качества будущего генералиссимуса легли в основу нового государственного построения, а, наоборот, Сталин как личность вполне подходил в капитаны нового корабля.

В студенческие годы один из авторов книги слышал от своего преподавателя доцента П. О. Савчука пересказ одной истории, очень точно, на наш взгляд, характеризующей тип мышления будущего вождя народов. Первоначальный источник – однокашник Сталина по духовной семинарии. Юному Иосифу плохо давались языки, особенно древние. Подобно Наполеону с его неискоренимым корсиканским выговором французского, Сталин до смерти не мог избавиться от очень заметного акцента в своем русском, хотя и демонстрировал овладение теоретическими вопросами языкознания.

Однажды семинарский преподаватель латыни, разбирая работы слушателей, удивил их, сказав, что ему понравилось сочинение Джугашвили о Юлии Цезаре. «Вернее, не все сочинение, – оговорился он, – а одна мысль: Цезарь погиб потому, что не организовал контроль за государственным аппаратом». Будущий теоретик языкознания встал и поправил преподавателя: «Я сказал, что Цезарь погиб потому, что не организовал контроль за контролем государственного аппарата».

За достоверность пересказа ручаться не можем, но похоже на правду очень.

Собственно сталинскому бюрократическому аппарату сейчас посвящено столько исследований и размышлений вслух, что ограничимся в этой связи только нашим предметом. Здесь налицо все признаки азиатского способа производства. И бесправие наше перед лицом государства, и само государство как основной источник материальных благ по признаку личной близости к нему и гарант официального твоего морального статута.

Тут необходимо оговориться, дабы не дать непременным критикам наших размышлений в руки лишний козырь. При советской власти теоретически было принято разделять аппарат на партийный и государственный с профсоюзной и комсомольской прослойками. Думается, что деление это чисто условное, подобное иллюзорной разбивке сельского хозяйства на колхозы и совхозы. Что последнее дает, если учесть верховную государственную собственность на землю? Так и в аппарате, если ты «выдвинут», то в дальнейшем путем многочисленных рокировок ты можешь побывать во всех эшелонах власти, но всегда это будет «служба государева». И государство будет заботиться о твоих нуждах.

Попробуем сгруппировать основные материальные потребности человека. Опасная попытка, ведь чуть ошибешься, можешь угодить в число учеников и последователей знаменитого профессора Выбегалло, но все же рискнем. Итак:

– питание;

– одежда и обувь;

– охрана здоровья;

– жилье и его обстановка;

– транспорт;

– отдых.

Рассмотрим структуру, которую Советское государство создало для удовлетворения потребностей своего аппарата. Она сложилась уже в 30-е гг. и если изменялась потом, то не принципиально. Начнем с центра, с ядра, а затем пройдемся по регионам.

Сначала рассмотрим жизнеобеспечение высших эшелонов бюрократии. Вопроса питания мы уже касались. Знаменитая «столовая лечебного питания», как мы видели, зародилась еще в годы Гражданской войны и просуществовала до самого конца советской власти. Главный ее «опорный пункт» находился в центре Москвы, на улице Грановского, в бывшем дворце графов Разумовских. Сей дворец, скрытый от посторонних взглядов более поздними постройками, невидим и теперь.

Для получения доступа к «кормушке» необходимо было сначала получить должность. Высота планки: член коллегии союзного министерства или заместитель министра РСФСР и выше (и должности, приравненные к указанным). Для аппарата ЦК – начиная с инструктора (тем самым еще раз подчеркивалась руководящая роль КПСС, словно мало было ее закрепить в Конституции). Допускалась к посещению столовой и высшая номенклатура аппаратов профсоюзов (ведь они – «школа коммунизма»!), ВЛКСМ, творческих союзов, ряда «общественных» организаций, Академии наук СССР. Словом, практически те люди, чьи фамилии были включены в список абонентов правительственной АТС при КГБ СССР, т. е. допущенные к «вертушке».

На практике в последние примерно тридцать лет советской власти механизм пользования «столовой» выглядел приблизительно так. Раз в месяц руководящий работник вносил в кассу «столовой» 70 рублей и получал книжечку талонов на «обед» и «ужин» в соответствии с числом дней календарного месяца. Можно было «схарчить» готовый обед на месте, можно было забрать в судках домой. Но так столовой пользовались очень немногие. Большинство предпочитало «отоварить» талоны, что называется, «сухим пайком», т. е. забирать домой продукты по мере надобности в них. Кстати, в кассу платили 70 рублей, а продуктов получали на 140. Причем продуктов самого высокого качества, производимых в специализированных совхозах и специальных цехах в основном отечественных предприятий. Когда западные и примкнувшие к ним писатели (Э. Тополь, например) пытаются изобразить «столовую» в своих «нетленных» произведениях, сразу видно, что они в ней никогда не бывали. Из импорта туда допускался крайне узкий ассортимент продукции, в основном «братских стран» и, скажем, Финляндии.

Справедливости ради надо отметить, что круг предлагаемых деликатесов постепенно сужался не только на народных прилавках, но и в «кормушке». С одной стороны, экономика СССР все больше пробуксовывала, с другой – бюрократия количественно все расширялась. Был найден выход: наиболее ответственные работники (министры, например, или завотделами ЦК) получили в столовой привилегированное «право заказа».

Заметим, что на хвост бюрократии наступил Н. С. Хрущев. Он в 1957 г. понизил уровень зарплаты союзных министров с 18 тыс. рублей до 7, а их заместителей – с 16 до 5 тыс. (после денежной реформы 1961 г. соответственно 700 и 500 рублей). Он существенно сократил и выдачу продуктов в «кормушке». Популярности Никите Сергеевичу в аппарате это, естественно, не прибавило. Не здесь ли одна из причин успеха переворота 64-го года? Ведь до хрущевских нововведений на талоны «столовой» могла кормиться многочисленная семья, да и персональному водителю кое-что перепадало…

Для полноты картины добавим, что в каждом ведомстве существовал так называемый «спецбуфет» – место питания на службе руководящих работников. Цены там были те же, что и в столовых для рядовых сотрудников, а вот качество как еды, так и обслуживания куда как выше!

Охраной здоровья высшего эшелона бюрократии занимались четвертые Главные управления министерств здравоохранения СССР и союзных республик. В их сеть входили поликлиники, больницы, санатории, а в Москве даже отдельный родильный дом на улице Веснина, что в районе Арбата. Нарождалась эта система тоже еще на