Путь Магии (СИ) - Кежун Станислав

Болгарский колдун вдруг заметил шрам Гарри и начал громко и взволнованно что-то говорить, указывая на него.

— Мистер Обланск, — сказал голос сзади, все обернулись, увидев семейство Рэйджев в полном составе, говорил глава семейства, судя по всему, на Болгарском языке, — разрешите представить Вам Гарри Поттера, героя магического мира, единственного в мире человека, пережившего Аваду.

Министр Болгарии посмотрел на Гарри, как на чудо, а потом что-то залепетал на своё языке, продолжая разговор уже с начальником ДМП.

— Вы знаете Болгарский язык? — удивлённо спросил Фадж Рэйджа. — Я не особо силён в языках; для таких вещей мне нужен Барти Крауч.

— Болгарский, русский, французский, итальянский, испанский, немецкий, японский, китайский, белорусский (прим. Автора — кто в курсе к чему отсылка насчёт белорусского языка?), — заметил Рэйдж. — Это и все остальные достижения написаны в моём личном деле, сразу после фотографии моей жены, — заметил он.

— Видимо, дальше никто не читал, — донёсся шёпот Фреда.

— И я их понимаю, — сказал Джордж, посмотрев на миссис Рэйдж, отчего та вздёрнула носик, а сам начальник ДМП — приморозил взглядом близнеца.

— А, а вот и Люциус! — воскликнул Фадж.

Гарри, Рон и Гермиона быстро обернулись. По второму ряду к трём пустующим местам прямо у мистера Уизли за спиной протискивались не кто иные, как бывшие хозяева домового эльфа Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и женщина, которая, как предположил Гарри, была матерью Драко.

Гарри и Драко Малфой были врагами со своей самой первой поездки в Хогвартс. Драко, бледный парень с заострённым лицом и светлыми волосами, здорово напоминал своего отца. Его мать тоже была блондинкой; высокая и стройная, она была бы красивой, не будь у неё такого выражения лица, как будто у неё под носом что-то воняет.

— А, Фадж, — сказал мистер Малфой, дойдя до министра Магии и протянув ему руку. — Как дела? По-моему, вы ещё не знакомы с моей женой Нарциссой? И нашим сыном Драко?

— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал Фадж, улыбаясь и кивая миссис Малфой. — Посмотрим, кто тут ещё — Артура Уизли, полагаю, вы знаете?

Момент был напряжённый. Мистер Уизли и мистер Малфой переглянулись, и Гарри отчётливо вспомнил, как они встретились лицом к лицу в прошлый раз: это было в книжном магазине «Флориш и Блотс», и тогда они подрались. Холодные серые глаза мистера Малфоя бегло взглянули на мистера Уизли, а потом вдоль по ряду.

— Господи, Артур, — мягко сказал он. — Что тебе пришлось продать, чтобы получить места в Верхней Ложе? У тебя же вряд ли дом столько стоит?

— Очень-очень смешно, — с очень натянутой улыбкой сказал мистер Уизли.

Мистер Малфой перевёл взгляд на Гермиону, которая слегка порозовела, но в ответ решительно уставилась на него. Гарри точно знал, отчего у мистера Малфоя так скривилась губа. Малфои гордились тем, что были чистокровными; другими словами, они считали всех потомков маглов, таких, как Гермиона, второсортными. Однако на глазах у министра Магии мистер Малфой не осмелился ничего сказать. Он с ухмылкой кивнул мистеру Уизли и пошёл дальше по ряду к своим местам. Драко один раз с презрением посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, потом уселся между своими матерью и отцом.

Гарри ещё раз посмотрел на семейство Рэйджев и взглядом нашёл Афину. Та морщилась от отвращения, но, споймав взгляд Гарри — вымученно улыбнулась.

— Гады скользкие, — буркнул Рон, снова поворачиваясь к полю вместе с Гарри и Гермионой. В следующий миг в ложу ворвался Людо Бэгмен.

— Кто? — спросил Гарри.

— Да все, — буркнул Рон.

— Не знаю, — ответила Гермиона, — по мне, так Рэйдж — относительно нормальные.

— Относительно кого? — покосилась на неё Джинни.

— Относительно Малфоев уж точно, — заметила Гермиона.

Все согласно закивали, даже Рон, пусть и нехотя.

Матч выдался невероятно зрелищным и красивым. Гарри веселился от души. Стадион — бурлил на протяжении всего матча. Разгорячённые вейлами и напряжёнными моментами — толпа взрывалась овациями.

Гарри, лежавший на верхней койке над Роном, лежал, глядя в брезентовый потолок палатки, наблюдая за сиянием фонариков случайных лепреконов, проносившихся над головой, и воссоздавал в памяти некоторые наиболее зрелищные приёмы Крама. Ему не терпелось опять сесть на Молнию и попробовать финт Вронского… Почему-то Оливеру Вуду никогда не удавалось нанести этот хитроумный приём на свои ползающие диаграммы… Гарри увидел себя в мантии с фамилией на спине и вообразил, что слышит рёв стотысячной толпы и разносящийся по стадиону голос Людо Бэгмена: «Представляю… Поттер!»

Гарри так и не понял, заснул он на самом деле или нет — его фантазии о том, чтобы летать, как Крам, вполне могли перейти в настоящий сон — понял он только то, что мистер Уизли абсолютно неожиданно закричал:

— Подъём! Рон — Гарри — скорее, вставайте, это срочно!

Гарри быстро сел и задел макушкой брезент.

— Что случилось? — сказал он.

Он смутно понимал, что что-то не так. Шум в лагере изменился. Пение прекратилось. Он слышал крики и топот бегущих людей. Он соскользнул с койки и потянулся за своей одеждой, но мистер Уизли, натянувший джинсы поверх пижамы, сказал:

— Некогда, Гарри — просто хватай куртку и выбирайся — быстро!

Гарри так и сделал и выбежал из палатки, Рон — за ним.

При свете нескольких всё ещё горевших костров он увидел людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним по полю, испуская странные вспышки и шум, похожий на стрельбу. Доносился громкий свист, смех и пьяные вопли; потом была вспышка ярко-зелёного света, осветившая происходящее.

По полю медленно маршировала толпа колдунов, тесно сгруппировавшихся и поднявших палочки вертикально вверх. Гарри глянул на них… Казалось, у них нет лиц… Потом он понял, что у них на головах капюшоны, а на лицах маски. Высоко над ними по воздуху летали четыре сопротивляющихся силуэта, искривлённых в нелепых позах. Как будто колдуны в масках были кукловодами, а люди над ними — марионетками, управляемыми невидимыми нитями, идущими из палочек в воздух. Два из этих силуэтов были очень маленькими.

К марширующей группе присоединялись ещё колдуны, смеясь и показывая на летающие тела. Толпа росла, а палатки сминались и падали. Раз или два Гарри видел, как один из марширующих палочкой сносит палатку с пути. Несколько палаток загорелось. Вопли становились громче.

Вдруг летающих людей осветила горящая палатка, и Гарри узнал одного из них: мистер Робертс, менеджер лагеря. Остальные трое, похоже, были его женой и детьми. Один из марширующих внизу палочкой перевернул миссис Робертс вверх ногами; её ночная рубашка упала, открыв взору обширные панталоны, и она попыталась прикрыться под радостные крики и гиканье толпы.

— Неприятное зрелище, — пробормотал Рон, наблюдая, как самый маленький ребёнок-магл волчком завертелся в восемнадцати метрах над землёй, безвольно мотая головой туда-сюда. — Весьма неприятное…

К ним подбежали Гермиона и Джинни, натягивавшие пальто поверх ночных рубашек, а сразу за ними — мистер Уизли. В этот же момент из палатки мальчиков появились Билл, Чарли и Перси, полностью одетые, засучившие рукава и вытащившие палочки.

— Мы будем помогать Министерству! — перекрикивал мистер Уизли всеобщий шум, засучивая рукава и себе. — А вы все — бегите в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, когда разберёмся с этим!

Билл, Чарли и Перси уже неслись навстречу марширующим; мистер Уизли рванул за ними. Толпа под семьёй Робертсов всё приближалась.

— Пошли, — сказал Фред, хватая Джинни за руку и начиная тащить её к лесу. Гарри, Рон, Гермиона и Джордж — за ними. Добежав до деревьев, они все оглянулись. Толпа под семьёй Робертсов была ещё больше, чем раньше; были видны колдуны из Министерства, пытавшиеся пробраться через неё к центральным колдунам в капюшонах, но это было очень трудно. Похоже, они боялись применять какие-то заклинания, из-за которых семья Робертсов могла упасть.