НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений - Фрэнк Герберт

Он прислушался.

По какой-то причине ни люди, ни тринтане не имели створок над ушами по типу створок над глазами. Дар тринтанской Силы защищал гораздо лучше. Кзанола никто не заставлял ослаблять свою ментальную защиту, Он сам решил сделать так и поплатился за это. Будто взглянул на дуговую лампу в шаге от нее. Нигде в тринтанской вселенной не было телепатических шумев такой интенсивности. Рабские миры никогда не выдерживали такой тяжелой сверхпопуляции; кишащие толпы тринтанских миров удерживали на публике максимум своей ментальной защиты.

Из-за боли Кзанол читал очень быстро. Его реакция была мгновенной и автоматической.

— ПРЕКРАТИТЕ ДУМАТЬ ВО МНЕ! — заревел он в бушующие умы Топеки, штат Канзас.

В комплексе психиатрических больниц, по-прежнему называвшихся Меннинджером, тысячи докторов, сестер и пациентов услышали приказ. Сотни пациентов жадно восприняли его, буквально и надолго. Некоторые стали глупыми и чудными. Другие вошли в кататоническое состояние. Некоторые, признанные безвредными, стали опасно невменяемыми. Горстка докторов превратилась в пациентов, — только горстка, — но потеря их услуг усилила критическое положение, когда несчастные случаи начали выливаться из деловой части города. Меннинджер находился в нескольких милях от Главного управления полиции Топеки.

В небольшой комнате люди дергались как пойманные рыбы. Затем все, кроме Кзанола-Гринберга, перестали двигаться. Их лица ничего не выражали. Они превратились в идиотов.

В первый момент ментального взрыва умственный щит Кзанола-Гринберга поднялся с почти слышимым металлическим звуком. Ревущий шум вибрировал в его уме несколько минут. Когда он снова смог размышлять, он все еще не смел опускать ментальную защиту.

На Земле появился тринтанин.

Охранники у дверей опустились на корточки или сидели, как тряпичные куклы. Кзанол-Гринберг вытащил сигареты из кармана темно-синей куртки и прикурил одну от сигары, дымившейся между губ Меснея, спасая тем самым его от скверного ожога. Он сидел и курил, размышляя о другом тринтанине.

Вопрос: этот тринтанин будет рассматривать его как раба?

Вопрос: у него, Кзанола, был работающий умственный щит. Это может убедить тринтанина, кем бы тот ни был, что он, Кзанол, тринтанин в человеческом теле. А если нет? И даже если он убедит его, поможет ли ему другой тринтанин? Или посчитает Кзанола-Гринберга простым птаввом, тринтанином без Силы?

Скверный факт, но Кзанол-Гринберг был птаввом. Ему надо вернуть свое тело до того, как тот, другой, найдет его.

И тут — невероятно! — но он перестал думать о другом тринтанине. Хотя было много причин интересоваться им. Что он делает на Земле? Объявит ли он Землю своей собственностью? Поможет ли Кзанолу-Гринбергу добраться до Тринтана или какой-либо новой планеты, считавшейся в эти дни Тринтаном? Выглядит ли он по-тринтански шли два миллиарда лет эволюции превратили тринтан в чудовищ? Но Кзанол-Гринберг отбросил эту тему и качал думать о полете на Нептун. Возможно он знал, кем был другой тринтанин, но не был готов встретиться с этим фактом.

Кзанол-Гринберг осторожно прислушался. Тринтанин покидал здание. Он не узнал ничего большего, так как умственный щит другого был поднят, и перевел свое внимание на людей в комнате.

Они приходили в себя, но очень медленно. Он прислушивался с мучительной концентрацией (из-за ограничений мозга Гринберга) и чувствовал, как их личности вновь объединяются в целое. Более продвинутым казался Гарнер. За ним шел Месней.

Другая часть памяти Гринберга тоже могла пригодиться. Он не лгал о своем дельфиноподобном чувстве практического юмора. Чтобы реализовать его, Лэрри тратил недели, обучаясь приемам тех, кого мы из сострадания называем ловкачами.

Кзанол-Гринберг склонился над Ллойдом Меснеем.

— Ллойд, — сказал он четким, спокойным и авторитетным голосом. — Сконцентрируйся на звуке моего голоса! Ты должен слушать только звук моего голоса. Твои веки становятся тяжелыми. Очень тяжелыми. Твои пальцы наполняет усталость. Огромная усталость. Дай им безвольно упасть. Твоим глазам хочется закрыться, ты с трудом можешь держать их открытыми…

Он чувствовал, что личность Меснея прекрасно отзывается. Она вообще не оказывала сопротивления.

Гравитация раздражала. Вначале она была едва заметна, но уже через несколько минут стала изнурительной. Кзанол отбросил идею идти пешком, пройдя менее квартала, хотя ему очень не нравилась мысль сидеть в рабской повозке.

Я не гордый, сказал он себе. Он влез в припаркованный кадиллак и приказал рыхлогубому водителю отвезти себя в ближайший космопорт. Зубы застучали от вибрации, и машина снялась с совершенно излишним рывком.

Эти рабы намного крупнее, чем обычные разумные существа, привязанные к земле. У Кзанола была куча таких в кабине корабля. Через миг он осторожно снял свой шлем. Воздух был немного разряженным, что ставило в тупик, если учитывать большую гравитацию. В других отношениях он был вполне пригодным. Кзанол опустил шлем на сиденье и покачивал ногами возле него; сиденье оказалось слишком широким и неудобным.

Город был изумительным. Огромным и гротескным! Взгляд постоянно натыкался на прямые призмы; то там, то здесь попадались желтые аккуратные поля или сплюснутые здания со странно изогнутыми крышами. Улицы не могли решить, быть им прямыми или кривыми. Мелькающие машины жужжали как надоедливые насекомые. Гул пропеллеров его машины пилил по нервам, пока он не научился игнорировать его.

Но где он находится? Наверное он пролетел мимо Ф124 и рухнул здесь. Водитель знал, что его планета — Земля? — совершала космические перелеты, следовательно он мог знать, как найти Ф124. И восьмую планету этой системы.

Уже было ясно, что ему понадобится второй костюм. Этих рабов семнадцать миллиардов на него одного. Они могут уничтожить его в любой момент. И это случится, когда они узнают, кто он. Ему нужен контролирующий шлем, чтобы обезопасить себя. Тогда он найдет тринтанскую планету и потребует более хорошее космическое судно, чем те, что создают люди. И им придется улучшить свои корабли.

Строения стали ниже, и между ними появились просветы. Возможно, плохой транспорт заставляет этих шбое собираться вместе в группы? Когда-нибудь он потратит время я узнает о них побольше. В конце концов, они теперь были его рабами.

Но какую историю переживет однажды этот мир! Как будут внимать я восхищаться его внуки! Придет время и он закупит бардов, прунтаквилакских бардов, потому что только они обладают настоящим даром языка.

Вблизи вырисовывался космопорт.