В постели с тираном 2. Опасные связи - Диан Дюкре

Те месяцы, в которые Наджва жила без мужа, стали для его сына Омара временем превращения его во взрослого мужчину и временем долгожданных отцовских откровений. Именно Омар на следующий день после прибытия Наджвы сообщает ей, что она находится в Афганистане, недалеко от пакистанской границы. «Нацепив на себя одежду афганского пуштуна, которая оказалась ему весьма к лицу, мой сын стал почти неузнаваем». Он, однако, сообщает ей плохую новость. Когда она спрашивает Омара, где его личные вещи, он сообщает ей, что они будут жить все вместе на горе Тора-Бора, где сейчас и находится Усама. «Я не понимала, почему мы должны отправиться именно туда, однако в ходе своей многолетней совместной жизни с Усамой я приучилась не задавать никаких вопросов».

Дорога, по которой можно добраться до «горы бен Ладена», представляет собой нечто ужасное, и всех трех жен Усамы охватывает такое сильное беспокойство, что его уже не спрятать и под скрывающим лицо платком. «Мама, я знаю, в первый раз тут страшновато, однако у нас самые лучшие водители. Никто еще никуда не сваливался», – пытается утешить мать Омар. Он пока что старается скрывать от нее то, в каких тяжелых условиях ей придется жить. Там, на горе, их всех ждет маленький тесный домик, состоящий из шести комнат. Он построен на склоне горы из гранитных блоков. Крыша – из соломы, уложенной на несколько деревянных балок. Хотя приближается зима, в этом доме еще нет ни окон, ни двери – не говоря уже об электричестве и водопроводе. Окна попросту завешены шкурами животных. На полу, представляющем собой утрамбованную землю, Усама положил несколько простеньких ковров, а также поставил для своих жен несколько газовых обогревателей и ведро, в котором можно носить воду из протекающего поблизости ручья. На этот раз это будет уже настоящая «школа выживания».

Когда вдалеке начинают прорисовываться очертания горы, Наджва с трудом пытается делать вид, что она настроена оптимистически. «Мысль о том, что мой муж проникся столь сильной симпатией к такой высокой горе, находящейся в такой далекой стране, отнюдь не вызывала у меня восторга». Однако главный «сюрприз» ждет впереди. «Когда он сказал мне, что этот дом будет моим новым жилищем, я ему не поверила. Он раньше никогда не извинялся за то, на что меня обрекал, и он не сделал этого и в этот день».

Усама не только не чувствует смущения, а, наоборот, начинает с таким восторженным видом расхваливать ей достоинства дома, как будто это не какое-нибудь убогое сооружение, а красивейший дворец. Этот «дворец» окружен проволочными заграждениями, которые защитят его от разбойничьих шаек (на помощь полиции в такой глухомани рассчитывать не приходится), и снабжен одним-единственным арыком, который служит одновременно и умывальником, и раковиной для мытья посуды, и канализацией[396]. Усама, некогда ежедневно убивавший ягненка, чтобы угостить мясом своих гостей, теперь будет вынужден довольствоваться финиками, медом и хлебом. Наджва вскоре узнает, что ее пища отнюдь не будет разнообразной. «Мы ели яйца, яйца, яйца или же […] рис, рис, рис».

Усама, раньше искренне радовавшийся появлению на свет каждого нового ребенка, реагирует на известие о том, что Наджва беременна, абсолютно спокойно. Его женам теперь приходится приспосабливаться к местной афганской моде: они меняют привычные им абайи на паранджу – «одеяние, похожее на палатку, с закрывающей лицо волосяной сеткой». Наджва с тоской вспоминает о своих красивых платьях, которые она с огромным удовольствием носила, когда находилась вдали от чужих глаз. В одеянии афганских женщин трудно научиться целиться из оружия и стрелять. Да-да, и стрелять тоже, потому что Усама лично обучает своих жен обращаться со стрелковым оружием – на тот случай, если их дом подвергнется нападению[397]. Они впервые начинают жить той жизнью, которой жил их муж-воин, и это вызывает у них немало разочарований. Наджва переживает за здоровье своих детей. Омар, как ей кажется, уже стал похож на «дышащий труп».

Она впадает в депрессию. Ее дети же начинают просить ее уговорить их вечно где-то шастающего отца, чтобы он проводил с ними побольше времени. «Дорогая мама, мы почти не видим своего отца. Не могли бы вы поговорить с ним и сказать ему, что мы нуждаемся в его заботе?» Наджва, никогда не перечившая Усаме и никогда не делавшая ему ни малейших упреков, обещает своим обеспокоенным чадам поговорить с супругом. Чувствуя, что ее конец уже близок, она, организовав своего рода «совет детей», обращается от его имени к мужу, находя при этом подходящие слова и проявляя смелость, о которой она будет затем помнить всю свою жизнь. «Вам следует понимать, что моя голова забита всевозможными мировыми проблемами, – оправдывается Усама. – Я не могу быть идеальным отцом, который целыми днями и ночами общается со своими детьми». Наджва, будучи очень хорошей матерью, отдает те немногие силы, которые у нее остаются, своим детям, развлекая их разговорами и пытаясь их хоть как-то утешить. Кроме того, она всячески пытается скрыть от них, что Усама уже давно не делится с ней своими планами на будущее. «Однако, живя буквально в двух комнатушках, что-то утаить от других членов семьи очень трудно. Я еще раньше заметил, что наш отец уже больше не откровенничает с ней так, как он это делал в начале их семейной жизни, – вспоминает Омар. – Его так сильно теребили со всех сторон, что его личная жизнь сократилась до размеров сухого инжира. […] Это не могло не сказаться на его – ранее очень нежной – любви к моей матери».

Наджва, все больше приходя в уныние, как-то раз вечером подходит к краю крутого обрыва и садится на холодный камень. «Мне казалось, что я одна во всем мире, что я – женщина в парандже, забытая всеми. Немногим людям на земле было известно о существовании Наджвы Ганем бен Ладен. Тем не менее кто смог бы оспорить то, что я жила?» В этот вечер любовь Наджвы к своим детям и ее несокрушимая вера в справедливость Аллаха удерживают ее от того, чтобы броситься в пропасть. Омар, некогда привезший Наджву на эту гору, покрытую черной пылью, вскоре сообщает своей матери спасительную для нее новость: они возвратятся в город. Остается только узнать, когда именно это произойдет и успеют ли они перебраться в город до того, как у нее начнутся роды, которые могут стать для нее фатальными.

Жизнь в лагере

К счастью, роды у Наджвы проходят не на горе, а в городе Джелалабаде, и она, несмотря на перенесенные ею лишения, рожает абсолютно здоровую девочку. Усама решает расположить свою новую «штаб-квартиру» рядом с Джелалабадом в месте, которому он дал название «Наджм-аль-джихад» – «Звезда священной войны». Около двухсот пятидесяти человек поселяются в этом настоящем жилом комплексе, в котором у каждой из семей есть собственный дом, защищенный от чужих взглядов высокой оградой. Бен Ладен занимает три дома – по дому каждой из его жен. Их материальное положение улучшается, а немалые размеры этого укрепленного лагеря позволяют позабыть то ощущение изоляции от внешнего мира, которое витало над «горой бен Ладена». У Усамы здесь есть настоящий командный пункт и лагеря подготовки молодежи – к радости его жен, которые видят во всем этом возможность наконец слить воедино борьбу их мужа за свои идеалы и его супружескую жизнь.