Страдание - Лорел Гамильтон

— Сверхъестественными гражданами, — на автомате поправил ее Чепмен.

— Зовите их как хотите, но никакой срок службы не позволит мне научиться тому, что у Блейк есть от природы. Многие из команд спецназа стали принимать к себе экстрасенсов, а полицейские управления по всей стране в напарники ставят по одному человеку со способностями. Я думаю, что и сверхъестественному подразделению стоит поступить также. Я целыми ночами сидела, пытаясь придумать как поступить по другому, но пришла лишь к тому, что мне нужен кто-то с экстрасенсорными способностями, кто мог бы сказать, что тела не мертвы, или предупредить, что это плохое решение. С той информацией и опытом, что были у меня, сэр, я сделала все, что могла, но уверена, что обладала не всей информацией, требуемой для принятия обоснованного решения. Я буду рада работать с Блейк, и мне не терпится увидеть как ее экстрасенсорные способности повлияют на выполнение нашей работы.

— Форрестер едва прошел тестирование на экстрасенсорику, — сказал Чепмен, — Как ты объяснишь его успехи?

— Не знаю, сэр, но знаю, что это тестирование не идеально.

— Думаешь, что у Форрестера больше экстрасенсорных способностей, чем показало тестирование?

— Или может, он годами сражался с монстрами, а остальным из нас просто не достает его богатого опыта, но я знаю, что он прислушивается к Блейк, несмотря на то, что начинал как ее учитель. Они работают в команде, сэр, и думаю, залог успеха отчасти кроется в этом. Им не особо важно кто получит признание или повышение, они просто выполняют свою работу в меру своих возможностей, которая, по моему мнению, спасает жизни.

Она снова склонилась к листу бумаги. Он начал возражать, но на этот раз она поставила свою подпись и передала ручку мне.

— Не думаю, что это наилучший план действий, — проворчал Чепмен.

Мне пришлось пройти мимо него, чтобы забрать ручку у Хетфилд.

— Вы нам не босс, — сказал Эдуард, — и Хетфилд вы тоже не босс, потому что сейчас она одна из нас.

Я расписалась, потом повернулась и предложила ручку Эдуарду:

— Желаешь засвидетельствовать?

— Спрашиваешь, — ответил он и тоже прошелся мимо Чепмена.

— А то, что я не босс ни одному из вас — настоящая проблема. Сверхъестественное Подразделение среди нашего управления как мчащаяся машина без водителя; однажды она разобьется, а нам придется разгребать все дерьмо.

— Если под «вас» вы подразумеваете службу маршалов, то не парьтесь. Я слышала, у нас собираются создать собственный бюрократический отдел.

— Если они это сделают, Блейк, то вы станете наподобие легального эскадрона смерти, охотящегося за гражданами Соединенных Штатов.

— Я не говорю, что это хорошая идея, и не говорю, что с ними согласна, но кажется, они собираются протащить этот закон.

— Не верю, что им это удастся.

— Поживем, увидим.

— Ага.

Эдуард глянул на мужчину:

— Проблема в том, что вы пытаетесь разобраться с этой проблемой с точки зрения полиции и граждан, но на деле это не так.

— А как тогда, маршал Форрестер? Уж поделитесь идеями.

— У вас когда-нибудь был кошмар настолько реальный, что вы просыпались в холодном поту, оглядывали комнату и чувствовали прилив облегчения от осознания того, что это был лишь кошмар?

— У всех нас такое было, — пожал плечами Чепмен.

Эдуард кивнул:

— А бывало такое, что вы чувствуете этот прилив облегчения, а потом слышите звук, которого быть не должно, потому что в комнате должны быть одни?

Чепмен просто смотрел на него, контролируя выражение лица, стараясь ничего не показать:

— Не могу сказать, что такое бывало.

— У меня было. У Аниты тоже. Мы знаем, что кошмары могут быть реальностью, и у нас есть навыки, стремление и приспособления, чтобы бороться с этими кошмарами и победить.

— Вы и Блейк крутые ублюдки, я понял это, Форрестер.

— Ничего вы не поняли, — покачал головой Эдуард.

— Тогда объясните мне, — раздраженно сказал он.

— Маршалы-новички думают как копы, а это значит, что они обучены сохранять жизнь. Мы с Блейк думаем скорее как солдаты; наша работа отнимать жизни, а не спасать их. Убивая монстров, мы спасаем людей, но на деле мы занимаемся именно убийствами. Мы не «Дяди Степы», которые проводят детишкам в школе ликбез по безопасности. Мы не добродушные офицеры, которые помогают старушке снять кошку с дерева. Мы не постовые, которые подскажут вам как пройти, если заблудитесь. Мы не патрульные, которые остановят вас пьяного, чтобы вы никого не сбили и сами не разбились на транспорте. Нам эти роли не подходят и мы никогда такими не будем, нас готовили к другому. У самых лучших палачей нет никакого опыта работы в полиции, но многие из них служили в армии или же выслеживали и убивали крупную дичь.

— Блейк не такая уж великая охотница, — съязвил Чепмен.

— Нет, но отец брал ее на охоту на оленя, а в ее родном штате это был самый крупный зверь, на которого можно было охотиться.

Он уставился на меня:

— Этого в вашем личном деле нет.

Я пожала плечами.

— Мы охотимся и убиваем. Когда дело доходит до рукопашной, как это было вчера, в первую очередь мы солдаты, и только потом уже копы, потому что даже если мы ведем переговоры с плохими парнями, они как и мы знают, что мы собираемся их убить. Мы убийцы с жетонами. Мы эскадрон смерти, а из-за того, что Хетфилд и все добряки-полицейские нашей специализации этого не понимают, они не настолько хороши в этой работе как мы, Бернардо Конь-в-Яблоках, или Отто Джеффрис, или… лучшие из нас начинали охотниками за головами, или охотниками на вампиров, работающими совместно с полицией.

— Вы признаете, что просто напросто убийцы с жетонами, — сказал он.

— Да, — кивнул Эдуард.

— Не могу сказать, что одобряю связь службы маршалов с этим.

— Я знаю, — согласился Эдуард. — Потому что долг каждого офицера полиции — оберегать жизнь, свободу и безопасность.

— Мы изолируем преступников, чтобы невинные не пострадали, — сказал Чепмен.

— И полиция с этим исправно справляется, если политика позволяет ей выполнять свою работу. Но монстры реальны, заместитель начальника маршал Чепмен. Когда правительство решило, что монстры слишком опасны, чтобы сажать их в тюрьму, и их убийство — единственный способ уберечь невинных, тогда это перестало быть работой для полиции.

— У вас есть жетоны, вы и есть полиция, — возразил Чепмен.

— У нас есть жетоны и мы офицеры полиции, но на самом деле вы в это не верите. Если бы верили, вам было бы все равно, что Хетфилд переписала ордер на Аниту.